— Я принес фруктов, их сейчас помоют и принесут. Там разные, я не знал, что ты больше хочешь... Говорят, в этот период вкусы меняются...
Повисла неловкая пауза.
— Это точно! — пытаясь прервать молчание, поддержала модельера Катя. — Я вот к сливам абсолютно равнодушна, а беременная была — могла полведра в день съесть! Да ты сама, вспомни, Маш, с Сашкой когда ходила, все время морковь грызла. Помнишь?
— Морковь? — искренне растерялся Игорь Андреевич. — Я не принес...
— Плохо, — сказала Маша довольно жестко.
— Что?
— Плохо, что не принес, — еще жестче повторила Мария Петровна.
Игорь Андреевич вздохнул, прошелся по палате. Потом все-таки решил сказать главное. Ради чего пришел.
— Машенька, я не хотел сейчас об этом...Ты извини меня, ради Бога, я очень виноват перед тобой, но я не со зла... Поверь, я просто очень испугался, очень. Это единственное, чего я боюсь. Я очень боюсь тебя потерять... Поэтому и не сдержался тогда... — Шведов хотел было сказать что-то еще, но Маша перебила:
— Игорь, принеси мне, пожалуйста, морковь, — проговорила она ледяным тоном.
Катя наблюдала за сценой молча, жалея, что послушалась Машу и не ушла.
— Что? — Игорь Андреевич переспросил.
— Морковь принеси, будь любезен, — повторила Маша жестче и злее.
Игорь Андреевич понял, что его просто-напросто выгоняют. Но сцен устраивать не стал. Просто извинился и, кивнув Кате, вышел.
— Ну ты сильна! — прокомментировала Катя, когда дверь за модельером закрылась.
Маша промолчала.
— Ну что, я звоню Сереже?
— Нет! Видеть их не могу! Обоих! — И, уткнувшись в подушку, Маша горько зарыдала.
А у Сергея болело горло. И была небольшая температура. Заботливая Юля заставила отца обмотать горло шерстяным шарфом. На этот компромисс он пошел, но принимать лекарства отказался категорически.
Тогда Юля объявила, что не будет с ним разговаривать. Пришлось принять и это условие...
Юля собиралась уходить и решила поухаживать за отцом напоследок.
— Ты выпьешь лекарство? Отец покачал головой.
— Опять?! — возмутилась Юля.
— Я его съем. — Для пущей убедительности Сергей клацнул зубами.
Юля поцеловала отца, взяла с кресла свою сумочку, открыла дверь, чтобы выйти, но... вернулась.
— Выпей сейчас, — потребовала она, глядя на Сергея в упор.
— Ты же говорила, что его надо принимать после еды, закапризничал отец. — Сергея Юлина игра в хозяйку приятно забавляла.
Юля сходила на кухню, налила в стакан кипяченой воды и даже не забыла прихватить сушку.
— А вот ее съешь вначале... — Она протянула сушку отцу.
Сергей, усмехаясь, покорно принялся жевать.
— Теперь пей. — Юля протянула таблетку и стакан с водой.
Сергей заглотил таблетку, запил. Развел руками шутливо:
— Практически здоров.
— Зря смеешься, — озабоченно заметила дочь. — Тридцать семь — это тоже температура. А потом знаешь какие осложнения могут быть...
— Между прочим, я из-за тебя работу прогуливаю, — напомнил Сергей.
— А нечего по субботам работать! Жажда наживы до добра не доведет! — Юля подмигнула отцу.
— Это не жажда наживы, — не остался в долгу Сергей. — Это взрослая дочь.
Юля обиженно посмотрела на отца.
— И нечего обижаться. Глупая шутка больного человека. — Сергей клюнул дочь в щеку.
— И не снимай, пожалуйста, шарф! — велела на прощание дочь и вышла из комнаты.
Едва в прихожей хлопнула дверь, Сергей, конечно, тут же снял шарф. Подошел к телевизору, включил. Поглазел без интереса какой-то клип. Поморщившись — уж больно не понравилось, — выключил телевизор.
В дверь позвонили.
«Ну конечно, Юлька наверняка забыла ключи!» — Сергей торопливо накрутил шарф на шею и поспешил к двери. Щелкая замками, Сергей дурачился:
— Ну правильно. Человек при смерти. Еле ходит, а...
Он осекся. Вместо ожидаемой Юли на пороге квартиры стояла Лена Семендяева.
— Здрасьте... — только и выговорил Сергей.
— Что с вами? — заметив шарф на шее Сергея, спросила Семендяева.
— Что? — Сергей не сразу понял, а потом, сообразив, стянул с себя шарф. — Это смерть моя пришла. Да вы проходите.
— Я не ваша смерть, — объявила Семендяева, входя в квартиру. — Я ваше спасение.
— Серьезно? — игриво осведомился Сергей, помогая Лене снять пальто.
— Вы не представляете себе, как серьезно! — Семендяева и в самом деле была сама серьезность. — Сколько вам надо времени; чтобы собраться?!
— В кино? В ресторан?
— Ко мне.
— А у меня вам не нравится? — улыбался Сергей. — Будем кольцо искать?.. — Потом сказал серьезно: — Кстати, Леночка, вы уж меня извините, но я действительно в тот ваш приход был очень занят. Я вам звонил потом. Хотел покаяться, но... Не застал.
— Мне у вас нравится, — сказала Семендяева и, быстро подойдя к окну, осторожно выглянула из-за занавески на улицу. — Но если мы сейчас отсюда не уйдем, то вам придется собираться не ко мне, а в тюрьму, — добавила Лена взволнованно.
