ка с одеждой. Реми был сыт по горло нарядами, поэтому сразу прошел к высокому шкафу, уставленному продолговатыми предметами причудливых форм и размеров. Взгляд его зацепился за ячейку, которая, в отличие от других, была закрыта дверцей с болтающимся на ней тяжелым замком.
Хозяйка снабдила Реми связкой ключей, на которой без труда нашлась подходящая отмычка. Со звонким щелчком замок открылся, дверца распахнулась, и взору короля предстали четыре книги. На корешке первой были изображены два цветка, на второй цветок и бабочка, на третьей две бабочки. Четвертая же была лишена каких-либо отличительных признаков, лишь загадочно поблескивала в свете свечей бирюзовыми чешуйками.
Реми открыл первый том на середине и сразу все понял. Уши его побагровели. Он поспешно захлопнул книгу, затолкав ее поглубже в ячейку.
Теперь он смотрел на остальные фолианты совсем иначе. Значение картинок на корешках стало ясно как день. Вопросы вызывала только последняя книга. Разум подсказывал, что внутри он обнаружит что-то совершенно непотребное, но руки, ведомые необузданной любознательностью, уже тянулись к загадочному тому.
Убедившись, что по-прежнему один в комнате, Реми осторожно приоткрыл первую страницу и прочел название. На титульном листе красовалась витиеватая надпись: «Моя вархосская госпожа». Ниже мелким шрифтом значилась приписка: «невероятная, но правдивая история мужчины, попавшего в плен к чудовищу».
Уже на второй странице, в предисловии, ясно и недвусмысленно расписывалось, что именно читатель найдет в книге, если осмелится. По мнению автора, осмелиться стоило.
Это оказался роман, написанный неким человеком по имени Нил, который попал в плен к женщине из легендарной Вархосии и вынужден был подчиняться всем ее приказам, даже самым странным. Если в начале главный герой страдал и пытался постичь образ мыслей варварского народа, то где-то в середине он уже полностью изучил обычаи, втянулся и стал получать удовольствие от жизни. Вывод автор сделал такой: любовь прекрасна в любом своем проявлении, если она взаимна и происходит по обоюдному согласию, так как в том, что нравится тебе и твоему партнеру, нет и не может быть ничего неправильного.
Звучало как будто красиво. И вроде даже в какой-то мере верно.
Реми полистал книгу, выхватывая любопытные моменты и иллюстрации. Он остановился и принялся читать. Глава называлась: «Мода Вархосии».
Художник искусно изобразил несколько популярных нарядов: корсет, платье с длинным сверкающим шлейфом, военный мундир с укороченным плащом, довольно откровенный полупрозрачный пеньюар, нечто похожее на китель барабанщицы, в котором он сам щеголял всего несколько часов назад, и еще с десяток костюмов людей разных профессий и сословий, даже какой-то религиозный балахон. Среди них особенно выделялась великолепная меховая шуба. Отчего-то автор решил описать шубу подробнее, нежели все остальное, и отметил, что его госпожа особенно любила и оберегала ее.
Реми призадумался, на секунду отвел глаза от книги и увидел вешалку с одеждой. На вешалке нашлись все описанные наряды вархосской госпожи, кроме той самой незабвенной шубы. Он пролистал еще несколько страниц и понял, что в комнате довольно много предметов и нарядов с иллюстраций к роману. Все это походило на часть ролевой игры для особенных клиентов, знакомых с атмосферой книги.
Автор виртуозно владел словом, и невнимательный читатель увидел бы здесь лишь легкомысленный незамысловатый романчик, построенный на откровенных сценах. Реми был не таким человеком. За поверхностным лоском он разглядел интереснейшее исследование уникального народа, к которому, по-видимому, отчасти относился и Микель.
Одеждой автор не ограничился, в своем тексте он затронул и другие, еще более занятные темы: лечебные свойства слюны и крови вархосцев, особенности кухни, воспитания детей и свадебные обычаи, архитектура и система рангов. Реми открывался целый новый мир. Все это было так необычно и интересно, что в юном монархе взыграло любопытство. Он так увлекся, что не заметил, как много времени прошло.
Когда юноша опомнился, свечи почти догорели. Снаружи доносился шум, топот, суета. Он понял, что отсутствовал слишком долго, и представил, что может натворить Микель, обнаружив его пропажу. Перед глазами как наяву предстал образ гостиницы в руинах. Поспешно вскочив, Реми схватил со стены первую попавшуюся сумку и сунул в нее заинтриговавшую его книгу. Уже почти у двери он заколебался, вернулся и прихватил приглянувшуюся аккуратную бархатную коробочку. Вернув замок на место, юноша устранил следы своего пребывания.
Дождавшись подходящего момента, Реми выскользнул из комнаты, как ни в чем не бывало вернулся в предоставленный хозяйкой номер, сунул сумку с книгой под кровать, а сам сел у окна и принял задумчивую позу. Не прошло и минуты, как к нему, чертыхаясь, вломился Микель, за которым маячила оправдывающаяся хозяйка.
– Где ты был? – спросил он сердито, но Реми услышал в его голосе скрытую тревогу и еле заметное облегчение.
Король расслабленно улыбнулся, ничего не ответил и, потягиваясь, перетек на кровать, всем своим видом демонстрируя, что невыносимо устал.
