Под пристальными взглядами король прошел к своему месту и сел, невозмутимый, как капибара. Он осмотрел зал, выискивая в толпе Микеля, и уже почувствовал нарастающую панику, когда шерьер обнаружился в дальнем углу зала. Реми испытал облегчение: он не брошен. Пусть шерьер и ведет себя странно, но все же остается на его стороне.
– Итак, – начал старший советник, – мы собрались сегодня, чтобы поведать его величеству о том, как недостойно ведет себя его сын, и поднять вопрос о престолонаследии. – Он сделал паузу и, уставившись на Реми, возмутился: – Но где же его величество?
На лице Реми не дрогнул ни один мускул. Он закинул ногу на ногу, небрежно опустил руки на подлокотники и сообщил:
– Батюшка будет с минуты на минуту.
– Возмутительно!
Реми повернулся на возглас и не без труда опознал своего троюродного кузена. В последний раз они виделись лет семь назад. Тогда это был полноватый парнишка немногим старше Реми. Может, и заносчивый, но в целом неплохой. Он даже привез тогда Реми какой-то подарок. Что же это было? Король уже и не помнил. Осталось только ощущение чего-то липкого и сладкого.
Сейчас кузен представлял собой почти абсолютно идеальный шар. Складывалось впечатление, что всю свою жизнь с их последней встречи он посвятил тому, чтобы достичь сферической формы, в чем весьма преуспел. С широкого плоского лица на Реми смотрели два мелких злобных уголька. Благостная улыбка не предвещала ничего хорошего.
– Возмутительно! – повторил он. – Мы не видели короля много лет. Собрались в полном составе только ради него. И вот теперь, когда двор и государство так нуждаются в нем, он своим опозданием проявляет к нам крайнее неуважение!
Советники согласно закивали, одобрительно перешептываясь. Один даже осмелился махнуть на Реми рукой.
– Ни для кого не секрет, что отец много лет тяжело болен… – начал Реми, но кузен бесцеремонно оборвал его:
– Не будет ли разумнее отстранить от управления недееспособного монарха, а вкупе с ним и опозорившего себя отпрыска? Пока оба они не осрамили и не проворонили всю страну со всем ее народом – к коему относится, кстати, и каждый присутствующий член совета.
Кузен вел себя так, словно уже стал полноправным монархом. Похоже, за последнюю неделю он успел втереться в доверие к совету и придворным.
– Посему мы выносим на рассмотрение высокого совета кандидатуру, наиболее подходящую для того, чтобы возглавить корону, – и по происхождению, и по высоким моральным качествам.
Сначала Реми подумал, что ослышался, но нет: кузен так преисполнился собственной значимости и самоуверенности, что говорил о себе не иначе как во множественном числе, используя вместо обычного «я» королевское «мы». Это настолько возмутило и одновременно рассмешило короля, что он потерял дар речи. А потом в поле его зрения вновь попал шерьер, который на секунду замешкался, так что их глаза встретились. Но в следующий миг Микель уже изучал потолок, по всей видимости оценивая роскошь лепнины.
Что ж, прекрасно! Кровь вскипела в жилах молодого монарха. В голове его мгновенно созрел план.
– Не слишком ли много берет на себя мой царственный брат? – спросил Реми. – Я прекрасно понимаю, что вы жаждете моего престола, но к чему выступать против нас с отцом с такой враждебностью? В конце концов, так ведь можно и лопнуть от излишнего самомнения, а мы же этого не хотим, верно? Ведь нет ничего важнее, чем здоровье нашего дражайшего будущего короля.
Кузен издал несколько нечленораздельных звуков. Выпучил глаза, надулся пуще прежнего и заявил:
– Конечно! Мы – будущий король Этуайи, и наше здоровье – самое важное!
Подумать только! Такой панцирь глупости не пробили язвительные замечания и сарказм в духе Микеля. Кузен принял саркастическую похвалу за чистую монету! Советники снова начали перешептываться. Реми мог поклясться, что слышал смешки. И один из них определенно донесся из угла, где шерьер любовался деталями декора.
– Впрочем, давайте сначала услышим мнение верховного короля. – Реми лучезарно улыбнулся, одарив кузена самым дружелюбным оскалом из всего своего арсенала. – Что-то он и в самом деле задерживается. Может, любезный братец изволит послать за ним кого-то из своих…
Это был сигнал. Резные двери отворились, и в зал кубарем вкатился растрепанный старец в дорогом халате. Он с трудом поднялся, охая и хватаясь за поясницу, и снова пал ниц, едва завидев Реми.
– О достопочтенный король, пусть ваше светлейшее величество не изволит гневаться на своего верного слугу, ибо он сделал все возможное, но этого оказалось недостаточно.
Реми исподтишка наблюдал за окружающими. Советники ворчали, не понимая, что происходит, кузен растерялся пуще прежнего, красавец с тростью пристально смотрел на старика. А Микель изо всех сил старался притвориться удивленным. Впрочем, это ему плохо удавалось.
– В чем дело? – наконец опомнился кузен. – Кто этот человек и как посмел он прервать наш совет?
