И вот неделю тому назад к дому в Асии неожиданно подкатила на такси Итани. Оказалось, она приехала поторопить Сатико с ответом («Ну как, вы подумали о деле, которое мы с вами обсуждали?») и заодно привезла фотографию Сэгоси. Как всегда Итани действовала в наступательной манере, и Сатико, опасаясь, как бы не сложилось впечатление, будто она не проявляет должной заинтересованности в сватовстве, не осмелилась признаться, что ещё не говорила с «главным домом». Как-то само собой получилось, что вместо этого она сказала: предложенная Итани кандидатура вызывает полное доверие, но, поскольку зять со старшей сестрой сейчас как раз наводят о нём справки, она просит подождать ещё неделю. В ответ Итани заметила, что подобные дела не терпят проволочки. Если они склоняются к благоприятному ответу, им следует по возможности поторопиться: господин Сэгоси буквально пристаёт к ней с ножом к горлу, каждый день звонит по телефону и спрашивает, есть ли ответ. Он попросил показать его фотографию и узнать, как обстоит дело с его предложением. Поэтому Итани сегодня и наведалась к Сатико. Покончив в пять минут с этим разговором, Итани бросила напоследок: «Итак, жду вашего ответа через неделю», вскочила в ожидавшее её такси и укатила.
Сатико с её типично осакским характером не любила спешить и считала предосудительным проявлять сугубо деловой подход в таком вопросе, как замужество. Однако, подхлёстнутая разговором с Итани, она, вопреки своей обычной медлительности, на следующий же день отправилась в Осаку.
Пересказав сестре в общих чертах разговор с Итани, Сатико не преминула заметить, что с ответом торопят.
Однако Цуруко ещё более, чем Сатико, не любила спешки и в подобных делах была склонна проявлять осмотрительность. Поступившее предложение кажется ей приемлемым, сказала она, но прежде всего ей нужно посоветоваться с мужем, и, если у него не возникнет возражений, они постараются с помощью сыскного агентства разузнать о женихе поподробнее, а возможно, ещё пошлют кого-нибудь к нему на родину. Одним словом, план действий, начертанный Цуруко, требовал времени. За одну неделю тут было никак не управиться, в лучшем случае речь могла идти о месяце, и Сатико ломала голову над тем, как ей ублаготворить Итани.
Спустя ровно неделю после своего первого визита Итани снова появилась в Асии.
Как раз вчера, сказала Сатико, она пыталась поторопить «главный дом» с ответом. Как она поняла, особых возражений у них нет, но кое-какие обстоятельства, связанные с господином Сэгоси, до сих пор остаются невыясненными, и поэтому они просят подождать ещё несколько дней.
Итани даже не выслушала Сатико до конца. Если серьёзных возражений против господина Сэгоси нет, заявила она с присущей ей категоричностью, почему бы не заняться выяснением некоторых мелких подробностей позже? А сейчас будущим жениху и невесте следует уже встретиться. Нет, она вовсе не имеет в виду официальную встречу, смотрины. Просто она хотела бы пригласить их всех на ужин. Присутствие зятя и сестры из Осаки совсем не обязательно, вполне достаточно, если вместе с Юкико пожалуют Сатико и её супруг. Господин Сэгоси очень желает этой встречи.
Трудно иметь дело с этими сёстрами, думала Итани. Слишком много они о себе воображают. И ужасно медлительны. А ты бегай ради них. Будь они хоть чуточку порасторопней, Юкико давно уже была бы замужем. Надо наконец хоть немного приоткрыть им глаза на жизнь, решила она, и, продолжая разговор, намеренно старалась дать почувствовать Сатико, что у неё на уме. Сатико стало неловко. Когда же госпожа Итани хотела бы их пригласить? — спросила она. Конечно, в таких случаях следует договариваться заранее, отвечала Итани, но, если бы они согласились прийти завтра, в воскресенье, это было бы очень удобно и господину Сэгоси, и ей самой. К сожалению, завтрашний день у Сатико занят. Тогда как насчёт послезавтра? — Итани так наседала, что Сатико была вынуждена согласиться, хотя и оставила за собой право дать окончательный ответ по телефону в воскресенье.
И вот настало воскресенье.
— Послушай, Кой-сан. — Сатико начала было надевать кимоно, но тут же передумала, скинула его и вытащила из чехла другое. Снизу снова послышались умолкнувшие было звуки пианино. — Понимаешь, я в затруднительном положении.
— Что ты имеешь в виду?
— Я должна сейчас позвонить Итани и дать окончательный ответ.
— Какой ответ?
— Она предложила сегодня устроить встречу Юкико с господином Сэгоси.
— О, это вполне в её духе.
— Хорошо ещё, что речь не идёт об официальных смотринах. Она приглашает нас поужинать запросто, без церемоний. Я сказала, что в воскресенье буду занята. Тогда она предложила понедельник, и я не смогла отказаться.
— А что думают в Осаке по этому поводу?
— Цуруко сказала по телефону, что, если мы решим принять приглашение, нам следует пойти одним. Сами же они не приедут, так как потом будет неловко отказать господину Сэгоси, если такая необходимость возникнет. Впрочем, Итани тоже не возражает, чтобы присутствовали только мы.
— А что Юкико?
— В ней-то как раз всё дело.
— Она отказывается идти?
