Юноша поскорее подбежал к единственной двери и взялся за ручку. Прежде чем он успел ее повернуть, дверь распахнулась, и на пороге возник тот самый человек с подносом, полным необыкновенной еды. Икра мятного окуня, крохотные морские кролики самых немыслимых расцветок, жареные остропятые угри – Реми видел их на картинках, в Этуайе считалось, что они давно вымерли, – и уйма других неведомых блюд. Среди всего этого великолепия стояла бутыль вина «Звездный мальчик», которая пробудила в нем не слишком приятные воспоминания об одном из последних ужинов в компании Микеля.
– О, ты уже проснулся. – Человек вошел. Щелкнул замок. – Прости, что оставил тебя. Проголодался? Поешь.
– Где я? – сразу спросил Реми.
– Мои покои так изменились за эти годы, что ты уже не узнаешь их? – Хозяин замка поставил поднос с едой на прикроватный столик. – А ведь мы подолгу здесь с тобой беседовали и делились откровениями. Я помню твой голос, помню каждое твое слово…
Мужчина протянул руку к лицу юного короля, и того прошиб холодный пот. Он поспешно отстранился, осознав, что одет в легкую воздушную сорочку до колен с кружевным воротником и пышными рукавами.
– Зачем меня переодели? – бледнея, спросил он.
– То, что было на тебе надето, уже и одеждой не назовешь. Так, грязные лохмотья, – ответил мужчина. – Сказал бы лучше спасибо за заботу.
Было очевидно, что этот человек – морской царь. И похоже, сейчас он думал, что Реми – это демон Льёненпапиль. Надо было срочно его переубедить. Юноша лихорадочно соображал. Что делать: раскрыть себя и оказаться в плену или же притвориться тем самым демоном и при первом удобном случае сбежать? Оба варианта имели изъяны. В первом случае его с большой вероятностью убьют, чтобы сохранить тайну Вархосии. Морское царство считалось легендарным, никто не верил в его существование. Как только станет известно, что это не миф, сотни кладоискателей и любителей наживы тут же устремятся сюда.
Пока он размышлял, морской царь встал прямо перед ним.
– Должно быть, ты утомился, – заботливо сообщил он, быстрым движением уложил Реми на обе лопатки, уселся рядом и цыкнул. – Так исхудал… Проголодался?
В мозгу тут же всплыла та первая ночь, когда он влез в комнату шерьера и оказался в точно таком же положении. В какой-то момент Реми даже уловил в облике морского царя что-то смутно напоминающее Микеля. Король тут же начал проклинать себя за эти мысли. А когда тот стал пихать ему в рот какой-то сомнительный склизкий морепродукт, решение о раскрытии своей личности принялось как-то само собой.
– Постойте, Шелестиаль, я не ваша Тихая Волна! Я не Льёненпапиль! Прекратите сейчас же!
Морской владыка и бровью не повел, ни на секунду не прекратив своих манипуляций, только наклонился ниже, к Реми, и, глядя ему прямо в глаза, произнес:
– Не пытайся меня обмануть, Лён. Теперь тебе больше не сбежать!
Руки короля мгновенно попали в плен ладоней Шелестиаля. Хватка морского царя была настолько сильной, что все попытки вырваться равнялись нулю и привели только к тому, что Реми быстро ослаб.
Юноша в очередной раз проклял свое тело. Только бы вернуться во дворец, и он сразу начнет упражняться. Нет, он, конечно, не был хилым, но крепость мускулов никогда его не заботила. Ловкость, гибкость, скорость движений и их бесшумность – все это было куда важнее. Он оттачивал эти навыки годами и никогда не думал, что пожалеет о том, что не стремился развивать силу.
В отчаянии юноша воспользовался последним доступным ему оружием – речью. Он что есть мочи завопил:
– Я не лгу! Меня зовут Реми, я – этуайский король! Если вы что-нибудь сделаете со мной, то мои подданные и моя мать вас…
Он не сумел договорить, так как губы его накрыла ладонь царя. Реми крепко сжал зубы и решил, что будет стоять до последнего и дорого продаст свою жизнь. Он стал барахтаться, лягаться, мотать головой, выкручивать руки, чуть ли не выворачивая самому себе запястья.
Мужчина зловеще усмехнулся и дернул кисточку висящего над ними шнурка. Полупрозрачный синий полог, расшитый серебристыми звездами, опустился будто с неба.
– Я, конечно, добрый, но даже у царского терпения есть предел. Когда ты сбежал, первые годы я думал, что умру от горя. Потом десятилетиями сходил с ума. Ну а теперь… Что ж, попробуй угадать, чего я хочу теперь?
Пленный монарх почувствовал, что руки его получили свободу. Он обрадовался, но вдруг увидел блеснувшее у лица лезвие кинжала.
Реми уже прощался с жизнью, когда царь одним быстрым движением разрезал надвое сорочку. Шелестиаль посмотрел на его беззащитное тело, словно примеряясь, куда повыгоднее вонзить кинжал, чтобы пленник не умер мгновенно, а подольше помучался.
Юноше хотелось кричать, но от накатившего чувства беспомощности он сумел выдавить из себя лишь позорные рыдания. Он несколько раз ударил мужчину кулаками в широкую грудь, не причинив тому, впрочем, никакого вреда. И добился лишь того, что Шелестиаль с силой развернул его лицом вниз. Реми стиснул зубы и зажмурился, приготовившись к смерти, как вдруг почувствовал, что царь убирает руку, и услышал странные звуки, подозрительно похожие на сдерживаемый смех.
