И все же смутное чувство тревоги не покидало короля, поэтому он весь день следил за кузеном, примечая, что он делает. Толстяк старался изо всех сил. Раздавал приказы направо и налево, по делу и без. Слуги носились туда-сюда, исполняя каждую его прихоть, и совсем выбились из сил.
Эта суета была в радость только Антуану. Он являлся к хозяину по первому зову, словно преданная собачонка, расторопно выполнял поручение и прибегал за новым заданием. Если же ему случалось увидеть Реми, он улыбался до ушей и усиленно подмигивал. Что именно означали эти подмигивания, король так и не понял.
Зато Лиззи, напротив, очень ловко уклонялась от попыток кузена пристроить ее к какому-нибудь делу. Пожалуй, ее умению повернуть любой разговор в свою пользу мог бы позавидовать даже Микель. При этом она со всей серьезностью и ответственностью продолжала выполнять все обязанности, касавшиеся Реми. Это подкупало.
День уже начал клониться к вечеру, когда кузен впервые заметил Реми. Он тут же надулся как индюк и махнул ему ладонью, приглашая подойти. Несмотря на унизительность этого жеста, юный король решил подыграть ему и непринужденно подошел ближе:
– Что угодно царственному брату?
Явно польщенный таким обращением, кузен приосанился, насколько позволяло его телосложение, и пригласил Реми разделить с ним трапезу. Юноша сделал вид, что для него это большая честь, и сел за ломящийся от жирных блюд и сладостей стол, хотя гораздо больше еды его занимали другие вопросы. Дело осложнялось тем, что Реми хотел пообщаться с кузеном наедине, но к столу то и дело подходили слуги. Особенно усердствовал Антуан.
Отвесив кузену несколько изысканных комплиментов, Реми дождался, когда все слуги разбегутся по поручениям, и аккуратно перевел разговор на интересующую его тему.
– Я слышал, что царственный брат собирается расширить наше королевство после того, как займет трон. – Получив утвердительный кивок, Реми подавил гнев и продолжил: – Не соизволит ли брат рассказать мне, как именно он собирается осуществить этот план?
Кузен на секунду прекратил жевать, а потом расхохотался:
– Хочешь, чтобы мы так просто раскрыли свои карты? Чтобы ты мог воспользоваться ими и превознести себя перед народом и советом? Мы не настолько глупы!
«Вы еще глупее», – понял Реми, но вслух сказал другое:
– Брат крайне дальновиден и раскрыл мой корыстный замысел. Я бы, без сомнения, попытался предпринять что-нибудь подобное, но брат слишком умен и наверняка продумал, как защитить себя на такой случай.
– Конечно, продумал! – хохотнул кузен. – Даже если ты выведаешь весь наш план, тебе не удастся им воспользоваться, потому что у тебя не будет нашего главного оружия!
Реми почуял, что нащупал что-то важное. Теперь оставалось не спугнуть кузена, поэтому он как следует обдумал следующую реплику. Слова уже готовы были сорваться с его уст, когда откуда ни возьмись вынырнул Антуан.
– Аппарейские булочки с голубикой, ваше величество, – сообщил он, кланяясь и ставя на единственное свободное место на столе поднос с треугольными плюшками.
– А где жимолостный соус? – недовольно прикрикнул кузен.
– Сию минуту будет! – Антуан вновь поклонился и скрылся из виду.
Толстяк подпер кулаком подбородок и пожаловался:
– Как же тяжело в наше время найти сносного слугу! Вот Антуан, например, вроде бы неплох, да?
– Слегка раздражает, – брякнул Реми, не подумав. Мысли его в это время были совсем в другом месте.
– Вот именно, брат, вот именно! – неожиданно согласился кузен. – Мы бы немедленно избавились от такого человека, если бы он не был полезен.
– Чем же такой простачок может быть полезен столь великому правителю, как мой царственный брат? – невзначай спросил Реми, делая вид, что его чрезвычайно интересует кулинарное изобилие на столе.
И кузен с легкостью попался в расставленную ловушку.
– Этот глупый изобретатель пообещал нам единственное в мире непобедимое оружие, против которого фьютии все равно что зубочистки, – похвастался он.
– И какое же? – спросил Реми.
Это было ошибкой. Кузен почуял подвох.
– Думаешь, мы не понимаем, что ты пытаешься выведать у нас информацию?
– Просто боюсь, что брата обманывают. Оружия сильнее фьютии попросту не существует. – Король попытался исправить промах, но момент был упущен.
– Мы передумали и более не хотим, чтобы ты составлял нам компанию. Ты свободен. Удались.
Короля еще никогда так не оскорбляли.
– Да ты просто сам не знаешь, во что вляпался, дурак! – сорвался он. – Но у тебя все равно ничего не получится! Тебя никогда не признают законным королем Этуайи!
Вопреки ожиданиям, кузен вовсе не обиделся на выпад. Напротив, лицо его стало весьма дружелюбным, а взгляд наполнился жалостью и сочувствием.
– Наш бедный брат, должно быть, полагает, что заслужил титул по той простой причине, что имеет на теле родимое пятно, метку богини? Но брат не догадывается, что он не единственный, у кого она есть. Мы никогда не видели метки брата. Может, ее и вовсе не существует. А вот у нас такая метка имеется. Правда, находится она в таком месте, которое мы не каждому готовы показать. Но если совет потребует…
Реми уже не слушал кузена. Его осенило: так вот в чем была причина странного поведения Микеля! За все время их совместных приключений шерьер ни разу не видел его родимого пятна на пояснице. Фамильная метка богини в форме бабочки сыграла с ними злую шутку.
