Оборвался и для демона, тот, недовольно взревев, растворился в едком тумане, пропал с жутким треском. Шаманов разметало ударом воздуха, проворно вскочили, лихорадочно строят оборону. Я почуял пучок смертельных заклятий нацелен на нас.
- В атаку! - прокричал я. И мы ринулись на похожих на горных медведей шаманов.
Пара молний и огненный шар навстречу чуть не отправили на тот свет, но стоило добраться до основной группы, как пошла бойня. Мечи вязнут в косматых шкурах, тогда Джетсет взялся за секиру, дело пошло лучше, могучие взмахи скорее колют как дрова, чем рубят. Шаманы падают один за другим, не успевая колдануть, лишь последний, самый здоровый и на удивление ловкий завертелся волчком, в руках пара кинжалов из чёрного обсидиана. Джетсет сунулся было, отпрыгнул с проклятием. На рубахе узкий порез поперек живота, но из нутра не прёт, царапина, лишь промочило красным. Я вдруг почувствовал пресыщение битвой.
- Ну, всё, хватит уже цацкаться! - недовольно прокричал я. Воздел руки и из остатков магии со стынущих тел сорвалась слепяще-жёлтым огнём молния. Ох, не люблю это грубое и примитивное швыряние силой, когда драгоценная магия как в песок, но что поделать! Шаман вспыхнул яркой головнёй в своей неведомого зверя шубе, метнулся куда-то вбок, забился, затих. Запахло горелым, на арену легла тишина. В этом вязком молчании мой звонкий голос услыхали и те, кто предпочел бы не слышать.
- Ну что, Шестой, твоя очередь? Или отпустишь с миром?
Шестой взревел и одним касанием перелетел перила. Сапоги ударили оземь с высоты двух этажей, песок столбом, но Шестой даже не дрогнул. А он не слабак! А вот сволочь - точно. Пилары по-прежнему блокируют магию, и уже нет простоватых шаманов, что как полный бурдюк заплутавшему в пустыне. Эх, надо было взять парочку в плен!
На арену хлынули децимарии, дюжина дюжин, отборные и поджарые, не чета подвальным клушам. Под угрозой копий мы опустили оружие. Децимарии разбежались в широкий круг, Джетсет и Эритор по ту сторону, я один на один с Шестым.
Я сжал меч, в моей руке - никчемная оглобля! Шестой осклабился. Смотреть тошно и страшно как легко играет своим тесаком. Короткий широкий клинок хорош пластовать, в тесных камерах даёт преимущество. Здесь, на открытой арене от него проку меньше - против доброго рыцаря. Подбадривая подобными мыслями, я пытаюсь скрыть простую и очевидную: Шестой мясник, за плечами сотни жертв. И я с нелепым прутом, полоской тонкой стали, что переломится от первого удара тесака! Противник умел, силён как бык и быстр как волк. Одним словом, конец мне.
- Виллейн! Я верю, ты победишь!
Конечно, это Эритор. Кто иной полон детской надежды в этом мрачном, несмотря на яркий свет, месте. Впрочем, мне немного полегчало, и я решился на отчаянный план.
- А как же магия? - прокричал я Шестому. - Ты обещал битву с магом! Что же, выходит, обманул народ?
- Почему же? - осклабился Шестой. - Ты ж маг? Значит, битва с магом! Бу-га-га!
Слова не остались неуслышаны, зрители шумят, но ни один не возмутился. Все, от ничтожного до самого важного под одним сапогом. Под шестью сапогами, если быть точнее. А магия любит точность. И наблюдательность.
Децимарии образовали кольцо близ одной из колонн, но все же поодаль. И задача моя...
Взревев как боров которому прищемило, Шестой бросился, тесак высоко над головой. Таким ударом пень перерубить, не то что невысокого мелкинда. Мелкинда ловкого, в том и дело, я скакнул в сторону, использовав взрывную силу. Пора показать всё, на что способен!
Для зрителей я исчез и появился где-то в стороне. Шестой растерянно заозирался, я сделал скучающее лицо, смотрю с интересом на грязь под ногтями. Раздались смешки, я шутливо поклонился. Шестой взревел ещё пуще и бросился вновь, тупо как баран, на глазки блестят хитрецой.
Ха! Не родился тот человек, чтоб обжулить мелкинда! Рискованно, но я остался стоять на месте. В последний момент Шестой бросился в сторону, широко взмахнув тесаком. Лезвие описало полукруг, и перерубило бы, неосторожного. Только теперь я кинулся вперед, кончик меча почти достал в бок вельможе, но тот невероятно быстрым движением отбил выпад.
Мы отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Шестому не следует знать, но меня хватит на один взрыв, и только. Тогда этот гранитный бык просто попёр, медленно и верно. Воздух гудит перед грудью от бешеной рубки крест на крест. Руки достаточно длинные, чтобы я не смог ускользнуть, образовали стену из стали меча. Сталь справа, сталь слева, сталь всюду. Тонкие волосяные взблески в любой миг сорвут кровавую нить, без сопротивления развалят тело на части.
За спиной сопение децимариев, я увидел победный блеск в глазах Шестого. Сейчас, ещё немножко и со мной будет покончено! Я выставил меч от груди прямо и замер, ни шагу назад. Взгляд рассеян, так выйдет быстрее, я почувствовал что сижу в теле как посторонний. Где-то там, впереди, замах, взблеск, замах... я отдал приказ и мышцы, странно чужие, пришли в движение. Полоска меча потянулась вперёд, сверху, как судьба, рушится тесак. Я поднажал, мышцы деревянные, не хотят двигаться быстрее. Изо рта вырвался протяжный крик.
