– Привет, – из-за угла показался Синдзи и окинул главу оперативного отдела задумчивым взглядом. – Что-то случилось?
– Нет, с чего ты взял?! – встрепенулась Мисато.
– Ты подозрительно бодрая, для того аврала что должен сейчас быть на работе, – спокойно пояснил парень, заставив, старательно удерживаемую, легкомысленную улыбку на лице девушки слегка потускнеть.
«Вот же мелкий засранец! Почувствовал!»
– И что? Я теперь должна весь день ходить измачаленной шваброй?!
Синдзи опять окинул её задумчивым взглядом, но промолчал. Мисато дико захотелось схватить эту спокойную физиономию и… дальше шли варианты, в которых девушка сама до конца ещё не определилась, но одно она знала точно – это что-то должно было быть бурным и предельно эмоциональным. Впрочем, порыв был задавлен в зародыше, её ждала МЕСТЬ и ради этого стоило потерпеть.
Дальше всё было как обычно – душ, вкусный ужин в компании без слов понимающих друг друга инопланетян и наконец свершилось то, чего Кацураги с нетерпением ждала весь день:
– Кстати, Синдзи, – использовав всё своё актёрское мастерство, чтобы изобразить будто только сейчас об этом вспомнила, Мисато отставила банку с пивом и потянулась к сумке, – помнишь доклад о специальном противолучевом покрытии?
Парень кивнул.
– Вот, посмотри, – белая папка с логотипом NERV и штампом «Совершенно секретно», отправилась через стол в руки подростка.
Пока Синдзи просматривал первые страницы, с совершенно реальными выписками и рапортами об испытаниях свойств покрытия, Мисато небрежно поднялась из-за стола и пошла за следующей банкой, про себя отсчитывая секунды. Сердце девушки бешено колотилось, но ни один мускул не дрогнул на лице.
Вот он, фотоаппарат, которым мелкий паршивец так её бесил. Вот сейчас. Три… две… одна…
Я перевернул очередную страницу и углубился в чтение, Аянами тоже с интересом заглядывала в листы и даже пододвинулась ближе. Выкладки по покрытию и впрямь были новыми, что заставляло в определённой степени зауважать научный отдел, видимо кто-то получил знатного начальственного пинка и работы по этому направлению резко ускорились. Конечно сомнительно, что описанные тут испытания были проведены за минувшие сутки, но и систематизировать информацию накопившуюся с последнего доклада, что я видел на столе у Мисато, тоже требовало времени. Хотя, может пинок тут не при чём и это просто плановый доклад – бюрократические схемы документооборота нашего института мне пока неведомы.
Как бы то ни было, вещь обещала стать хорошей, пять процентов увеличения стойкости перед лучевым оружием Ангелов, в наших условиях показатель изрядный.
Краем глаза замечаю как Мисато вернулась на своё место с новой банкой пива, на границе сознания возникает ощущение, что что-то в её позе не так, но обдумать это ощущение я не успел – новая страница и…
Щёлк! Щёлк! Щёлк!
– Дааа! – возликовала Кацураги. – Месть сладка!!!
А я не слыша ничего вокруг с охреневшим видом пялился на фотографию Евы-01 в… в… В кислотно розовой окраске, с салатовыми разводами и… и… и разноцветных бабочках нарисованных по всему корпусу! Контрольным выстрелом, завершившим моё моральное уничтожение, было изображение улыбающегося пони на грудной пластине механоида из под хвоста которого исходила радуга…
В себя я пришёл ощутив волну чужого беспокойства и то, что меня уже некоторое время тормошат. Несколько мгновений потребовалось на восстановление способности воспринимать окружающую действительность и рекогносцировку. Тормошила меня Рей, делая это очень аккуратно, но настойчиво, беспокойство также исходило от неё. С уколом раздражения пришло осознание того, что девочка совершенно точно почувствовала всю ту гамму… кхм… «радости» и «эстетического счастья» что я ощутил при виде фотографии, так что поспешно отрезав лишние эмоции, я спроецировал на неё чувство спокойствия и благодарности. Также, судя по всему, с момента моего «ухода в себя» прошло не больше минуты, скорее даже значительно меньше, так как сидящая напротив Мисато ещё не успела сменить выражение лица.
– Мисато… – звук получился каким-то хриплым, да и взгляд никак не хотел отрываться от изображения, пришлось сделать над собой усилие.
– Да, Синдзи? – елейным голосом отозвалась девушка.
– Беги…
– Ох, какие мы сердитые… – не послушалась, только устроилась поудобней… чертовка!
– Я серьёзно. Беги пока я себя контролирую.
– А что будет когда ты перестанешь это делать? – Мисато неприкрыто издевалась, провокационно поигрывая пальцами по фотоаппарату и предвкушающе улыбаясь.
Я смотрел на эту бессовестную, буквально сияющую рожицу и понимал, что для Кацураги это момент Триумфа. И… как-то сразу расхотелось его портить. В конце концов… я заслужил!
– Ладно, – я расслабился на стуле и отложил всё ещё открытую папку, – уела.
В голове уже крутились варианты как можно повернуть ситуацию в противоположную сторону, но я их отбросил, пусть порадуется, тем более я сам позорище, ну честное слово, когда бы они успели перекрасить Еву? Тем более, там ещё не вся броня восстановилась.