— А вот такой юмор я не люблю, — заметил Сергей довольно мрачно.
— А это и не юмор. Если вы думаете, что дело о попытке контрабандного вывоза ворованной статуэтки закончено, то вы глубоко ошибаетесь.
Сергей посмотрел на Лену подозрительно и даже с некоторой неприязнью.
— Откуда вы знаете про статуэтку?
— Они приедут арестовывать вас с минуты на минуту! — почти прокричала Семендяева и устремилась к дивану, под которым увидела чемодан.
На глазах у удивленного Сергея Лена быстро вытащила чемодан из-под дивана, раскрыла его, потом распахнула шкаф и начала бросать в чемодан мужские вещи.
— Вы с ума сошли! — опомнившись, Сергей попытался Лену остановить.
— Пустите меня! — Семендяева вырвалась из его рук и снова устремилась к шкафу. — Я вам потом все объясню! Давайте, давайте! В такси!
— В какое такси?! — Сергей посмотрел на Лену внимательно. Все-таки он еще не так хорошо ее знает. А вдруг того. Ну . немножко «ку-ку». Бывает же... Однако все-таки подошел к окну, посмотрел на улицу.
И в самом деле: внизу, вокруг желтовато-зеленоватой «Волги» прогуливался таксист.
— Идиотизм! — бросил Сергей в сердцах и снова повернулся к Семендяевой.
— Это не идиотизм! Это очень серьезно! — откликнулась Лена, продолжая наваливать вещи в чемодан. Убедившись, что места уже больше нет, захлопнула крышку, щелкнула замками. — Поехали.
— Ага. Сейчас. — Сергей уселся в кресло.
— Вы с ума сошли!
— Я?! — Сергей посмотрел на Лену как Ленин на меньшевиков. — А по-моему, вы.
— Сережа, — попыталась воззвать к здравому смыслу Семендяева. — Это плохо кончится.
Сергей только отвернулся в сторону.
— Сереженька! Я прошу вас! — взмолилась Лена. Сергей вздохнул. Потом заговорил неторопливо, подбирая слова:
— Лена. Вам не кажется несколько странным то, что происходит? Вы врываетесь в дом. Хватаете мои вещи. Упоминаете такие факты из моей биографии... о которых мне не хотелось бы вспоминать... — Тут Сергей повысил голос. — Вы знаете?! Мне это почему-то не нравится!
— Я все объясню вам по дороге, — тупо повторила Лена.
— Откуда вы знаете про статуэтку? — спросил Сергей сухо.
Семендяева подошла кокну, выглянула на улицу. Сказала:
— Вы очень рискуете.
Сергей еле сдержался. Но промолчал.
— Ну хорошо. — Убедившись, что на испуг Сергея не возьмешь, Семендяева решила внести ясность. — Регина куда-то вышла. Я хотела позвонить. Сняла трубку и вдруг услышала, что Шведов говорит с каким-то человеком о вас.
— Подслушивать нехорошо, — заметил Сергей мрачно.
— Я что-то похожее уже слышала, — не обратила внимание на его замечание Лена. — Только этот человек отчитывался перед Шведовым, что ордер на ваш арест подписан и сегодня вы будете ночевать не дома.
— Я-то думал, что ваш шеф модельер, — все больше и больше мрачнея, проговорил Сергей Анатольевич, — а он, оказывается, в органах работает. По особо опасным преступникам!
— Зря смеетесь! — тоном работника «органов» осадила Сергея Семендяева. — Оказывается, вас выпустили тоже не просто так. Шведов договорился об этом по просьбе вашей жены!
— А сейчас, значит, моя жена попросила меня посадить? Как это мило.
— Сейчас ваша жена очень переживает разлуку с дочерью. Она, естественно, ни о чем Шведова не просила, но он сам решил, что, если вас посадят, Юля волей-неволей вернется к матери! — доходчиво объяснила Семендяева.
— Надо же, какой сообразительный! Слушайте, Лена. Но вы же говорили, что он гений. А ведь гений и злодейство, если я правильно помню, вещи несовместные? — блеснул начитан ностью Сергей.
Семендяева посмотрела на Сергея недоуменно.
— Нет, это Пушкин так считал, — пояснил Сергей. — Александр Сергеевич. Я-то не настаиваю.
— Сережа, какой Пушкин. Они приедут за вами с минуты на минуту!
— С ордером, подписанным Шведовым?
— Вы мне не верите?.. — В голосе Семендяевой звучала искренняя обида.
— Радость моя... — Сергей вздохнул устало. — Но это же «брэд оф сиф кэйбл»!
— Что?!
— Бред сивой кобылы. Выражение такое. — Сергей потер горло — оно начинало побаливать.
Зазвонил телефон. Сергей поднялся, хотел было снять трубку. Но Лена не дала — накрыла его руку своей.
— Не надо! Сережа!
Сергей мягко, но уверенно отстранил ее руку.
— Вы с ума сошли. — Он снял трубку. — Алло?! Что?! Вы ошиблись номером. — Положив трубку, Сергей повернулся к Лене.
— Они проверяли, дома ли вы, — как о само собой разумеющемся сказала Семендяева. — Значит, выезжают.
— Чушь, — проговорил Сергей не сразу и не очень уверенно. — Полная чушь. — Сейчас он уже уговаривал себя. — Глупости.
— А откуда я все это, по-вашему, взяла? — решила добить Сергея Семендяева.
Сергей не нашелся что ответить.
— Вы считаете, что я вам врала? — снова спросила Лена. — Но зачем?!
— Ну, я не знаю... — Сергей совсем растерял былую уверенность. — Ну, перепутали что-нибудь. Мало ли...