- Очень просто, Мария. Мы – хорошие люди – соберем всех негодяев и расстреляем.
- Всех?
- Нет. Некоторых мы повесим, кого-то утопим, а кое-кого даже посадим на кол, перед этим хорошенько помучив.
- Вот здорово!… Но подожди, Антонио. Как же мы обойдемся без этого негодяя Пабло. Ведь он печет такие вкусные кактусовые булочки.
- Ну, хорошо, Пабло можно оставить. А этот негодяй Хуан Рамос, который меня всегда отлично стрижет.
- Да и ужасный негодяй Альфонсо шьет мне прекрасные костюмы.
- Вот видишь, Антонио, эти негодяи сделали так, что без них невозможно обойтись.
- Согласен, Мария. Что ж, тогда пусть остаются. Но негодяя Пабло я все-таки убью. Ведь от его чудесных булочек мы с тобой так толстеем.
- Погоди, Антонио, я сбегаю куплю у него десяток булочек напоследок.
- Ах, ты моя пампушка-сладкоежка!
- А ты мой кактус-толстячок.
28.
- Антонио!
- Что, Мария?
- Я вспомнила ужасную вещь. Завтра мы должны отдавать долг в сто тысяч песо этому негодяю Аймаро.
- Как, уже завтра? Давай попробуем отсрочить.
- Нельзя. Мы это делали уже девять раз.
- Какой негодяй! Ведь он наверняка специально одолжил нам такую крупную сумму денег, понимая, как сложно нам будет ее отдавать.
- Да, и он сделал это по первой же просьбе.
- И на такой большой срок, что мы успели все потратить и забыть об этом. Кто его только об этом просил?
- Как, кто? Ты, Антонио. Да еще так жалостливо и убедительно.
- А, да, это я умею. Все равно он поступил подло
- Да, и теперь требует с нас деньги. Что же делать, Антонио?
- Знаешь, я кажется придумал деликатный выход из положения.
- Какой, Антонио?
- Мы не отдадим ему деньги. Пусть знает, как одалживать такие крупные суммы порядочным людям.
- Правильно! Нужно наказывать этих зарвавшихся негодяев.
- Да, Мария. Честность – это мой конек! (Ржание лошади, цокот копыт.)
- Ускакал… Антонио, возвращайся к обеду!
29.
- Антонио!
- Что, Мария?
- У меня сегодня важный день.
- В чем дело, Мария?
- В три часа я иду в поликлинику на прием к гастоэнте… гастроэнтро… гастросто…
- Мария, прости, я не понял, куда ты идешь?
- Я иду к врачу гастроско… гастроэпидо… Эти врачи – такие негодяи, придумывают себе непроизносимые названия.
- Ну, почему же непроизносимые, Мария? Скажи мне, что у тебя болит, и тогда мы поймем, к какому врачу ты идешь.
- Антонио, у меня болит живот.
- Все понятно, Мария. Ты идешь на прием к гастроэпир… гастроэкопи… М-да, каким же нужно быть негодяем, чтобы так называться!
- Вот и я о том же, Антонио.
- Знаешь, Мария, не ходи к этому врачу. Я сам тебя вылечу. От болей в животе тебе нужно принять левомицети… левомитеци… левомеди…цевелиди…
- Кстати, Антонио, все фармацевты – тоже ужасные негодяи.
- Но врачи все-таки большие негодяи. Особенно эти – гастропатоло… гастероопти… гастролопи…
30.
- Мария! Мария!
- Что, Антонио?
- Как тебе это нравится? Этот негодяй писатель Хуан Рамос получил звание заслуженного деятеля мексиканских искусств.
- Кошмар! Он наверняка подкупил этих негодяев в министерстве культуры.
- Вот негодяй! Давать взятку должностным лицам! А ведь это писатель, чьи книги раскупают миллионы негодяев по всему миру.
- А как тебе эти негодяи в министерстве культуры? Брать взятку с живой легенды мексиканской литературы!
- Антонио, а может, он все-таки не давал взятку?
- Мария, ты слишком хорошо думаешь о людях. В этом мире без денег вообще ничего не делается.
- Как, Антонио? А вот мы вчера взяли в магазине бутылку кактусовой водки и банку огурцов в кактусовом рассоле и ничего за это не заплатили.
- Как ничего, Мария? Ведь нам пришлось после этого бежать три квартала и выслушивать гадости, которые кричал нам в спину хозяин магазина этот негодяй Бенитес.
- Да-а. Это еще хорошо, что он поскользнулся и сломал себе ногу, иначе у нас бы не получилось вернуться и сломать ему вторую.
- Подожди, Мария, а о чем мы говорили?
- Как о чем? О литературе.
- Да, Мария, мы всегда с тобой говорим только о высоком.
- Это потому, что мы с тобой – семья высококультурных мексиканцев.
- И именно эта культура не позволила нам выбить этому негодяю Бенитесу глаз.
- Ну, и еще появившийся полицейский.
31.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Наша новая служанка Хуанита совсем обнаглела. Она потребовала зарплату за первый месяц работы.
- Что? И это в благодарность за то, что мы позволяем ей делать уборку в квартире порядочных людей?
- Да, и разрешаем стирать наши вещи и готовить нам. А если бы она нас отравила?
- Я понял, Мария. Наша служанка Хуанита – отъявленный негодяй. А мы ей так доверяли!
