- Наглый гном! - выпалила эльфийка, повернулась к командиру. - Разреши потренироваться в меткости. Второй, мелкинд, будет сговорчивее!
- Нет, без гнома не обойтись, - отрезал командир. Сделал знак, один эльф растворился за деревьями, вернулся через минуту, руки с трудом держат тяжёлую секиру. Обух синеватой стали, украшен витым узором гномьих рун. Зрачки Роуди расширились, пальцы делают хватательное движение, на лице гримаса жадности, стоило разглядеть знаки, сменилась выражением изумления.
- Откуда у вас эта секира?!
- Не о том говоришь гном. Как заполучить, вот вопрос. Пойдёте с мелкиндом вниз, в ваши подземелья, осушите затопленные тоннели. Да-да, нам известно о них!
Я решил вмешаться.
- Вам зачем гномьи тоннели? Неужели, дошли до ручки, с киркой камень ломать полезете?
- Не говори глупостей, мелкинд! Тоннели нужны... не ваше дело зачем! Ну как, берётесь? Или вставайте к стволам, ловите стрелы полной грудью, хе-хе!
Роуди набычился, но взгляд прикипел к секире и я понял: он на всё согласен.
- Почём знать что не обманешь?
- Клянусь Симарином! Получишь секиру на той стороне. Вон, она будет ждать у южных выходов.
Эльф кивнул на языкастую помощницу, та вскинула подбородок, но посматривает с любопытством - на меня.
Роуди обернулся, я махнул рукой, соглашаясь. Не важно как, лишь бы на юг, к горам.
Четыре башни из светлого камня смотрятся дико в зелёном лесу. Ни двери, ни входа, лишь узкие бойницы под плоской крышей. На крыше остатки рам, как если башни были маяками, но кому нужен маяк посреди чащи? Поляна вокруг в осколках стекла, трава свежая, зелёная, линия деревьев поодаль с чёрными по пояс стволами.
- А ты говорил - гробницы! - сказал я. Роуди пожал плечами, пальцы ощупывают камни кладки.
- Говорил что мне говорили. Теперь ясно, это выход шахты. Хотя, чем не гробница? Шахта брошена, кто знает из-за чего, сколько погребено внутри.
- А башни на что?
- Не башни вовсе. По виду - башни, но не для гномов или, скажем, защиты какой. Нет, для воздуха, на глубины гнать, как и свет с вершин. Порушено, ясное дело, так что факелами бы запастись!
Я поплелся к лесу за ветками, но гном остановил.
- Постой, нет, воздух пожгём! Что если внизу рудничный газ? Эх, ладно, берёг на потом, но секира того стоит!
Гном извлек амулет, как только от разбойников утаил, я почуял толику магии в невзрачном камешке, мало, очень мало. Роуди победно воскликнул, нажал на стенной камень. Кусок кладки, как любят устраивать гномы, ушёл внутрь, открывая проход и сразу ступени вниз. Рука гнома потянулась к амулету, пальцы ощупали осторожно. Амулет слабо засветился белым, вокруг гнома призрачное сияние.
- Двинули?
Глава 3
Широкая спина гнома маячит впереди, заслоняет половину прохода узкой длинной штольни. Строго в стороны пугают тёмными провалами короткие штреки, аккуратно обрушены на концах. Шахта выработана и забыта, уходя, гномы тщательно подчистили. Роуди цедит под нос, поминает скупую подгорную нечисть, не найдя и кирки. Я топаю следом, запутался в бесчисленных проходах, гном уверенно печатает шаг, не то что в лесу.
В камне стен россыпи синего и бирюзового, кристаллы слишком мелки, чтобы позарились даже люди. Они пришли после гномов, на стенах пометки на людском наречии, дорогу преграждают и свежие грубые вывалы, словно искали жилы наобум. Свет даёт амулет на груди гнома, сберёг втихаря, жаль слабый, только светить. Всё лучше, чем факелами жечь драгоценный, на такой глубине, воздух.
Местами ползёт по стене слеза, капля воды рвётся на свободу сквозь толщу земной породы, поблёскивает в белом свете амулета, пока не припадут жадно губы. Запаса воды нет, и это печалит, пересохшее горло занимает все мысли.
Гном поднял руку, я послушно замер. Уши Роуди еле видно из густых завитков рыжих волос, прижался одним ухом к стене шахты, нет, к крепи. Обернулся, амулет подсвечивает снизу, лицо измазано чёрным, засыпано серой пылью как пудрой, будто парит в сиянии, точь в точь вызванный дух над пентаграммой!
- Гул по крепям. Водопад скоро, - сказал гном, довольно потирает ладонь о ладонь.
- Зачем водопад, под землёй? Опять топиться в студеном потоке, как под башней, помнишь? - произнес я устало. Несколько часов плутаем бестолку.
Гном скривился, лицо перечеркнула тень воспоминаний. Я прикусил язык, между нами много чего успело произойти за пару дней.
- Водопад искусственный, гномий, колёса механизмов вертеть. И ещё кой для чего. Думаешь, мы вручную породу лопатим? Как бы ни так!
- Ты мне гномьей премудростью уши не затыкай, говори, нам с тобой каков толк?
Гном повёл носом, слышится слабое щёлканье шейных позвонков. Как ящер какой-то, я думал только мелкиндов обвиняют в сродстве!
- Оттедова город начинается, заброшенный, и торный тракт подземный. Чего глаза лупишь? Да, торный тракт. Ну, не как по земле, местами карабкаться, а то и подныривать, но ездовой гном пройдёт. А где ездовой пройдёт, и нам грех не пройти!
