ь Хурбис.
Препона в том, что путь в апартаменты преградил не дворцовый люд, паркетные шаркуны, а отборная стража Шестёрки, лучшие из лучших, ветераны Цирка Магикус. И с магией не развернуться, ни мне, ни Третьему, нет этой магии, ни капли. Первый правитель успел сделать выводы, и все амулеты, обереги, коими, не стесняясь, пользовались во дворце, даже светильники со стен куда-то пропали.
Я решил, лучше присоединиться к Третьему, пусть с Хурбисом под боком.
– Ну что там? – бросил я.
– Засели, – буркнул Третий.
– А может, ну их?
– Ни в коем случае! У Первого мало ли что припасено! Нет, штурмовать надо, хотя бы пока всё ценное не уничтожил.
Глаза Третьего блеснули.
– Желательно прикончить при штурме, так? – пытливо спросил я.
Третий поджал губы.
– Ты прав, для меня – желательно. Но и для Джетсета тоже. Куда проще убить сейчас, чем решать, что делать после! Едва ли он согласится сложить оружие.
Я задумался, хлопнул ладонью по лбу.
– Послушайте, есть отличная идея! Просто замечательная! Пошлём парламентёра.
– Парламентёра? Кто рискнёт шкурой? Им терять нечего.
– Рискну я. Судите сами: я вроде как не ваш и не их. Да, связан был с Джетсетом, но Первый не дурак, понимает – я сам по себе.
– Вот именно, – раздалось за плечом, – сам по себе.
Здесь Джетсет, одет с чужого плеча в нарядную куртку с золотым шитьём, на ногах снова сапоги, шпоры золотом царапают пол. Я с подозрением уставился на зелёную кожу голенищ.
– Ваше Высочество! – воскликнул я. – Не сомневаюсь, у вас есть более достойные персоны.
Я сделал вид, что кланяюсь. Глаза Джетсета опасно блеснули.
– Будь осторожнее, Виллейн! – проговорил Третий. – Принц без королевства и принц в одном шаге от трона – это два разных принца.
Джетсет благосклонно кивнул Третьему, затем бросил мне:
– Что ж, ты прав, тебя не жалко. Но что скажем правителю?
Появился Хурбис, делает вид, меня нет.
– Скажем – сдаваться, Ваше Высочество.
– Свежая мысль! Глубокая! В обмен на что? – спросил Третий. Хурбис поморщился устало.
– На жизнь, разумеется! – прогудел низким голосом подошедший рыцарь, и я узнал его – тот самый, что обещал запомнить. Рыцарь добавил с лёгким кивком: – Колдун мелкинд Виллейн.
– Мелкинд здесь, мелкинд там, все знают мелкинда, – пробурчал принц. – Разумно ли отпускать Первого?
– Кто сказал, что сдержим слово? – воскликнул Хурбис, на губах заиграла улыбочка. Золотоволосый скривился.
– Нет! – решительно заявил Джетсет. – Слово сдержать придётся, иначе… иначе я не могу рассчитывать на верность никого из вас!
Джетсет обвёл продолжительным взглядом каждого. Кроме меня.
– Лучше отпустить… сбежавший правитель даже удобнее мёртвого. Полезнее, – проговорил Третий многозначительно. Все подтвердили кивками согласие.
Я подал свой меч Джетсету, на этот раз рукоятью вперёд.
– Помните, Ваше Высочество? – улыбнулся я. Но Джетсет делает вид, что не замечает, и я сунул клинок рыцарю.
Мне дали белую тряпку на обломке копья, и я зашагал, помахивая, по красной, в свежих тёмных пятнах дорожке.
Массивные двери отрезали дорогу назад с гулким металлическим лязгом. Я шагаю осторожно, тяну шею, пытаясь избежать бритвенной остроты у горла. Одно неловкое движение, и залью кровью великолепный паркет. Но волновался напрасно, слишком опытны руки, что держат мечи. Отборная стража, децимарии куда ближе к тем, легендарным, чем виденные прежде ленивые увальни, жадные и толстые жабы да тощие писари. Нет, эти – настоящие воины, беспощадные к врагам и безжалостные к себе, верные до последнего, и даже после.
Меня проводили до спальни, бывшей королевской. Совсем скоро её займёт принц, нет, король Джетсет. Я стараюсь выглядеть уверенно и мирно, скрыть дрожь коленей под тканью штанин и петухов в голосе за напускной небрежностью.
В спальне пусто, не сказать аскетично. Вместо роскошного королевского ложа узкий топчан под балдахином возле стены, по центру стол, завален бумагами, в аккуратных стопках фолианты древних книг. У окна, на фоне близких гор человек, глубокие морщины перечеркнули недавно надменные черты, плечи ссутулены. Но во взгляде мрачный огонь. Нет, Первый не сдался. Такие не признают поражений!
– Милорд… – проговорил я, сразу беря быка за рога. – Я послан с предложением сдачи!
– Вы сдаётесь, – предположил ровным безжизненным голосом Первый.
И я понял: он не отступит. Из высокомерного ли презрения к захватчикам, от упорства, перерастающего в упрямство, или ещё чего. Не отступит, и мгновения мои сочтены. Провались моя миссия, и он не упустит шанс устрашить, отправить посланника назад по частям.
– Знаете, почему Джетсет победил вас, Шестёрку?
– Этот предатель Веррат! – процедил правитель, и я впервые услышал имя Третьего. – Если б не он!
– Нет, милорд. Джетсет предложил людям то, от чего бежали вы все эти годы!