– Эм… Ты серьёзно? – напряглась Мисато с подозрением сверля меня взглядом.
– Да, это было красиво и момент ты подобрала идеально, как раз когда я расслабился.
– Хм… Спасибо…
– Пожалуйста.
Встав из-за стола я начал собирать тарелки, игнорируя напряжённый, чуть прищуренный взгляд Кацураги. Рей тоже встала и молча принялась мне помогать, тревоги в её эмоциональном фоне уже не чувствовалось, только небольшой интерес и некоторое, задумчивое сомнение. Вероятно девочка раздумывала нужно ли меня расспрашивать, или произошедшее того не стоит.
Через несколько минут, посуда была помыта и расставлена на свои места, продукты убраны, а Аянами, повесив на место кухонное полотенце, повернулась ко мне:
– Я займусь уроками.
– Хорошо, – не отрываясь от наливания свежей воды в чайник, ответил я.
Девочка перевела взгляд на Кацураги, несколько секунд о чём-то размышляла и молча отвернувшись, вышла с кухни.
– Син? – прервала тишину Мисато.
– М?
– А ты… ну…
– Что?
– Ничего, – вопросительно взглянув на девушку я увидел у неё на лице растерянность. Не смущение, не потрясение, когда внезапные события ставят тебя в тупик, а ту разновидность растерянности, когда никак не можешь определится в своих мыслях и подобрать подходящих слов, да ещё и не уверен что эти слова вообще нужны.
– Мисато, если тебя что-то беспокоит – скажи как есть. Не надо терзать себя сомнениями и попытками придумать красивую формулировку.
– Я… – начала Кацурагми, но посмотрев на меня своими растерянными карими глазами, тут же закрыла рот и отведя взгляд, шумно выпустила набранный в лёгкие воздух через нос.
– И всё-таки?
– Ничего, Синдзи… – взгляд всё ещё смотрел в сторону, а голос стал уставшим, – просто ты сегодня странный.
– Интересно… – беру стул и подвинув его ближе к девушке, сажусь напротив неё, чем заставляю ту слегка поёжиться. – В кои-то веки ты надо мной удачно прикололась и я мужественно признал своё поражение, но вместо радости и ликования, вижу непонятное уныние и тоску. В чём дело, Мисато?
– Не приставай ко мне, – тихо буркнула Кацураги, нахохлившись. Впрочем, звучало это как просьба сделать строго противоположное, при этом общий вид нахохлившейся девушки был донельзя мил и сексуален. Избытком одежды она, как обычно, после выхода из душа, не страдала, а уж её манера сидеть по-турецки на стуле, да в этих мини-шортиках…
– Не могу, – добавляю в голос участия, да и безразличную маску на лице слегка ослабляю, – для меня важно то, что с тобой происходит. Так что рассказывай.
– Ты… – девушка замолчала и глубоко вздохнула. – Ты слышал о дилемме дикобразов?
– Да, – «ещё бы я о ней не слышал! Это же чуть-ли не краеугольный камень всех личных отношений в данном мире, вернее в канонном аниме сериале по данному миру. Дичайшая муть про то, что мол любящие друг друга дикобразы, не могут обняться, так как колят друг друга иголками и в результате обречены вечно страдать. Как представлю, сразу плакать хочется… от смеха.» – Надо бриться.
– Э? – вот, проблеск эмоций и взгляд Кацураги наконец-то вернулся к моему лицу.
– Если иголки мешают, надо не изображать из себя трогательно страдающих мазохистов, а сбрить иголки и наслаждаться жизнью.
– Но… – Мисато несколько раз открыла и закрыла рот, не находя слов, то-ли в возмущении от моей глупости, то-ли от удивления, по той же причине. – Это же фигурально выражаясь!
– Ничего подобного. Просто при рассмотрении данной дилеммы, надо чётко определить что конкретно выполняет роль иголок для каждого отдельно взятого индивидуума.
– И что ты предлагаешь?
– Я уже сказал – сбрить.
– Как?
– Радикально.
Начальница оперативного отдела очень глубоко вздохнула, на миг подняв глаза к потолку, потом опустила взгляд на свои оголённые колени, о чём-то задумалась и… покраснела.
– Нет, – категорично произнесла Кацураги, однако с явно различимыми нотками подкатывающей паники в голосе.
– Уверена? – двигаюсь ближе.
– Д-да…
– А мне показалось, утром тебе понравилось… – девушка дёрнулась, уронив фотоаппарат на пол. – Ну как хочешь… – начинаю вставать.
– Стоять! – меня резко схватили одной рукой за майку, второй за плечо и притянули к себе, а в следующий миг Мисато впилась мне в губы поцелуем.
Какие-то ограничения видимо ещё действовали, так как после первых мгновений напора и страсти, девушка сделала вялую попытку отстранится, но тут уже в атаку пошёл я и обхватив кареглазую красавицу руками, настойчиво углубил поцелуй, проникнув языком ей в рот. Секунда нерешительности… вялое сопротивление, только что притягивающих меня, рук и… страстное включение в процесс. Мои ладони мягко скользнули под коротенький топик, но на этот раз Мисато не сопротивлялась, напротив, её пальчики также начали задирать мне майку.