— И это говоришь ты, его мать? Ну знаешь, бабушка...
— Я не только бабушка и мать, но я еще и женщина. Как и ты, кстати!
Шведова дома не было.
Раздевшись, Маша зашла в ванную сполоснуть руки. — Саш, ты дома?! — окликнула она сына. — Кто-нибудь звонил?!
Но мальчик не ответил. Он лежал на кровати: глаза прикрыты, сам бледный...
— Господи, опять... — в ужасе глядя на сына, прошептала Маша.
— Все нормально... — еле слышно проговорил Саша, открывая глаза.
—Это все мультфильмы! — Маша бросилась к мальчику. — Тебе же доктор вообще телевизор смотреть запретил!
— Да все нормально уже... Смотри.
— Лежи, — воскликнула Маша. Саша резко встал.
— Вот видишь! — улыбнулся мальчик, но вдруг лицо его изменилось, и, неуклюже взмахнув руками, он осел на кровать.
— Опять! Боже мой! — Маша поспешила уложить сына. — Ляг! Ляг быстрее!
— Сейчас пройдет, — все еще слабо проговорил Саша. Маша погладила сына по голове. На ее глазах появились слезы.
— Ну не надо... Мамочка... Не надо...
— Молчи. Молчи, тебе нельзя разговаривать. Маша встала. Подошла к телефону. Набрала номер.
— Регина Васильевна? А Игоря Андреевича нету? Регина подмигнула сидящей напротив нее Ползуновой.
— Здравствуйте, Мария Петровна, — подобострастно проговорила Регина. — Увы, уехал...
— А когда будет? — расстроилась Маша.
— Даже и не знаю. Что-нибудь случилось?.. Вы не стесняйтесь. Проблемы семьи Шведовых — мои проблемы. Так уж заведено.
Глядя на лицемерящую Регину, Ползунова мрачно усмехнулась. В ответ «душехранительница», вздохнув, кивнула.
— Это сложно объяснить... — не решалась объясниться Маша. — Это... с Сашей связано. С моим сыном. Ладно. Я попозже позвоню.
— Это из-за той драки? — проявила осведомленность Регина. — Ему плохо? Опять эти головокружения?..
— А вы в курсе? — изумилась Маша.
— Ну конечно, я в курсе. Мария Петровна, привыкайте. Я в курсе всего и... всего остального.
Недовольные своим визитом к сыну, брели по улице Анатолий Федорович и Анна Степановна.
— Ты поговорил с ним? — озабоченно поинтересовалась Анна Степановна.
— Похоже, он ничего не знает. Он так хорошо говорил о Шведове...
— Не знала...
— Так в чем дело, Мария Петровна?
— Видите ли... Его обследовали. Но вы же знаете эти районные поликлиники. У них один диагноз: «Практически здоров».
— Я все поняла, — Регина выразительно посмотрела на Ползунову. — Вам нужен врач.
Лена утвердительно кивнула.
— Тут как раз моя приятельница сидит, продолжала «душехранительница». Она работает в медицинском институте...
— И там нас примут? — перебила Маша.
— Ну конечно! У них есть замечательные специалисты.
— Спасибо. Огромное вам спасибо.
— Да нет, ну какие благодарности... Ребенок есть ребенок! Когда бы вы хотели попасть на прием?
Маша задумалась:
— Может быть, завтра?
— Завтра? — повторила Регина.
Ползунова потрясла перед «душехранительницей» ключами.
— Какое завтра! — поняла намек Регина. — Она приедет к вам немедленно. Пока кризис. Это нельзя откладывать.
— Еще раз спасибо! — искренне проговорила Маша.
— Да не за что. Всегда рада помочь жене Игоря Андреевича. — Регина положила трубку.
— Значит, всегда рады помочь жене?.. — с сарказмом отметила Ползунова.
— Надеюсь, что вы ею станете. Теперь все в ваших руках.
Анатолий Федорович вдруг остановился.
— Черт!
— В чем дело? — заволновалась Анна Степановна.
— Да газетенка эта... Мы же ее забыли там!..
— Что же теперь будет?
— А! — махнул рукой старик. — Что будет, то и будет! Сколько можно, в конце концов! Мужик он или не мужик?!
Мужик между тем курил. Сергей всегда курил после еды. Маша выгоняла его на лестничную площадку. Юля позволяла «травиться» в кухне.
В общем-то, и ей было так веселее мыть посуду.
— Дед и ба какие-то странные были сегодня. Дед даже газету свою забыл.
— Отвезешь завтра, — бросил Сергей.
— Между прочим, ты зря считаешь свою дочь дурой. Я сразу догадалась, что мама была у нас.
— И как ты это понимаешь? — не спорил Сергей.
— Муки совести, — прокомментировала Юля. — Анна Каренина. Только он не Вронский.
— А ты знаешь, кто он?
— А ты разве не знаешь?
— Не виляй, пожалуйста!
— Я не виляю. Но предательницей быть не хочу!
— Пионеры, в борьбе за дело Ленина будьте готовы!
— Всегда готовы, — отсалютовала мокрой рукой Юля. — Наши чудесные папы и мамы, вами гордится страна. Пап, а ты назло ей возьми и влюбись в кого-нибудь. Хочешь, я тебе кадры поставлю?
— Ты так ненавидишь маму?
— Так ненавижу!.. — вдруг всхлипнула Юля. — Должна ненавидеть... А я, идиотка, так скучаю... так скучаю... и по Сашке. — Юля уже откровенно заплакала. Сергей привлек ее к себе, поцеловал.
Телефонный звонок нарушил идиллию.