Правитель закован в доспех самообладания, но я заметил, как дрогнул на миг. Продолжил с нажимом:
– Он подарил надежду. То, что вы забрали давным-давно!
– Надежду на что?! – рявкнул Первый. – Как смеет этот юнец дарить напрасные надежды?! Где возьмёт магию защищать город? Что у него за душой кроме пары мечей? Предатель да тощий мелкинд?!! Проспал своё королевство, ищет, где пристроиться!
Я помедлил, подбирая слова.
– Ваши сомнения… обоснованны. Я даже склонен считать – у Джетсета нет особого плана. Но люди будут рады довериться – после стольких лет безысходности и медленной смерти королевства. А с доверием горы свернуть можно!
Первый фыркнул, но задумался. Я продолжил вкрадчиво:
– Теперь догадываюсь, что двигало вами тогда. Да-да, Веррат намекнул. Я понимаю, только неравнодушный и искренне заботящийся о благе, благе королевства, а не о личной выгоде, мог решиться стать тираном. Чтобы спасти от полной гибели. И вы преуспели! Но тираны… уходят, пора уйти и вам.
Воцарилась долгая, тревожная тишина. Хотя клинки не щекочут шею, но дело мгновения расстаться с головой.
Первый правитель прошёл вдруг к кровати, рука откинула ткань балдахина. На белоснежной простыне Рилайна, лежит как жива, в роскошном, красного шёлка платье. Веки прикрыты, на губах лёгкая улыбка, словно нежданному подарку. Подарок торчит под левой грудью – рыцарская мизерикордия, пятно крови не заметно на алой ткани.
Когти впились в ладонь, чую, как пронзают кожу и в ладошке мокро. Но боли нет, лишь слепящая ярость!
Я крутанулся так, что отборная стража выхватила клинки, и бросилась бы, если не жест правителя.
– Как догадываетесь, не моих рук дело. Вы продолжайте, продолжайте про надежду, про тирана, про принца Джетсета.
Я проглотил язык.
– Впрочем, выслушаю, пожалуй, ваши условия. Излагайте!
Я сделал усилие приструнить мысли, что отправились вскачь.
– Условия просты: вы слагаете оружие, вам оставляют жизнь и выдворяют за пределы королевства, с условием, что заявите о себе… подальше отсюда.
Последние слова даются с трудом, начинает смутно доходить – отчего такое щедрое предложение.
Для правителя не осталась незамеченной моя дума, я для него открытая книга.
– Я согласен на сказанное. Но мои люди отправятся со мной все, так и передайте – все!
Я склонил голову в поклоне, повернулся уйти. Но взгляд прикипел к Рилайне, чья смерть от рук предателя делает правителя неожиданно сговорчивым.
Скрепя сердце я оставил покои.
Глава 13
С верхних этажей дворца вид на город. Я стою на балкончике, ладони холодит мрамор перил. Далеко внизу овальная арена Магикуса, на арене пусто, лишь одинокий служка машет веником, гонит стеклянное крошево подле мёртвого пилара.
За городской стеной в облаке пыли отряд, всадники бешено скачут, теряя коней. Возвращаются подсадить товарища за спину и снова вперёд. Кони спотыкаются от двойного груза, но выбора нет, по пятам растянулась толпа горожан. Большинство пешком, верховых мало, и те не суются близко к преследуемым.
«Уйдут», – подумал я.
Отряд бывшего правителя отпустили, безоружных, под крики толпы. Даже пришлось охранять до городских врат. Рассерженные горожане готовы разорвать голыми руками бывших господ, забыли легко, что сами, сами творили беззаконие, жгли на площадях, врывались к соседям. Я не сказал всего Первому, горькой, отвратительной правды. Дело не только в надежде, слова принца стали долгожданным отпущением грехов. Виновных назначили – Шестёрку, значит, я ни при чём – подумал каждый.
Я усмехнулся. За спиной вежливое покашливание.
– Ваша, э-э… милость! – не знает как обратиться слуга. – Его Высочество принц Джетсет Милосердный желает видеть вас. В полдень в главном зале.
Я кивком отпустил слугу. Ещё есть время подготовиться к нелёгкой встрече или время сбежать. Я глянул на стену гор, по центру пик чуть выше окрестных. До гор недалече, но лучше на четырёх, чем на двух!
Незнакомыми лестницами я поплутал, но добрался до конюшен. Длинное каменное здание, как и многие иные, одной стороной образует стену Магикуса, другой выходит на кольцевую площадь. Но есть и ход из дворца. Миновал пару дверей, в нос шибануло конскими каштанами и сеном. В конюшне никого. Прошёлся вдоль ряда стойл, лошадей удивительно мало, всего две. Старая кляча, серая в яблоках, едва стоит на дрожащих ногах, мослы троллю на зависть, а взгляд печальный. В другом стойле рыцарский конь, чёрный как ночь, зафыркал при виде меня. Бархатный нос обнюхал ладонь, губы прошамкали, в карих глазах укоризна.
– Извини, приятель, ничего нет. Кто твой хозяин?
Конь не ответил, лишь фыркнул.
Из крайнего стойла наглый храп. Легонько наподдал сапогом под ребро. Конюх вскинулся, рожа красная, в руках очутились вилы. Я глянул, прищурив глаз, как лучник поверх оперения. Конюх сник.
– Ваша милость! Простите, умаялся, заснул! Почитай всех коней забрали, гонцы и эти… э-э-э… прежние!
– Скажи-ка, чей там конь?