рив коленом в пах, швырнул на пол. Я лежал на ковре и, мыча от боли, силился вдохнуть.
Ханна вздрагивала, будто ее колотили кнутом, из глаз катились слезы. Она крепко сжимала колени. Отец все больше нависал над ней, пока кончик его носа едва не коснулся ее лица.
– Ну-ка, девчонка, я не ослышался: ты обвинила моего первенца в том, что он гомик? Ты его так обозвала перед тем, как я вошел в комнату? Заявила, будто он отсосал? Повтори!
Ханна закрыла глаза и покачала головой. Из горла вырвался испуганный, пронзительный звук. Неожиданно отец отскочил от нее, налетел на меня, придавил к полу и оседлал.
– Кто он?
– Пошел ты!
Он ткнул меня в ребра.
– Кто эта падла?
– Пошел ты!
Он пихнул с другой стороны, там, где печень. Мы повторили упражнение несколько раз, потом отец встал и начал расхаживать по комнате, потирая лицо и ероша волосы. Ханна все плотнее и плотнее сворачивалась в кресле. Внезапно он шагнул к ней и грозно прошептал:
– Шевельни хоть одним мускулом, девка, клянусь богом, я убью вас обоих.
Я попытался добраться до Ханны ползком, но двигался медленно. Только слышал, как с треском открывались и захлопывались ящики. И наконец победный крик отца:
– Вот он!
Возвращаясь в комнату, отец вставлял в рукоятку черного пистолета серебристый «магазин». Я понятия не имел, что у него было оружие.
Решил, что дэдди хочет застрелить меня, и в этот момент, получив оглушительный удар, подумал, что это не самая нелепая догадка. Однако быстро восстановил дыхание и видел, как отец остановился у кресла, поднял пистолет и передернул затвор. Оружие целило Ханне в голову.
Та закрыла глаза и пронзительно пищала. Ее трясло с такой силой, что казалось, разорвет на куски. Отец дал ей оплеуху, и она замолчала.
Я не стал ждать, когда он повторит вопрос, и быстро произнес:
– Его зовут Пит.
– Пит, – повторил отец. – Подходящая кликуха для педика. А как его фамилия?
– Не знаю, – ответил я.
Он легонько ткнул Ханну пистолетом в висок и показал мне три пальца.
– Раз…
– Не знаю! – Я замахал руками. – Мне только известно, что он работает в организации охраны природы.
– В таком случае, малыш, – отец снял пистолет с головы Ханны и засунул за пояс джинсов, – мы с тобой немного прокатимся.
Росборн, Нью-Йорк, 2008
Мэтью наклонился завязать шнурок на ботинке. Между ним и Патриком оставалось двадцать футов гравия и пыли, и он помедлил, старясь лучше рассмотреть Хитрюгу. Было в нем нечто болезненное, словно от поездки замутило. Знал ли Патрик, где утром побывала Ханна?
Сейчас не нужно ему рассказывать. Как-нибудь позднее. Но, затягивая шнурок, подумал: «Чтобы продвигаться дальше, надо быть с ним откровенным». Распрямился и вытер руки о рубашку.
– Патрик, хочу тебе кое-что сказать.
– Что? – Хитрюга выглядел потерянным, будто знакомый с детства пейзаж казался ему чужим.
– Я знаю, что вы с Ханной женаты. – Патрик напрягся. Мэтью поднял руки, словно отстраняясь. – Но клянусь, я об этом понятия не имел, когда впервые связался с тобой. Выяснил потом – после нашей короткой встречи в «Крэнуа». И держал данное в тот день слово: больше не пытался выйти на контакт. Лишь отвечал на твои сообщения.
Грузовик прогрохотал на восток, на запад проехала легковушка. Патрик вытер ладонями лицо.
– Есть кое-что еще, – продолжил Мэтью. – Помнишь Рэнди Макклауда?
– Конечно. – Патрик кивнул, отнимая руки от лица. Он был взволнован.
Но Мэтью не отступал, считая, что все еще можно уладить:
– Это случилось здесь. В саду, где нашли Рэнди рядом с его грузовиком.
– Что именно? Не вижу никакого смысла в том, что ты плетешь, Мэтью.
– Смысл такой, что полиция не выяснила, кто убил Рэнди. А я знаю. – Мэтью дождался, когда Патрик взглянет ему в лицо. – Мой отец убил Рэнди.
Патрик, потупившись, смотрел в землю. Затем поднял голову:
– Ясно. Но со мной ты своей детской тайной не поделился.
– Нет. И никто ничего не заподозрил.
Мимо проехал зеленый пикап. На мгновение Мэтью показалось, будто он узнал машину Пита. Однако это был лишь зеленый грузовик.
– К чему ты ведешь? – поинтересовался Патрик.
– Вел к тому, – ответил Мэтью, – чтобы рассказать все, как было. А теперь понял – не могу.
– Все, как было? Почему бы нет?
Мэтью чуть не сказал: потому что ты женат на этом самом «все, как было». Но решил, что не следует снова заводить речь о Ханне. Патрик странно реагировал на ее имя. Он засунул руки глубоко в карманы и кивнул в сторону.
– Если не забыл, я обещал тебе кое-что показать. А потом, если захочешь, поговорим. Вот сюда. – Он сделал несколько шагов к саду. – Настоящий вход дальше по дороге, но отсюда виднее.
Патрик посмотрел поверх автомобиля, а затем в сад.
– Ладно. Иди. Я за тобой.
