Прежде чем исследовать связь эпилепсии с электроэнцефалограммой, сделаем еще одно общее замечание: эпилепсия, по крайней мере выраженная в умеренной степени, по-видимому, вполне совместима с выдающимися интеллектуальными способностями. Примерами знаменитых людей, страдавших эпилепсией, могут служить Юлий Цезарь, Петр Великий, Магомет и Наполеон Бонапарт, если не говорить о более близких к нашему времени жертвах этой болезни, скажем, о Достоевском, который дал яркие описания экстатических состояний, наступающих иногда у эпилептика перед самым припадком.
В чем причина эпилепсии? Электроэнцефалографические исследования дали частичный ответ на этот вопрос. ЭЭГ больного эпилепсией обычно отличается от нормальной. Альфа-ритм в типичных случаях бывает нарушен нерегулярными флуктуациями. Если припадок случайно наступает во время записи ЭЭГ, кривые принимают совершенно необычный вид. Небольшие колебания потенциала с частотой 10 герц сменяются огромными, медленно «перекатывающимися» волнами, которые в момент наступления самого припадка внезапно переходят в пики столь же большой амплитуды, возникающие несколько раз в секунду. На рис. 18 показано, как могут выглядеть волны ЭЭГ во время эпилептических судорог.
Рис. 18. Форма ЭЭГ во время наступления эпилептических судорог.
Современная интерпретация необычных ЭЭГ, сопровождающих эпилептические судороги, связывает первоначальные длинные «перекатывающиеся» волны с соответственно медленными и высокоамплитудными колебаниями дендритного потенциала в головном мозгу; эти колебания сходны с колебаниями, лежащими в основе альфа-ритма, но крупнее и медленнее. Подобно альфа-волнам, начальные эпилептические потенциалы периодически повышают и понижают порог активации нейронов, но не вызывают их разрядки. Однако эти волны нарастают и в конце концов во время «облегчающей» фазы настолько сенсибилизируют нейроны, что последние «не выдерживают» и разряжаются самопроизвольно. В этот момент волна, как показано на рис. 18, превращается в комплекс высоких пиков.
Хотя в этой интерпретации эпилептических ЭЭГ не все детали установлены с достоверностью, многочисленные исследования на людях и животных привели к заключению, что гигантские пики, столь характерные для эпилептических судорог, отражают спонтанную неконтролируемую активность всех или большинства нейронов значительного участка мозга. Если пораженный участок находится в сенсорной коре, больной может испытывать чувство онемения, покалывания или иные смешанные и неопределенные ощущения, относимые к той части тела, афферентные нервы которой оканчиваются в «буйствующем» участке мозга. Если разряды происходят в моторных областях, то следствием этого могут быть непроизвольные и не поддающиеся контролю движения соответственных частей тела. Возможно, что при настоящем приступе grand mal неконтролируемая импульсация охватывает почти все нейроны головного мозга, в результате чего все сенсорные и двигательные процессы организма резко колеблются между двумя крайними точками всего диапазона возможных изменений, допускаемых физическим устройством органов тела. Истинное счастье для больного, что подобный приступ всегда сопровождается потерей сознания.
Многое прояснилось в этом заболевании в результате изучения «очаговых припадков» — эпилептических судорог, обусловленных локальными повреждениями мозга. Последствия войн дали обильный материал для исследований, так как современные высокоскоростные снаряды вызывают самые разнообразные очаговые повреждения мозга. Примерно половина мозговых ранений приводит к той или иной форме эпилептических симптомов, хотя, к счастью, они во многих случаях бывают слабо выражены. Но последнее даже способствует большей специфичности информации, которую может получить исследователь; если бы каждый эпилептический приступ принимал форму grand mal, нельзя было бы установить никакой связи между локализацией мозгового повреждения и той частью тела, в которой в результате этого повреждения возникают необычные ощущения или двигательные реакции.
Результаты этих исследований показывают, что при всяком повреждении какого-либо участка коры в этом участке возникает наклонность к появлению аномального ритма спонтанной активности. Действительно, мозговые травмы, не вызванные пулевым ранением и снаружи незаметные, часто удается выявить и локализовать по необычно заостренным пикам ЭЭГ, отводимой электродами от черепа над поврежденной тканью. Однако наличие такого участка с измененной активностью нейронов не обязательно сказывается на ощущениях или поведении больного. Как мы увидим позже, структура мозга характеризуется большой избыточностью, и значительная часть его ткани может быть разрушена или совсем удалена без какого-либо заметного ущерба для умственных или физических способностей. Несомненно, у многих людей есть участки мозговой ткани, которая, вследствие травмы во время родов или при несчастном случае в детстве, функционирует неполноценно или вовсе не работает. У этих людей может никогда не наблюдаться никаких психических или физических симптомов, говорящих о возможном неблагополучии; однако весьма вероятно, что электроэнцефалография выявила бы аномальный участок со спонтанной активностью нейронов.