Я помахал ладонью волнообразно, показываю что-то горбатое.
- Думал, ездовые гномы - позор для вас, люди заставили погорельцев. Не так?
- Так-то оно так, да не так. Ездовых мы сами придумали, но шли в них совсем голытьба, или за долги.
Гном задумался, я деликатно молчу. Пошли дальше, грохот становится различим и мне. Шахта упирается в массивную стену металла, посреди дверь. Железо приоткрытой двери проржавело от пара и брызг, тянет влажным холодом. Роуди навалился ладонями на створку, жилы на шее вздулись, подошвы скользят по гладкому камню пола. Противный скрежет эхом унёсся обратно в штольню, дверь с натугой проворачивается внутрь, петли сыпят ржавой пургой.
- Пожалуйте, Ваше Магичество, во владения гномов! - обратился Роуди, шутливо раскланялся.
За дверью широкий, но узкий балкон, навис над пропастью, тонкие кованые перила не дают разине упасть, вывалиться от изумления. А удивиться есть чему! На той стороне узкой пропасти стена воды, та несётся поверх наклонной скалы, стремительно и беззвучно ровным прозрачным полотнищем, чтобы ударить со всей яростью где-то внизу, под покровом тумана. Сверху сочится слабенький свет, наверное, из таких же башен, что возле входа в шахты. Дюжина толстых цепей свисают сверху, на паре покачивается массивный блок из камня.
- Какой смысл строить такую громаду, чтобы бросить? - спросил я изумленно.
Гном крякнул, пятерня потянулась чесать затылок. Замер, смотрит на пальцы, перемазанные землёй и ржавчиной.
- Жила истощилась! Чего тут оставаться-то? - удивился гном. - Какой прок от дробилки, муку молоть?
- Тоже верно, - поддакнул я. Мелькнула мысль, люди бы нашли применение, но простецкие гномы, хоть и делают чудеса всякие, не докумекали.
Роуди перегнулся через перильца, да так лихо, что я дёрнулся ловить мелькнувшую пятку. Не пришлось, Роуди отступил назад.
- Закрыты шлюзы, нижние уровни недоступны, а нам туда. Придётся переть вверх, оттуда открывается, потом снова вниз.
Я проклял что пошёл на поводу гнома, а не отправился привычно по поверхности. Балкончик уходит вдоль стенки слегка вверх, дальше ступени винтом. Я начал считать. На тысячной задрожали ноги, еще через пятьсот я готов сдаться, а Роуди все прёт и прёт несколькими витками выше.
Ступени ведут на площадку, на одну из площадок, соединенные мостиками без перил висят над бездной, прилепились одним боком к отвесной скале. На самой обширной монументальное строение, арка сплошь из металла, толстые цепи уходят вниз, перекинуты через зубчатые колеса высотой в дом.
Гном направился к трём массивным рычагам. Поплевал на ладони, ударил одну о другую, раздался сухой стук, как от сухих досок. Налёг на правый, под ногами защёлкало, колесо с цепью повернулось на пол оборота, застопорилось, рычаг застрял. Гном чертыхнулся, ладони тянутся к другим рычагам.
- Не трожь! - раздался дрожащий голос за спиной, я чуть не выпрыгнул из сапог. - Не трожь рычаги! Лучше убирайтесь подобру-поздорову!
Позади прошаркал гном, до того старый и ветхий, что непонятно как пудовая кувалда держится в опущенных руках. Крупные кулаки изо всех сил стискивают рукоять из потемневшего дуба, поверхность отполирована тысячами касаний. Кожа на кистях в старческих пятнах, пегая борода коротко и неровно обрезана, седые волосы пучком на затылке, кончик свисает до пояса. Брови на измождённом лице в морщинах густые и длинные, чёрных волосков поболе седых. Плечи престарелого гнома ссутулены под тяжестью кувалды, или от времени, в мутноватых, когда-то голубых глазах недобрый огонь. Крупные жёлтые зубы зачем-то заточены, наверное, по давней гномьей моде.
Роуди оставил рычаги, бросил непочтительно и грубо:
- Тебе чего дед? Откедова взялся? А ну, проваливай, не мешай работать!
Роуди шагнул к отпрянувшему деду, вырвал кувалду одним движением. Старый гном ослаб в коленях, в уголке глаза бессильная слеза. Я отвожу взгляд, отвернулся совсем.
- Ну, я, как же, столько лет ждал... Гноме, помогите, не бросайте! - залопотал бессвязно старик. Роуди уже у рычагов, кувалда застыла на миг над головой, обрушилась на крайний. Под полом громыхнуло, колесо завертелось вновь, набирает обороты, сотрясая площадку, цепь жутко лязгает. Роуди бросился к второму рычагу, налёг всем весом. Рычаг подался, гигантское колесо с жутким визгом сбавляет ход.
- Что ж вы делаете, негодяи! Спустите озеро - нам всем не жить! - прокричал гномий дед под грохот.
Я встрепенулся. Пока Роуди крушит, узнать бы что там, внизу. Я опустился на корточки рядом, старик сидит безучастно, пальцы вяло сжимаются в кулак.
- Что за опасность там, внизу? Как случилось, что вы совсем один, куда подевались гномы?
Губы старого гнома растянула недобрая усмешка.
- Узнаешь в свой срок. Я ничего не скажу!
Пыльцы старого гнома схватили меня за ворот, жаркое дыхание рвется вместе со зловещими словами.