– Видите? – начала хозяйка. – Я же говорила вам, что никто бы не посмел…
Микель нахмурился, молча захлопнул дверь прямо перед ее носом и повернул ключ.
– Ты! – Он стиснул кулаки, собираясь выругаться, но быстро сдулся, потому что Реми вдруг стал серьезным и выудил откуда-то книгу.
– Поверь, ты сразу простишь меня за долгое отсутствие, как только узнаешь, на какое сокровище я наткнулся. – Увидев недоумение на лице шерьера, Реми пояснил: – Это своеобразная энциклопедия о морском народе. Довольно подробная и, судя по всему, вполне правдивая.
Глаза Микеля расширились. Он годами искал хоть какие-то крупицы информации о себе и никогда бы не подумал, что то, что ему было жизненно необходимо, обнаружится в столь сомнительном заведении.
– Ну что, почитать тебе сказку на ночь? – спросил король, проведя рукой по чешуйчатому корешку.
Шерьер как завороженный следил за движениями юноши. Когда изящные пальцы перевернули первую страницу, Микель шагнул к нему. Реми мягко рассмеялся.
– Неужели есть еще что-то, что способно свести с ума такого человека, как ты? – Он улыбался, видя, как жадно сверкают глаза Микеля.
– В мире существует тот, кто никогда не перестанет меня удивлять. – Микель на миг замолчал и закончил: – Ты.
Глава 26, в которой дело принимает неожиданный оборот
Микель листал книгу и не мог поверить, что все эти знания достались ему так просто. В его руки попал фолиант, содержащий ответы на все его вопросы, а король, вместо того чтобы, как по обыкновению, вставлять палки в колеса или хотя бы отпускать ехидные замечания, сидел рядом, лишь изредка комментируя и обращая его внимание на какие-то важные моменты.
Добравшись до «Моды Вархосии», шерьер замер. Пальцы его скользнули по иллюстрациям и на мгновение задержались на шубе: казалось, она заинтересовала парня сильнее всего остального.
– Что-то не так? – спросил Реми, заметивший эту заминку.
Микель помотал головой и поспешно перелистнул страницу.
– Автор будто что-то намеренно не договаривает, – заявил юноша, откидываясь на подушку.
Столь внезапно открывшиеся знания будоражили Микеля и вызывали глубоко внутри незнакомый приятный холодок. Пальцы бежали по страницам, а глаза жадно поглощали строку за строкой. Казалось, прервешься хоть на секунду – и книга ускользнет. Это не укрылось от внимания короля, потому что рука его легла на плечо шерьера, и он спросил:
– Узнал что-нибудь новое?
Прикосновение Реми оказалось таким неожиданным, что Микель вздрогнул. В книге было много самой разной информации, в том числе той, которую разглашать не стоило. Отчего-то очень не хотелось выглядеть слабым или глупым перед этим венценосным мальчишкой. Микель почувствовал, что задыхается, и расстегнул пару пуговиц на воротнике рубашки. На некоторое время это помогло.
– Ты… много ты успел прочитать? – спросил шерьер.
– Пролистал все, но сначала не вчитывался, увлекся после главы про костюмы. Очнулся где-то в середине книги. Когда пошли красочные описания… кхм… сцен любви, я решил, что по отношению к тебе знать все эти подробности будет немного нетактично. – Он замялся. – Но если ты не против, я бы очень хотел дочитать!
Реми выглядел настолько заинтересованным и был так горд своей находкой, что Микелю стало совестно в чем-то его упрекать. Король вел себя словно радостный щенок, который принес хозяину тапочки и ждет похвалы. Не сдержавшись, шерьер потрепал его по золотистой макушке, и казалось, будто Реми радостно завилял хвостом.
Тогда Микель подвинулся ближе к прислонившемуся спиной к стене юноше. Король поерзал, сел, устраиваясь поудобнее, и нетерпеливо засопел. Микель вздохнул и положил книгу так, чтобы обоим было видно.
Реми читал бегло и не отличался усидчивостью, так что, когда он проглатывал страницу, это сразу становилось понятно. Наблюдать за этим было забавно, Микелю даже отчасти захотелось подразнить его и намеренно читать помедленнее. В какой-то момент Реми начал сердиться, но вместо того, чтобы накричать на шерьера, как делал раньше, он одним быстрым движением перевернулся на живот, опустил голову на скрещенные руки и поднял глаза на оторопевшего шерьера.
– Думаешь, я не заметил, что ты делаешь это специально? – усмехнулся юноша. – Ты наказан: с этого момента и до самой последней главы будешь читать мне вслух.
– Но дальше начинаются самые непристойные сцены! – попытался отвертеться Микель. – Пощади, я таких слов в жизни не произносил.
– Вот и потренируешься как раз! – оживился Реми. Ему не терпелось посмотреть на смущенного Микеля. Он догадывался, что это будет то еще зрелище.
Он не ошибся. Шерьер запнулся на первой же живописной сцене и покраснел. Помимо общей абсурдности происходящего, ситуация казалась не только непристойной, но и неловкой. С одной стороны, Реми был его королем, неприкосновенным монархом, важной политической фигурой в шахматной партии, которую он разыгрывал. С другой – он оставался его другом детства, его самым светлым воспоминанием. Прямо сейчас все это испарялось на глазах.