- А я знаю, что нужно сделать. Мы выгоним ее и не заплатим ей денег.
- Правильно, Антонио. Тем более, что мы всегда так делаем.
- Ведь это разумно.
- И очень выгодно.
- Пусть эта негодяй Хуанита знает, как оскорблять честных мексиканцев.
- Мой строгий, но справедливый!
- Моя честная, но умная!
32.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Ты слышал новость – Эстелла родила?
- Зачем она это сделала, Мария?
- Наверное, для того, чтобы в их семье одним негодяем было больше.
- Да, эти негодяи размножаются, как перчатки. Кстати, а где мои перчатки?
- Ты их оставил в магазине, Антонио.
- Как, оставил?
- Ты не захотел платить за них пятьдесят песо.
- А почему я должен платить за свои перчатки?
- Ну, они были не совсем твои. Ты просто их померил, и они тебе подошли.
- Но я же за них заплатил.
- Ты заплатил только пять песо.
- Я перепутал. Зачем же они сразу вызвали полицию?
- Ну, положим, не сразу, а только после того, как ты ударил ногой продавщицу и перевернул прилавок.
- Мне было обидно. Ведь они не поверили, что я просто ошибся.
- Они люди без воображения и не смогли представить, как можно перепутать большую красную купюру и серебряную монету.
- А все эта Эстелла виновата!
- Почему, Антонио?
- А потому что вспомни негодяя, и весь день испорчен. Даже аппетит пропал.
- Так ты не будешь есть кактусовую запеканку?
- Вот еще, конечно буду. Только без удовольствия. Давай ее сюда.
33.
- Антонио!
- Да, Мария!
- Посмотри, эти негодяи в магазине продали тебе свитер с огромной дырой.
- Это не дыра, Мария. Это отверстие для головы.
- Да? А зачем же я его заштопала?
- Не знаю, Мария.
- Ну, хорошо, но вот эти две дырки поменьше – их же нужно было заштопать?
- Конечно, нужно, Мария. Правда, это были отверстия для рук…
- Да? А что же эти негодяи в магазине не предупредили? Ладно, заштопаю еще вот эту, самую большую дыру, набью пухом и сделаю подушку.
- Но у нас уже есть три таких подушки, а у меня – ни одного свитера.
- Хорошо, завтра пойдешь в магазин и купишь себе новый свитер. Только смотри, чтобы в нем не было дырок.
34.
- Антонио. Антонио! Антонио! Ты что, оглох?
- Что, Мария?
- Я говорю, ты что, оглох?
- Куда, Мария?
- Господи, да ты правда оглох! (Кричит) Антонио, что с тобой?
- Все в порядке, Мария. Просто я отомстил этому негодяю, нашему соседу Уго Кампосу. Помнишь, он всю ночь храпел за стеной и мешал нам спать?
- Помню, Антонио.
- Так вот, в семь утра, когда ты ушла на работу, я включил кофемолку, пылесос, телевизор и музыкальный центр на полную громкость до самого вечера. Представляю, как он злился!
- Да, Антонио, ты здорово отомстил этому негодяю.
- Спасибо, я уже поел, Мария.
- Но ты же сам оглох, Антонио!
- Нет, Мария, я же засунул в уши тампоны из кактусовой ваты. Сейчас я их выну, и буду все слышать. Вот, уже вынул.
- Какой ты у меня предусмотрительный!
- Что, Мария?
- Я говорю, что ты здорово придумал с тампонами.
- Да, Мария, наверняка вечером будет дождь.
- Мой бедный глухой Антонио! А все из-за этого негодяя, нашего соседа Уго Кампоса, который, к тому же, сегодня рано утром уехал в командировку.
- Конечно, Мария, сейчас принесу.
35.
- Антонио!
- Да, Мария.
- Я просто вне себя от ярости!
- Что опять случилось, Мария?
- Эти негодяи – телевизионщики совсем распоясались. Врут прямо с экрана.
- Ну, телевизионщики вообще отъявленные негодяи. Что они наврали на этот раз?
- Они сказали, что когда у нас семь часов вечера, есть страны, в которых всего час дня.
- Это полная ерунда Мария! Ведь тогда бы у них в сутках было на шесть часов меньше. Ну, на час, на два – я еще понимаю. У меня у самого один раз так было. Помнишь, когда я пришел с работы не в восемь, а в одиннадцать и никак не мог объяснить, где я провел эти три часа?
- Это еще что! Эти негодяи сказали, что есть страна, в которой температура может опускаться до минус сорока градусов, а с неба падают холодные белые хлопья вроде кукурузных и лежат на земле несколько месяцев.
- Кукурузные хлопья, падающие с неба? Это невозможно, Мария. Их бы сразу съели. А температуры минус сорок вообще быть не может, ведь при ней все живое сразу умирает. Вспомни соседского кота, которого мы засунули в холодильник за то, что он громко мяукал под дверью.
- Да, кстати, они сказали, что эта страна называется Россия.
- Эти негодяи окончательно заврались, Мария. Никакой России не существует. По легенде она ушла под воду еще пять тысяч лет назад.
- Вот негодяи! Обманывать доверчивых зрителей! Сейчас пойду к нашему соседу Карвальосу, который работает на телевидении, и плюну ему в лицо.
- Но ведь он всего лишь уборщик.