- А-а-ррах!
Кончик достал до груди Шестого, тесак не успел. Удар потряс меня, я отлетел как щенок от волкодава, спиной на ряд децимариев. Те рассыпались в стороны, я кувыркнулся через плечо, замер на корячках, с ужасом видя, что Шестой цел и невредим. Лишь чёрная ткань разрублена, из дыры проглядывает чёрный же доспех, на нагруднике издевательски мелкая зарубка. Шестой расхохотался и кинулся на меня. Я едва успел вскочить, бросился к пилару. С трибун улюлюканье и свист, что-то кричит тонким голосом Эритор.
Столб в обхват взрослого мужчины из тяжёлой меди, чёрной от времени. Приближается мучительно медленно, и как по нему залезть, чтобы в спину не рубанул! На удачу, Шестой поотстал, бег не сильная его сторона. Я запрыгнул на пилар и споро полез вверх. Тяжкий удар звоном прокатился к вершине, снова вниз, столб скользит в разом потных ладонях. Снизу второй удар, Шестой не жалеет меча, столб завибрировал, норовит сбросить. Я прилип к холодной меди, извиваясь всем телом, торопливо лезу, выше и выше, зубы крошит рукоять клинка, но выпустить нельзя - он отчаянно нужен!
Вот и вершина. Я поглядел вниз, помахал ладонью.
- Слазь, трусишка! Долго мучить не стану!
Шестой сделал движение клинком, рукоять играет в пальцах, лезвие метёт вдоль земли из стороны с сторону. Я расшифровал жест: иди сюда, смазка для меча! В который раз подумал, и почему бегство всегда воспринимается как трусость, а не манёвр? Вздохнув мысленно, перехватил меч за рукоять и ударил со всех сил по кристаллу, что на вершине пилара. Огромный, размером с нестриженого барашка, мгновенно покрылся сетью тонких трещин, потух. Я ударил ещё раз и ещё, кристалл лопнул тысячью осколков, обдал стеклянным крошевом, едва не забрав глаза, лавиной ссыпался вниз на голову Шестому. Я заскользил по столбу, дело сделано.
Шестой опешил слегка, лицо прикрыто рукой, и мне удалось наподдать пятками. Здоровяк пошатнулся, слепо махнул клинком. Тесак звякнул о пилар неожиданно громко в жадной до зрелища тишине Цирка Магикус, к лезвию проскочила искра, и Шестой отлетел на пару саженей взад. Пилар странно гудит, от осколков кристалла сизый дым, густое марево поднимается выше голов, децимарии кашляют, но держат дисциплинировано строй. Шестой прокричал слепо в колдовском тумане:
- Что это? Магия? Кто разрешил магию? Столбы не работают? Что ты наделал, проклятый мелкинд?!
Я не ответил, дым без суеты, но быстро опал, как песок на дно стакана воды. Вокруг пилара в уродливых позах застыло множество людей, тела припорошены белым. На вид все при смерти: у кого зияющие раны, у иных отрублены конечности, как у тех статуй из подземелий цирка.
- Это час расплаты, Шестой! Скольких из них убила твоя рука? Получай благодарность!
Едва смолкли последние слова, воины, рыцари, разбойники и просто случайный люд бросились из последних сил. Кто-то придерживает распоротый живот, другой прижал к телу культю, кровь тонкой струйкой течёт из обрубка. Магия ли дала сил или ненависть к этому месту, но Шестой утонул под массой тел. Могучий рык захлебнулся, тесак рубанул раз, другой, отправляя и так обреченного на уже верную смерть - завяз. Куча слабо пошевелилась несколько минут, затихла, в гробовом молчании трибун.
- Чемпион! Чемпион, чемпион, чемпион!!! - закричал Эритор. Трибуны подхватили: "Чемпион! Чемпион!".
Я гордо вышел в центр арены, поодаль, по-прежнему в круг, замерли децимарии, топчутся неуверенно без командира. Зрители продолжают скандировать, но балкон правителей пуст. Крики пошли не столь восторженные, слышится "предательство", "кровавые ублюдки". Я криво усмехнулся. На мой суд, невинных нет в этом цирке, ни на арене, ни на трибунах, не говоря про балконы, балкончики и даже лоджии.
Но вот на балконе бывшего королевского дворца движение. В сопровождении свиты ступает человек неопределенного возраста. Белые волосы зачесаны назад, подбородок твердых очертаний выдает человека с сильной волей. Под руку с ним Рилайна! Её не узнать, одета под стать королеве, волосы в сложной прическе, в ушах длинные тяжелые серьги из драгоценных камней. Курносое деревенское личико выглядит странно на фоне сего великолепия. Рилайна благосклонно глядит на меня, но вот, взгляд коснулся Джетсета. Лицо перекосила гримаса, отвращение пополам с чем-то похуже. И что между ними успело произойти?!
Один из Шести, нет, теперь из Пяти величественно поднял руку. Казалось, он ничуть не огорчен исходом схватки. Шум начинает стихать, децимарии взбодрились, опасно переложили копья на изготовку.
- Чемпион! - прокричал правитель, и цирк взорвался восторженными криками. У меня отлегло от сердца. Правитель снова сделал жест и шум послушно затих. - Впервые за историю Цирка Магикус Чемпион уходит цел и невредим! Теперь никто не посмеет обвинить, что Шестёрка не держит слова!
Правитель обвёл трибуны тёмным взглядом, раздались редкие подобострастные крики. Я прочистил горло.