— Я подойду. — Утирая на ходу слезы, Юля побежала в комнату, и вскоре до Сергея донеслось: — Алло, да, привет, все о'кей, а у тебя?
Сергей неторопливо поднялся, от нечего делать взял с холодильника забытую родителями газету, рассеянно повертел ее в руках и вдруг обомлел. Точно не веря своим глазам, он поднес страницу поближе к лицу...
Газетную полосу украшала огромная фотография Маши, снятой вместе со Шведовым. Та же фотография, которая занимала свое место и на столе у Игоря Андреевича.
Под фотографией в газете красовалась крупная подпись: «НОВАЯ МОДЕЛЬ ИГОРЯ ШВЕДОВА?»
Глава двадцать третья. СУП ИЗ ТОПОРА
Гоша любил плавать. Плавание, по его мнению, было наилучшим способом для поддержания спортивной формы. А потому пекущийся о своем здоровье молодой человек старался как можно чаще посещать бассейн.
Когда выдавалось свободное время, к Гоше с удовольствием присоединялась Катя. Сейчас она, уже наплававшись, отдыхала в шезлонге, а Гоша, который только вылез из воды, неторопливо вытирался полотенцем.
— Пошла бы поплавала, — предложил Георгий, присев на подлокотник Катиного шезлонга.
— Хватит уже. Так и утонуть не долго. — Катя была неразговорчива и, судя по всему, пребывала в не очень хорошем расположении духа.
— Не понял? — Гоша пересел в соседний шезлонг.
— Настроение такое, — не поворачивая головы, пояснила Катя.
— Я не виноват? — смиренно осведомился Гоша. — Мне же главное, чтобы я был не виноват.
— Девушку не ты один обидеть можешь, — вздохнула Катя.
— У меня появились конкуренты?
Катя мрачно кивнула.
— Колись, — потребовал Георгий.
— Спрашивайте — отвечаем, — предложила правила игры Катя.
— Он высок? — недолго думая, решил выяснить Гоша.
— На полголовы ниже меня.
— Ну и вкусы у вас, мадам... — Гоша даже вздохнул. — Ну хорошо. Он, по крайней мере, брюнет?
— Угу, — Катя кивнула... — Крашеный.
— Ты сошла с ума! Ладно. Что у него с усами? С бородой? — продолжал игру Георгий.
— Борода отсутствует, — был ответ.
— Ах вот как. — Гоша откупорил баночку «кока-колы». — Ну что же — итоги проведенного нами опроса неутешительны. Обидчик юной девы — усатый крашеный карлик.
— Да. Что-то в этом духе, — не стала возражать Катя.
— Кажется, я его знаю, — медленно проговорил Гоша. — Это Ироида Юрьна? Твоя директриса?
— Эта сука сказала, что или в салоне остается она, или я.
— Я надеюсь, ты выбрала? — Гоша глотнул «кока-колы».
— Гош! Ей-богу, не до смеха!
— И что ты собираешься делать?
— А какая тебе, собственно, разница? — неожиданно «завелась» Катя. — Я тебе не жена, кажется?! Что тебе до моих забот! Ты ж у нас любишь женщин в празднично-экспортном исполнении!
— Ты с Машей не советовалась? — мягко перебил не желавший скандала Гоша.
— С кем? — Катя переспросила с такой интонацией, что Гоша сразу понял: дамы так и не помирились.
— Понятно. Вы что, с тех пор вообще не общаетесь? — спросил он.
Катя промолчала.
— Ну и зря... Кстати, у Шведова в салоне вполне могла бы найтись для тебя работа.
— Мне только этого не хватало! — огрызнулась Катя.
— А что? Я его видел. Он, во-первых, не крашеный, во-вторых, не карлик и, главное, без усов! — Ничто не могло поколебать Гошиного хорошего настроения.
— Гош, — не выдержала Катя, — а как у Клары дела?..
— Понял, — в момент сдал позиции Гоша. — Машку выпорю. Шведова заставлю отрастить бороду. Тебя буду целовать молча.
— Да, если не трудно, — холодно согласилась Катя. Мимо шезлонгов, в роскошном махровом халате, не спеша прогуливался еще один бизнесмен, правда, более высокого, чем Гоша, полета, — Имас. Рядом со степенным Имасом суетился маленький человечек в нелепом для бассейна двубортном костюме.
— Имас Карлович, — скороговоркой бормотал человечек. — Я не сомневаюсь, что продюсеров вашего уровня в нашем шоу-бизнесе нет.
— Это что, тост? — даже не глядя на собеседника, осведомился Имас. — Тоща дай мне бокал.
— Имас Карлович, поймите, — не сдавался человечек, — Иннокентий поставил на Мадлен, и он начинает выигрывать. Это недопустимо!
— Я не против честной конкуренции, — заметил Имас.
— Там, где Иннокентий, о честности неприлично даже вспоминать! — кипятился человечек.
Но Имас Карлович его не слушал. Он смотрел на Катю. Наконец поделился своим наблюдением с человечком:
— Красивая женщина.
— Господи, что у вас в голове! — возмутился человечек. — Речь идет о миллионах!
— Ты что-нибудь конкретное можешь сказать?! — перебил человечка Имас.
— Я могу сказать, что у Мадлен сегодня первый концерт для телевидения!
— Это серьезное преступление, — ухмыльнулся Имас.
— Между прочим, Кэн Дуглас, — с упорством местечкового сапожника продолжал человечек, — приехавший заключать с вами контракт на гастроли в Лос-Анджелесе, заключил его сегодня утром с Иннокентием!
— Плохо, — невозмутимо заметил Имас, снова залюбовавшись Катиными ножками. — Но что я могу сделать? Эта Мадлен хорошо поет. Кстати, как ее настоящее имя?