Осторожно приоткрыв глаз, юноша обнаружил, что мужчина по-прежнему сидит рядом, но кинжал покоится в отдалении, руки наглеца скрещены на груди, а на лице гуляет солнечная улыбка.
– Видел бы ты себя сейчас! А-ха-ха! – наконец выпалил он. – Ты что, всерьез подумал, что я тебя убью? Бедняга. Ну прости, прости, глупая была шутка. Думаешь, я не отличу свою Тихую Волну от подделки?
– Чего…
Реми готов был вцепиться этому шутничку зубами в глотку. Он зарычал и с силой пихнул морского царя в бок. Тот не сопротивлялся, просто повалился на спину и откатился в сторону. Реми торопливо пытался привести в порядок одежду и хоть как-то запахнуть разорванную надвое сорочку, но все было бесполезно.
Шелестиаль с заинтересованной улыбкой наблюдал за его стараниями и ничего не предпринимал. В какой-то момент он тихо произнес:
– И все же жаль, что ты не Лён.
– Если вы сразу поняли, что я не он, то зачем похитили меня? – взвился Реми, рассерженный еще больше тем фактом, что с одеждой ничего толкового не получается.
Он уже подумывал навязать кусок ткани, в который превратилась сорочка, на манер набедренной повязки. Кивнув самому себе, он повернулся к морскому царю спиной и решительно спустил рубаху с плеч.
Воспользовавшись этим, Шелестиаль на локтях подполз к нему поближе и забормотал:
– Двести лет одиночества сведут с ума кого угодно, а ты так похож. Подумать только, даже родимое пятно той же формы и почти на том же месте.
Реми заметил, как к его пояснице тянется рука, и по телу прокатилась волна неприязни. Он поспешил оттолкнуть морского царя, но был тут же пойман за запястье.
– Немедленно отпустите! – вскричал он. – Вы же двести лет его искали! Не для того же, чтобы убить?
– К сожалению, мой Льёненпапиль давно покинул этот мир, – печально протянул Шелестиаль, опустив взгляд грустных фиалковых глаз на искаженное бессильной яростью лицо Реми. – Ах, если бы он только был жив, мой милый Лён! Убедиться бы кое в чем… но для этого мне нужна твоя помощь. Постарайся расслабиться и не принимать близко к сердцу все, что я сейчас сделаю.
Как раз в тот момент, когда дверь в комнату распахнулась и в покои ввалились двое мужчин, кинжал вновь оказался в руках морского царя, пальцы легли на талию Реми, и вдруг, лукаво усмехнувшись, Шелестиаль просто взял и от души ущипнул юношу за бок. От неожиданности с губ короля сорвался всхлип, и он тут же зажал себе рот. Реми весь съежился, слезы не желали останавливаться, происходящее пугало до чертиков, а сил сопротивляться по-прежнему не было.
Вдруг скрывающий их полог спал, и Реми увидел Льёненпапиля, а за его спиной растерянное лицо Микеля. Все еще одетый в те самые узкие брюки, взъерошенный и тяжело дышащий шерьер представлял собой жалкое зрелище.
– Шелест! Как ты мог нас спутать? – рыдая, выпалил демон.
На миг лицо морского царя показалось Реми растерянным, но уже в следующую секунду он нацепил на себя беззаботную лучезарную улыбку, обернулся к вошедшим и расхохотался:
– Ну вы и копуши!
Встретившись с ним глазами, Льёненпапиль покраснел. Микель же стоял как вкопанный с глупым видом и просто пялился на униженного, напуганного, рыдающего короля. Реми вдруг окатила такая злость и обида на свою судьбу, на этого обезумевшего царя, на наглого демона, на резко отупевшего шерьера. Монарх хотел спросить, где носило этого олуха столько времени, но вместо этого со злостью выпалил:
– Ты опоздал.
Все краски мгновенно схлынули с лица Микеля. Он пошатнулся и наконец сдвинулся с места, сделав шаг в сторону ложа. Только заметив его реакцию, Реми понял, что шерьеру не видно кинжал в руке морского царя, и до него дошло, как со стороны выглядит открывшаяся сцена и как звучит в совокупности с ней его фраза. Он густо покраснел и принялся вырываться. Так как это ему вновь не удалось, он попытался хотя бы спрятать лицо.
Однако Микель не стал дожидаться развития событий. Он, похоже, покончил с терзавшими его противоречиями, и в следующую секунду тело морского царя отлетело в сторону. Реми почувствовал, как его самого оборачивают бархатистым покрывалом. Шерьер подхватил короля и вынес из злополучной комнаты.
Очень хотелось всыпать горе-спасителю по первое число. Но взгляд Микеля был таким отчаянным, что Реми решил отложить наказание. Ничего, по возвращении он придумает какую-нибудь изощренную пытку.
Они свернули за угол. На полу распластались несколько стражников, пребывающих в блаженном бесчувствии. Шерьер хладнокровно переступил через одного из них и направился к двери. Куда бы они ни пошли – везде натыкались на лежавшие тут и там тела.
– Это что еще за бойня? – спросил Реми, с удивлением оглядываясь по сторонам.
Микель немного помолчал, будто не решаясь что-либо сказать, но все же тихо ответил: