До хижины дюжина шагов и я прошёл половину. Меня бросило в пот, на плечах сто быков. Ещё шаг, нечётные стали легче. Подвывание рассыпалось в стороны, я повертел головой, но в темноте не видать. Два шага, сбился со счёта, вокруг подозрительная тишина. Вдруг, справа мелькнуло, уходит за спину. Я обернулся, замер лицом к лицу с одноглазой тварью. С раскрытой пасти течёт слюна, как кровавая пена в слабом зареве из хижины. Угловатые тени ползут по облезлому черепу, единственное буркало пялится со злобной ненавистью бывшего человека. Я потянулся к поясу цапнуть клинок - нет его! Пальцы сложились в щепотку, я вдарил прямо в глазницу. Тварь отшатнулась, взревев.
Мы ринулись одновременно, тварь на меня, я, крутанувшись, в дом, рыбкой в дверной проем, плечо больно продрало борозду в полу. Следом лезет упырь, щурит единственный глаз, тот слезится, пальцы чёрными ногтями скребут схватить за штанину. Я кое-как, отчаянно дёргая ногами, прополз мимо очага. Упырь подобрался, когти задних лап впились в пол. Прыгнул, я даванул ступнями по чану. Дикий визг порвал тишину, упырь завертелся, ошпаренная кожа слезает клочьями, воняет гадостно смесью горьких трав и свежесваренной плоти. В багровых потьмах нашарил черенок вил, поднялся, опираясь как на посох, бронзовые зубья грозно блестят в свете занявшихся стен - пинком по котлу я умудрился разбросать угли. Шагаю к твари вполне уверенно, короткий сильный удар прекратил скулёж.
Снаружи ночь прорезана сполохами пламени, моя длинная тень протянулась к воде, к месту, где недавно была лодка. Я заскрипел зубами, делать нечего, надо найти Унрулию. Искал, пока не забрезжил рассвет. На острове мёртвая тишина, только горящие бревна выпрыгивают из стен, наконец, свободные от векового заточения. Дважды обошёл островок, лодки действительно нет, как и Унрулии с Эритором. На дальней оконечности - стоило проверить заранее - мель, упыри, прыгая по остаткам стволов, смогли перебраться на наш берег. Я вернулся, где была лодка, осел наземь. Вон она, приткнулась к другому берегу, пустая. Мои рисунки на песке подле ног наполовину затоптаны, голая ступня впечаталась поверх двух из трёх песочных человечков, остался один. Один я.
Вилы утопли, сапоги заглотила донная грязь, но я перебрался по мели, местами плывя над тёмными омутами. И на этот раз неведомый монстр глубин пощадил, зря поджимал я ноги в опаске. На том берегу всё знакомо - корявый лес чёрных стволов, облезлые ветки. Прибавился мох, темно-зелёный, пружинит под шагом, брызгает струйками чистой воды. Шаги удаются лучше, ведьмино пойло и упырь помогли разогнать кровь.
Туман ждёт своего часа, воздух прозрачен, но стволы торчат так густо, что всё равно далеко не видать. Длинная ветка цепанула корявым пальцем, я плюхнулся в мох, рука пробила мягкий слой мха. Еле выдернул, морщусь - по локоть в чёрной жиже, как в дерьме. Из пробитой дыры пузыри, несёт тухлыми яйцами. Куда ни глянь, всюду одинаковые обглодки деревьев, откуда я пришёл-то? На мху следы, уходят и направо и налево. Я повертелся, что за наваждение! Точно, следы чёткие, отпечатки босых ног, идут в обе стороны. Что ж, пойду по следам, утреннее солнце пусть просушит спину.
Ступать проще, в опасных местах уже кто-то провалился, зияют чёрной изнанкой ямки. Силюсь рассмотреть впереди, мелькнуло белое. Несколько минут и видно: некто сидит спиной к стволу, голова повёрнута в сторону. Грязные до бедер ноги вытянуты, разорванная от низа до ворота рубаха едва прикрывает тело, естество мощно и радостно прёт на свободу.
- Ну как отдыхается? - спросил я с сарказмом, довольно враждебно. Человек вздрогнул при звуке, я увидел лицо: губа разбита, под глазом здоровый синяк, уже почернел.
- Виллейн!!! - завизжала Рилайна, бросилась на шею, запекшиеся губы прошлись по щекам. Я просунул руки меж нами, с трудом оттолкнул, держу на вытянутых. Под ладонями мягкая грудь, меж пальцами, указательным и большим, заострились алые кончики. Я отдернул руки за спину, Рилайна чуть не свалилась в грязь.
- Ой, как хорошо, что я тебя нашла, Виллейн! Куда все подевались?
- Это ты куда исчезла? За фингалом ходила?
- Дядя, будь он проклят! - выпалила Рилайна, кутаясь в остатки рубахи. - Да, хотела сбежать на лодке, что такого? Разве твоя Унрулия не бросила, не убежала?
- Она спасала сына! И она не моя.
Я почувствовал злость на юную ведьму, хотя, еще пару дней назад поступил бы так же.
- Конечно, не твоя. Это я - твоя, твоя Риля!
Рилайна опасно приближается, ведьмина сила прёт, как пиво растрясли в бочке, горячит кровь даже на расстоянии.
- Не время для, гм, развлечений! Надо искать Унрулию с Эритором!
Рилайна дёрнула плечиком, кивнула, поджав губы. Просияла улыбкой.
- Как скажешь, милок!
Меня перекосило, перед глазами дряхлая ведьма. Как ни шути гном Роуди, бывший коллега, с ведьмами я не знался! Рилайна чутко уловила гримасу, покорно запахнула рубашку потуже.