Сад располагался на крутом склоне. Мэтью сорвал яблоко, откусил и бросил.
– Не созрели. Нужно, чтобы еще повисели неделю или две.
Патрик держался на расстоянии.
День был безветренный, воздух тревожило лишь гудение насекомых, пение цикад, шорох автомобильных колес и тарахтение мотоцикла. Мэтью остановился на уступе холма и, когда Патрик подошел и встал почти рядом, указал в долину:
– Я хотел, чтобы ты взглянул вон туда.
Земля перед ними тянулась вниз, на горизонте маячил Свангамский хребет. В долине, в обрамлении яблоневых садов, на расчищенном участке стоял старый красный амбар с облупленными от непогоды стенами.
– Дело устроилось несколько месяцев назад, – объяснил Мэтью. – Однако я решил повременить с началом работ. В моем владении большая часть земель по эту сторону дороги, включая сад. Вполне достаточно яблок для нескольких кухонь. Почва прекрасная – ледниковая валунная глина. Можно выращивать все, что угодно. Плюс удачное расположение. Взгляни на удивительный вид на Свангамы и представь пикник на открытом воздухе, когда солнце закатывается за горным хребтом. Какой ресторан сумеет конкурировать? Люди повалят толпами на выходные: альпинисты, туристы, те, у кого тут второй дом. Осенью можно приглашать любителей собирать яблоки и любоваться листвой. А в будни, не в сезон, бизнес поддержат состоятельные горожане. Район стал богаче, чем в то время, когда мы росли. Ну, что скажешь?
Мэтью повернулся к нему, и Патрик поспешно убрал ладонь от глаз.
– Неужели поставки продуктов дают такую прибыль?
– Это лишь старый амбар, – возразил Мэтью.
– Плюс земля, сад и огромный этаж в Трибеке.
– Мне везло. Значительная часть денег поступила скорее от инвестиций, чем от бизнеса.
– Колись, открой фамилию своего брокера. – По тону Патрика было понятно, что он смеется над словами друга детства.
– У меня разные поставщики. Могу назвать одного замечательного человека по фамилии Левин. Если хочешь, свяжу тебя с ним. Отдача скромная, но он мне нравится. У него собственный дом в горах Поконо, где он коптит лососину. Но если предпочитаешь что-нибудь более рискованное, но с потенциально высокой отдачей, рекомендую «Идос инвестмент». Самые лучшие впечатления, если не считать необходимости общаться с проходимцем Доном Тревино. Когда мы здесь закончим, напомни, обеспечу тебе виповский статус, чтобы не приходилось размениваться на общение с мелкими клерками.
Патрик замер, смотрел во все глаза, не в состоянии пошевелить побелевшими губами.
– Что-то не так? – спросил Мэтью.
– Это и есть твой план?
– Когда я пригласил тебя в «Крэнуа», оформление было на середине пути, – ответил Мэтью. – После обеда я собирался позвать тебя сюда. А о Ханне, как уже сказал, узнал позднее. Добросовестное заблуждение.
Патрик промолчал и, отвернувшись, смотрел на старый амбар в долине.
– Понимаю, нам надо многое обсудить, – продолжил Мэтью. – Потом, если захочешь, где-нибудь посидим и все обсудим, а сейчас – почему бы не взглянуть поближе?
Он сделал шаг вниз и обернулся посмотреть, идет ли за ним Патрик. Тот вытер нос тыльной стороной ладони и последовал за Мэтью.
– Работы начнутся через неделю, – объяснял Мэтью. – Сначала легкая коррекция ландшафта. Нам нужна парковка. Требуется укрепить каркас, затем подкрасить стены. Перетряхнуть и обновить нутро. Будем пользоваться восстановленной древесиной строения. Затем бар, столы, строительство пристройки под кухню.
Они стояли достаточно близко к гребню, чтобы видеть, как шесть или семь грифов-индеек парили в воздухе над белым покровом, словно фигуристы на льду.
– Я знаком с умельцами, которые помогут с огородом, – произнес Мэтью. – Через несколько лет мы не будем ни от кого зависеть. Знаю лучшие птицеводческие и скотоводческие фермы, где выращивают прекрасных кур и свиней. Учти: все – местные – магическое слово в современном бизнесе. Плюс в нескольких часах езды штат Мэн – готовый поставщик омаров и свежей рыбы – дообеденный улов прямо с портлендских шаланд. Можем запросто обставить множество других ресторанов.
Земля выровнялась, они шли через поросший дикими цветами маленький луг, сочная трава пестрела красными и желтыми крапинками, за лугом пыльная тропинка вела к амбару.
– Понимаю, Патрик, почему ты считаешь, что должен отказаться, но тебе не нужно отвечать прямо сейчас. Все можно уладить, я искренне в это верю.
Мэтью остановился перед амбаром. К двойным створкам двери, где они не совсем сходились друг с другом, был привален большой валун.
– Узнаешь? – Мэтью кивнул на камень. – С гор. Свангамский конгломерат, прочнее гранита. – Он откатил валун и открыл одну створку. – Тебе придется призвать на помощь воображение. – Прежде чем войти, он обернулся и, переступив порог, вдохнул запах дерева. – Прекрасный аромат. – Мэтью взглянул на друга детства – оценил ли тот дух в амбаре. И, не успев понять, получил удар камнем в скулу.
Я скрючился на переднем сиденье с его бутылкой «Четыре розы», а отец, хотя и ехал медленно, едва мог удерживать машину на двух полосах дороги, а уж тем более ограничиться одной.