— Не то чтобы отказывается… Но посуди сама, когда сегодня тебе объявляют, что завтра или послезавтра ты должна встретиться с человеком, который, возможно, станет твоим мужем, не вправе ли ты заключить, что с тобой не очень-то считаются? Или я ошибаюсь? Впрочем, она ничего определённого не сказала, заметила только, что было бы неплохо прежде побольше разузнать о женихе. Сколько я с ней ни говорила, она так и не дала мне определённого ответа.
— Что же ты скажешь Итани?
— Что я скажу? Если не сослаться на какую-нибудь убедительную причину, она обидится… А обижать её не хотелось бы, её услуги ещё могут понадобиться… Кой-сан, не смогла бы ты позвонить ей и попросить отложить встречу на несколько дней?
— Позвонить я, конечно, могу, только Юкико вряд ли переменит своё решение.
— А может быть, и переменит. Я подозреваю, она недовольна тем, что её не предупредили о встрече заблаговременно. Не думаю, чтобы в душе она особенно противилась этой встрече. Не будь такой спешки, она наверняка согласилась бы.
Раздвинулись фусума, и вошла Юкико. Сатико тотчас же умолкла. Она подумала, что Юкико могла слышать их разговор.
5
— Ты опять выбрала этот пояс? — неодобрительно произнесла Юкико, войдя в комнату, где одевалась сестра. Сатико придерживала пояс спереди, а Таэко завязывала у неё на спине бант. — Ведь ты надевала его… постой, когда же?.. Ну да, когда мы ходили на фортепианный концерт.
— Да, верно.
— И при каждом вздохе он у тебя скрипел.
— В самом деле?
— Честное слово. Не то чтобы очень громко, а тихонечко: «шорх-шорх», — но всё равно это мешало мне слушать музыку. Тогда я твёрдо решила, что впредь никогда не позволю тебе надевать этот пояс в концерт.
— Какой же мне тогда повязать? — Сатико открыла шкаф и достала ещё несколько поясов.
— Вот этот, — сказала Таэко, указывая на пояс со спиралевидным узором.
— А он подойдёт к моему кимоно?
— Он будет прекрасно смотреться на этом кимоно, просто прекрасно, повязывай его скорее! — Юкико и Таэко успели собраться раньше сестры, и эти слова Таэко произнесла так, будто увещевала заупрямившегося ребёнка. Она подошла к сестре, чтобы помочь ей завязать бант. Когда всё было готово, Сатико опустилась на колени перед зеркалом и воскликнула:
— Не годится! Этот пояс тоже не годится.
— Но почему?
— Прислушайтесь хорошенько… Слышите? Он тоже скрипит. — Сатико сделала глубокий вдох, чтобы все услышали скрип.
— В самом деле…
— А что если повязать пояс с узором «роса на траве»? — предложила Юкико.
— Ты думаешь? Кой-сан, поищи его, пожалуйста.
Таэко, единственная из сестёр одетая по-европейски, ловко сновала между сваленными на полу поясами. Отыскав нужный, она снова помогла сестре его повязать. Придерживая одной рукой только что завязанный бант, Сатико сделала несколько глубоких вдохов.
— Ну, теперь, кажется, всё в порядке. — Однако, как только закрепили пояс шнуром, снова послышался лёгкий скрип.
— Что это! Опять…
— Вот незадача!.. — Всякий раз, когда пояс Сатико издавал знакомый скрип, все трое невольно заливались смехом.
— Это потому, что он двойной, — сказала Юкико, едва отдышавшись. — Попробуй надеть одинарный.
— Нет, я думаю, всё дело в ткани.
— Но сейчас двойные пояса делают только из такой ткани. Оттого, что они двойные, они и скрипят вдвое слышней.
— Нет, подожди. Теперь мне всё ясно! — Таэко взяла другой пояс и подала его сестре. — Ну-ка, надень его, мы не услышим ни звука.
— Но он ведь тоже двойной.
— Надевай, надевай! Я поняла, отчего те скрипят.
— Ой, уже начало второго. Жаль опаздывать! Такие концерты, как сегодня, не балуют обширной программой.
— Юкико, не ты ли первая забраковала мой пояс?
— В кои-то веки выбравшись на концерт, хочется слушать музыку, а не скрип твоего пояса.
— Вы совсем меня умучили: сними, надень, сними, надень… Я взмокла от пота.
— Ничего себе! Уж кто умучен, так это я, — сказала Таэко, с усилием затягивая на сестре очередной пояс.
— Вы будете делать укол здесь? — О-Хару принесла поднос, на котором лежало всё необходимое: шприц, коробка с ампулами витамина В1, спирт, вата, пластырь.
— Ах, укол, я совсем про него забыла! — воскликнула Сатико. — Юкико, умоляю тебя, поторопись! А ты, О-Хару, вызови такси. Чтобы оно было здесь через десять минут.
Юкико привычным жестом вскрыла ампулу, наполнила шприц, подошла ко всё ещё стоявшей перед зеркалом Сатико (Таэко с помощью особой ленточки закрепляла у неё на спине бант) и подняла рукав на её левой руке. Затем, хорошенько протерев руку ваткой со спиртом, ловко ввела иглу.
— Ой, больно!
— Это оттого, что я тороплюсь, сегодня у нас так мало времени!
Крепкий запах лекарства разнёсся по комнате. Юкико наклеила пластырь и слегка помассировала сестре руку.