Мы двинулись в молчании. А что говорить? Дядя сбежал, прихватив недоросля, Унрулия с сыном пропали. Впрочем, поговорить есть о чем.
- Рассказывай, как здесь оказалась? С дядей все ясно.
- Конечно, ясно! Сбежал старый распутник, понадеялся на упырей, что сожрут бедную сочную племянницу! И никто не расскажет о шалостях!
- Ты такая же племянница, как упырь смирная дворняга!
Рилайна вспыхнула, на миг показалась она настоящая, полная неведомой муки.
- Что ты знаешь обо мне! Да знаешь ли ты что со мной...
- Тс-с! - оборвал я, хватая за косу, другой рукой зажимая рот. Мы повалились на мох.
- М-мм, што ты... м-м... тпусти! - промямлила Рилайна.
- Тихо! Что-то есть впереди, не шуми! Пошли, тихонечко!
Рилайна унялась, идём, почти ползём, пригнувшись, от ствола к стволу. Лес поредел, всё меньше мхов и больше чёрной жижи. Впереди дома, стоят как цапли посреди болота, вместо ног множество тонких жердей. Вокруг каждого дома балкончик на манер террасы, меж домов перекинуты деревянные мостки на верёвках, ступени в серёдке провисают почти до болота.
- Это что, чья деревня? - спросила Рилайна.
- Похоже на смердюков!
- Ой! Нас сожрут!
- Мы к ним не сунемся, обойдём.
- А если Унрулия там? - спросила Рилайна, я посмотрел удивленно.
- Я думал вы на ножах. С чего беспокоишься?
- Ничего я не беспокоюсь, вот ещё! Паренька жалко.
- Уже строишь планы на мальца? - подпустил я шпильку.
- Ты что! Он мал. Вот года через три...
- Через три года тебе будет не до того. Если выберемся из проклятого болота.
Язык мелет без умолку, а на сердце тяжко. Гоню прочь мрачные мысли, стоит прикрыть веки, всплывает то солнечная улыбка Эритора, то тёмный, полный тайн взгляд Унрулии.
- Что значит - не до того? Ты про ведьмин дар? Расскажи, что меня ждёт? - прицепилась Рилайна, заглядывает в глаза, голос серьёзен, ни намёка на флирт.
- Что ждёт, что ждёт. Сперва никаких забот, потом усохнешь, как та карга болотная.
Губы Рилайны задрожали, в мелких трещинках кровь.
- Ты что говоришь!? - всхлипнула ведьмочка, добавила трагически: - И сколько осталось... пока не начнётся?
- Лет сто, может, двести. Если крестьяне раньше на вилы не подымут. Или рыцарь зарубит.
- Тьфу на тебя!
Рилайна ударила кулачком по плечу, я снова шикнул. Болтовня не к месту, но позволила собраться с мыслями. В домах хлопают двери, на террасах худые люди болезного вида. Я присмотрелся, дома выстроены в самой топи, в чёрной жиже тонет солнечный луч, лопаются пузыри с глубины устрашающего размера, волны удушливой вони не дают продохнуть по минуте.
- Как они здесь живут? - удивилась Рилайна.
- Как могут, так и живут. Надо найти наших!
Рилайна фыркнула, но задумалась. Произнесла робко:
- Виллейн? Я что-то чувствую... нет, чую!
Я позволил одной брови дрогнуть, поползти вверх на лоб.
- Не морщись, не то, о чём подумал! Я про деревню. Там что-то нехорошее, не сейчас, но будет!
Я кивнул, принимая предупреждение. Дар просыпается. Похоже, ведьма не смогла толком передать знаний, только чуйку.
Раскачиваясь на мостках, народ с опаской бредёт на полусогнутых к самому большому дому - здание с обширной террасой по длинной стороне, целая площадь на столбах. В центре площади возвышение, оттуда заунывный звон била, отдается дрожью в костях и пупырками на коже. Рилайна не упустила возможность прижаться, но выглядит жалким зверьком, я не стал гнать.
Собрание двинулись вглубь болот, бабы, старики и дети тащат кувшины всех форм и размеров. Толпа тщательно обступила кого-то или что-то, издалека не разобрать.
- Идём! Все ушли, самое время.
Мы как могли быстро добрались до крайнего дома, на террасу ведёт длинная, шаткая на вид лестница из жердей. Я полез первым, толкнул дверь. Внутри ничего, комната поделена занавесками, скудный скарб, очень скудный, как только живут. Потянул Рилайну за руку, если и есть интересное в деревне, то в длинном доме.
Дом встречает такой же тишиной, мы зашли с торца, узкий коридор и тусклый свет из-под потолка, по бокам комнатушки за лёгкими ширмами, в комнате по топчану. Рилайна наморщила нос.
- Здесь пахнет одними мужчинами.
Мы прошли до конца, коридор упирается в решетку, та заперта на амбарный замок. За решеткой на куче гнилья рыцарь в помятом доспехе. Светлые волосы разметались, лицо перемазано чёрным, но я потрясенно узнал прежде надменный взгляд голубых глаз.
- Ваше Высочество, - проговорил я, - как странно встретить вас!
Глава 12
Джетсет шевельнулся, пошатываясь встал, лицо кривится от боли.
- Кто-о здесь? Ты-ы?! Предатель!
Джетсета шатнуло на решетку, пальцы хватают воздух в пяди от горла, я едва успел отскочить.
- Успокойтесь! Предатель не я!
- Гнусный обманщик! Зачем держишь как скотину? Я - принц!
Джетсет сделал шаг от решетки, пальцы вцепились в прут, чтоб не упасть.
- Ой, принц! Настоящий? - заинтересовалась Рилайна.