Мальтруй – а стариком, разумеется, был он – не оставил Реми шанса ответить. Он подполз ближе к шарообразному претенденту на престол и обратил к нему лицо, залитое неподдельными, чистыми, искренними слезами.
– Ваше величество, не извольте гневаться! Его величество Реми, мучимый неспособностью его царственного отца вести государство к процветанию, искал малейшую возможность облегчить страдания короля Джула и вернуть ему здоровье. В поисках чудодейственного снадобья его величество Реми обыскал множество стран и городов и нашел кое-что лучше, чем просто лекарство.
– А? Что? – спросил кузен. По-видимому, он потерял нить рассуждений еще в самом начале тирады, услышав, что к нему обращаются как к королю.
– Меня. Он нашел меня. Я учился у лучших лекарей Этуайи, Аппарейи и прочих стран. Однажды судьба занесла меня к берегам благословенной легендарной Вархосии, и местный врачеватель наделил меня знаниями, неведомыми простым смертным. Так что с прошлого вторника я новый лекарь его величества, короля Джула. К сожалению, мы с его величеством Реми нашли друг друга всего неделю назад, и я поклялся, что поставлю его отца на ноги. Однако полное исцеление займет не менее четырнадцати дней. Всю минувшую неделю я усиленно занимался здоровьем короля Джула, и еще вчера вечером он уверенно шел на поправку. Но сегодня утром состояние его резко ухудшилось. Осмелюсь утверждать, что болезнь покидает его тело и, прежде чем полностью уйти, пытается нанести как можно больший вред.
– К чему вы клоните? – спросил один из советников. – Хотите сказать, что верховного короля мы сегодня не увидим?
Мальтруй ползком переместился к нему, состроил еще более скорбную физиономию и запричитал:
– Сейчас он отважно борется с недугом, чтобы вернуться к возлюбленным подданным. И если мы, не дав ему отдохнуть как следует, поднимем с постели, вынудим прийти на совет, заставим волноваться, он может этого не вынести и умереть! А если до него еще и дойдет слух, что его сын опозорился… Что, кстати, не доказано, ибо достойный сын искал лекарство для царственного родителя… В моей стране вообще бы казнили за клевету. Я полагаю, никто из присутствующих не желает смерти своему королю. Или же я ошибаюсь? – Торговец наконец поднялся с пола.
Повисла гнетущая тишина. Ее неожиданно нарушил красавец с тростью:
– Сообщить ему сейчас такую новость равноценно убийству.
– Желать смерти королю – измена короне, – добавил Микель.
Советники одобрительно загалдели и закивали.
Кажется, кузен начал соображать, что все пошло слегка не по его плану, потому что побагровел и выкрикнул:
– Это не имеет значения! Королевством должен править достойный монарх! Реми мог бы и сказать, куда и зачем отправляется! Предупредить совет!
– То, что вы говорите, разумно, – кивнул главный советник. – Однако стоит принять во внимание мнение сведущего лекаря. Если есть хотя бы малая надежда, что его величество король Джул поправится, отложим собрание на десять дней.
– Десять дней?! – взвизгнул кузен. – Безобразие! Три дня! Мы готовы ждать три дня! Не более!
– При всем уважении, – поклонился ему Мальтруй, – я вынужден просить вас потерпеть хотя бы неделю. Если вашему величеству будет угодно, ваш покорный слуга готов ежедневно и даже ежечасно докладывать вам лично обо всех изменениях в самочувствии верховного монарха. И как только тело и дух его достаточно окрепнут, вы незамедлительно созовете совет!
– Но неделя…
Препирательства длились бы еще не один час, если бы у и без того напряженного Реми не сдали нервы.
– Любезный, – вмешался он, – насколько я понимаю, если организм достаточно крепок, то уже через пять дней он почти полностью поправится. Полагаю, моему отцу, некогда одержавшему множество военных побед, на это хватит сил.
Старший советник крякнул и заулыбался – видно, вспомнил молодые годы и битвы, в которых ему довелось сражаться бок о бок с королем Джулом.
– Давайте пойдем навстречу нашему царственному брату, – продолжил Реми, – и соберемся через пять дней.
– Я не согласен! Не хочу больше ждать ни минуты! – взвился кузен.
Но один из советников махнул на него рукой, а другой одарил оскорбительной ухмылкой. Третий же предложил проголосовать. Пусть каждый выставит на стол топазовые полусферы по числу дней отсрочки.
– Решение принято! – Старший советник встал с кресла. – Постановляю собрать совет с участием всех присутствующих и его величества короля Джула на следующей неделе во вторник. Через пять дней. И ради всего святого, кто-нибудь, пригласите на заседание ее величество королеву. Без нее поддерживать порядок почти невозможно.
– Пять дней? – хмыкнул красавчик с тростью. – А кто же будет править страной эти пять дней?
Сникший было кузен оживился.
– Да! Кто будет править страной? Реми ненадежен, в этом мы убедились. Не лучше ли доверить королевство нам? Дабы мы могли подать безупречный пример, а также подтвердить, что мы достойны короны куда больше, чем наш брат.
– Не думаю, что это хорошая идея, – тихо произнес Микель, который успел подойти к столу.