Тут как раз вернулся услужливый подхалим с жимолостным соусом. Реми мельком глянул на него, вновь поймал необъяснимое подмигивание, и накопившееся раздражение последних дней хлынуло из него.
– Как же вы оба мне надоели! – выпалил он. – Ничего из себя не представляете, а делаете вид, будто важные птицы! Жду не дождусь момента, когда смогу выгнать вас обоих из моего королевства и никогда больше не видеть! Хорошо, что ждать осталось недолго!
Он развернулся на каблуках и зашагал прочь. После того как Реми выговорился, ему значительно полегчало. На миг голова опустела, но лишь затем, чтобы потом наполниться привычными мыслями о бестолковом шерьере. Теперь, когда выяснилось, что все дело в бабочке на пояснице, пришло время спокойно поговорить. А значит, ночью надо будет тряхнуть стариной и забраться в комнату шерьера.
Ах да, он же сам велел переселить Микеля к отцу! Досадная оплошность. Реми подозвал слугу и отправил его с поручением вернуть вещи Микеля в прежнюю комнату. Он все еще злился, но уже не так сильно. Происходящее его скорее раздражало. К этому чувству примешивалось еще и одиночество: Реми понял, насколько ему сейчас не хватает верного друга рядом.
Он с трудом дождался темноты, переоделся в свое черное трико и вылез в окно. Привычный маршрут в несколько метров ощущался бесконечно долгим. Уже предвкушая долгожданную встречу, юноша влез на дерево, чтобы по ветке соскользнуть в раскрытое окно, как вдруг уловил обрывок разговора.
Микель был в комнате не один.
Реми напряг слух: голос оказался женский. Властный, с надменными интонациями, но слов было не разобрать. К тому же стояла она в тени, так что, сколько бы юноша ни всматривался, разглядеть ее ему не удавалось. Шерьер же находился ближе к окну, так что обрывки его фраз король уловил.
– Я хочу, – умолял Микель. – Дай мне, ты обещала…
В ответ, похоже, прозвучал решительный отказ, но шерьер будто не слышал. Он бухнулся на колени и схватил собеседницу за руку:
– Не уходи! Что мне еще сделать, чтобы ты сжалилась надо мной?
Реми ушам своим не верил. Он и не подозревал, что Микель может быть таким. Словно совсем другой человек. Совершенно очевидно, что король случайно застал любовную сцену. Значит, вот так вел себя шерьер, когда был искренен в своих чувствах? С одной стороны, страшно хотелось залезть в комнату через окно и вывести тайных любовников на чистую воду. С другой – вчера Реми разорвал все отношения с Микелем, и проявлять интерес к его жизни было бы странно. Кроме того, никто, кроме шерьера, до сих пор не знал о ночных вылазках короля. И все окажутся в плюсе, если так будет и впредь.
Реми тихо спустился с дерева и вернулся в свои покои. Путь назад показался ему невыносимо долгим. Остаток ночи юноша пытался заснуть, но все время просыпался. Едва ему удавалось задремать, как перед глазами попеременно вставали сцены, в которых Микель флиртовал с какой-то незнакомой безумно красивой девушкой, а затем предлагал ей стать его Тихой Волной и пел серенады. Конечно, девушка была красивой, иначе и быть не могло. Разумеется, она понимала его с полуслова. И безусловно, она гораздо больше подходила на роль Тихой Волны. Это осознание просто убивало Реми. Он понял, что их дружба всегда была под угрозой.
Едва забрезжил рассвет, в дверь постучали, и в покои вошел седой старик.
– Ты задержался, – раздраженно проворчал Реми.
– Ваше поручение оказалось несколько сложнее, чем я рассчитывал, – ответил Мальтруй. Тут он заметил круги под глазами юноши. – Выглядите уставшим. Что-то случилось?
Торговец был одним из немногих людей, кому король полностью доверял. И как раз сейчас он как никогда нуждался в поддержке, так что просто выложил ему все, что узнал, увидел и услышал за последние пару дней.
– М-да, – протянул Мальтруй. – Как скучно я живу по сравнению с вами!
– То еще веселье, скажу я тебе. Я бы предпочел поскучать, – отозвался Реми. – Ненавижу этого гада! Ненавижу свою наивность! Я думал, что знаю его, а оказывается, не знал о нем ничего.
– Сдается мне, вы опять поторопились с выводами, Реми. Домыслы еще никого до добра не доводили.
– Да какие тут домыслы?! – задохнулся король. – Пусть он уже катится со всеми своими загадками, и с этой женщиной тоже, к своей морской родне, осьминожина бесчувственная!
– А вот это очень плохая идея, – осадил его Мальтруй.
– С чего бы это?
– Я сам только сегодня узнал, но дело в том, что связь морских жителей с людьми всячески осуждается. Детей, рождавшихся от таких связей, презирали и боялись. Считалось, что они чудовища, машины для убийств, лишенные чувств. Полукровки, по мнению морского народа, настолько отвратительны, что не должны существовать. Так что его там никогда не примут. Даже хуже: если поймут, что он полукровка, – немедленно убьют.