Эпилептический припадок наступает только тогда, когда спонтанная, неконтролируемая импульсация по какой-либо причине распространяется с поврежденного участка на окружающую здоровую ткань. Возникновение расстройства связано с тем, что вторгающиеся электрические токи начинают нарушать нормальную работу неповрежденных нейронов, участвующих в поддержании физической и психической деятельности индивидуума, и вовлекают их в стихийные внутримозговые «беспорядки», заставляя присоединяться к их дефективным соседям и, так же как они, бессмысленно посылать свои токи действия по всем направлениям. Если это вовлечение здоровых нейронов в патологическую активность распространяется лишь на небольшое расстояние от поврежденного участка мозга, приступ бывает легким и симптомы ограничиваются нарушением функций, контролируемых близлежащей нервной тканью. Если же токи, посылаемые в здоровую область неисправными нейронами, достаточно велики и если особенности мозга данного больного обусловливают пониженное сопротивление такого рода вовлечению, то процесс может распространиться на весь мозг, приводя к катастрофическому припадку типа grand mal.
Открытие того, что при эпилептическом приступе функционирует не только поврежденная, но и здоровая ткань, было одним из самых важных результатов изучения очаговой эпилепсии. Возможность того, что нормальная нервная ткань может быть выведена из равновесия под влиянием очага чрезмерной активности, позволяет предполагать, что даже у здорового мозга пределы рабочей стабильности не столь широки. Так оно и оказалось в действительности. Существуют, например, лекарственные вещества, временно повышающие возбудимость нейронов. В достаточно больших дозах такие вещества вызывают эпилептические судороги у любого человека. Существует также интересный электронный метод, позволяющий искусственно вызвать эпилептические судороги; мы уже говорили о том, что внезапное возникновение в зрительной коре сильного импульса тока при вспышке яркого света перед глазами создает в этой области мозга затухающие электрические колебания с частотой, приблизительно равной частоте альфа-ритма. Если вместо одиночной вспышки света использовать периодические вспышки с частотой, близкой к частоте альфа-ритма, то у субъекта с эпилептическими наклонностями начинается подергивание рук и ног, которое он не в состоянии подавить, и если слишком долго продолжать эксперимент, могут возникнуть настоящие судороги. Это наводит на мысль, что у предрасположенного к эпилепсии человека по какой-то причине либо облегчена взаимосвязь различных частей мозговой ткани, электрический резонанс которых порождает альфа-ритм, либо ослаблено сопротивление возникновению этого ритма и его затухание, если он уже возник.
Для оценки потенциальной наклонности к эпилепсии у нормальных людей использовали пробу с синхронными вспышками в сочетании с введением сенсибилизирующих веществ. Когда этот метод применили к группе первоклассных летчиков, давших высокие показатели в ряде сложных психиатрических тестов, обладавших очень быстрыми рефлексами и действовавших весьма умело в ситуациях, требующих быстроты решений и маневров, то оказалось, что по своей нервной чувствительности они поразительно близки к больным эпилепсией! Они были вдвое чувствительнее среднего человека — еще одно интересное указание на то, что необычная нервная чувствительность, ведущая в своей крайней форме к столь трагическим последствиям в умеренной дозе способствует одаренности и творческим способностям индивидуума.
Изучение эпилепсии и ее причин привело к интересному побочному результату — к созданию метода лечения совершенно неродственных ей форм психически заболеваний. Несколько лет тому назад один швейцарский исследователь, изучая литературу, обратил внимание, что шизофрения — самое распространенное из психических заболеваний по-видимому, редко встречается у больных эпилепсией. Было также отмечено, что больные шизофренией иногда выздоравливают после самопроизвольного судорожного припадка. Сам собой напрашивался вывод, что в судорожных эпилептических приступах есть что-то такое, что может предотвращать или исправлять мозговую аномалию неизвестной природы, лежащую в основе шизофрении. Хотя проведенный позже статистический анализ случаев, свидетельствующих о наличии отрицательной корреляции между шизофренией и эпилепсией, поставил под сомнение достаточность данных, послуживших основой для первоначального вывода, сам этот вывод оказался верным. В настоящее время многие успехи, достигнутые в лечении психических болезней, связаны с применением судорожной терапии. Хотя судороги можно вызывать и с помощью фармакологических средств, чаще применяют электрический метод. На голове наркотизированного больного укрепляют электроды, и в течение нескольких десятых секунды пропускают ток, который проходит от одного электрода к другому через головной мозг. Это вызывает судорожный приступ, подобный эпилептическому. (Во избежание повреждений, возможных при неконтролируемых движениях рук и ног, больному предварительно вводят вещество, расслабляющее мышцы; кроме того, приступ бывает короче типичного припадка grand mal, хотя основной механизм его тот же.) Ряд сеансов такого лечения, повторяемых с промежутками в несколько дней на протяжении нескольких недель, часто возвращает к норме психику больного, который раньше казался неизлечимым.