– Уважаемые советники, – он повысил голос, – этот человек – лжец и убийца. Он опасен не только для Этуайи, но и для всего человечества! Я не знаю, как ему удалось подделать родимое пятно, но он не может быть потомком Базиля. Антуан принадлежит к морскому народу, и я могу это доказать. Так что, если вы хоть немного дорожите своими жизнями и жизнями своих детей, внуков, друзей, вы не позволите ему занять трон!
– Я бы еще порекомендовал всем, кто желает выжить, скорее покинуть зал, – добавил Мальтруй вполголоса.
Некоторые советники поспешили прислушаться к его словам и заторопились к выходу. Другие же не сдвинулись с мест, наблюдая за происходящим. Реми показалось, что взгляды их будто застыли, и было не вполне понятно, куда именно они устремлены. Один из них выглядел особенно подозрительно, лицо его скрывал капюшон.
– Я этого так не оставлю! – взревел Антуан. – Я не для того столько лет подготавливал почву, чтобы в одночасье лишиться всего!
– Поговори мне тут, – оборвал его Карл и обнажил фьютию.
Шерьеры последовали его примеру.
Антуана эта ситуация ничуть не смутила. Для человека, которого окружали две дюжины вооруженных мужчин, он казался излишне самоуверенным. Оглядевшись по сторонам, он расхохотался, пнул ногой ближайшего к нему стражника и забрал его оружие. Реми заметил, что шерьер неестественно быстро отлетел в сторону и ударился о стену.
– Осторожнее, – выкрикнул король, – выходцы из Вархосии в несколько раз сильнее людей! Обезвредить его будет трудно!
– Ах ты паршивец, – откликнулся Антуан. – нечего сравнивать меня с этими ластоногими увальнями! – Он сделал выпад в сторону Реми, и юноша пожалел, что в руках его нет фьютии.
К счастью, между ним и врагом выросла могучая фигура Карла. Они скрестили клинки. Никто не посмел вмешаться в их поединок. Противники сражались словно два взбесившихся зверя, но всего через минуту Карл оказался на полу, отброшенный нечеловеческим ударом, а убийца занес над ним фьютию.
– В сторону! – выкрикнул голос, до боли похожий на баритон Микеля.
Карлайл откатился к стене, и его место занял Шелестиаль. Реми надеялся, что силы их будут как минимум равны, но вскоре понял, как жестоко ошибся. Антуан швырял морского царя из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, нанеся ему по меньшей мере десяток ран. Шелестиаль истекал кровью, и держался он, судя по всему, только благодаря быстрой регенерации, гордости и силе воли.
– Верно, – хлопнул себя по лбу Реми, – он же полукровка!
– Дошло наконец, – усмехнулся Антуан и отшвырнул вконец измотанного морского царя в угол. Тот проехался по полу, сбив по пути пустое кресло. – Ну, есть еще желающие умереть? Нет? Что ж, тогда я сам выберу. – Он начал указывать на окружающих, напевая детскую считалочку. – Жили-были три форели, человека ночью съели. Раз, два, три – пожалуй, это будешь ты! – Выбор его пал на Шелестиаля, только начавшего выбираться из-под обломков кресла. – Эх, жаль, здесь нет Лиззи.
Никто не успел отреагировать. Фьютия прошила плечо морского царя насквозь. С тихим щелчком выскочили скрытые в лезвие крючья, и убийца без колебаний дернул оружие на себя. Кровь хлынула из развороченного плеча, заливая пол вокруг. Эта картина словно раззадорила Антуана. Он вновь занес клинок, на сей раз метя в сердце.
– Шелест!
Один из советников, все это время прикрывавший лицо капюшоном, подлетел к мучителю и сбил его с ног. Антуану потребовалось совсем немного времени, чтобы дать отпор: он быстро поднялся на ноги, схватил нападавшего за плечи и хорошенько встряхнул. Капюшон слетел с головы мужчины, и по залу пронесся удивленный вздох.
– Лён…
Морской царь усилием воли заставил себя подняться. Зажимая страшную рану ладонью, он успел сделать лишь шаг, когда услышал:
– Подойдешь – убью его.
Глава 56, в которой приходится действовать быстро
Шелестиаль так и замер, занеся ногу над полом. Он во все глаза смотрел на Льёненпапиля, и на лице его читалась такая преданность, что Реми даже почувствовал зависть.
Однако опальный предок немедленно отвернулся, выпалив:
– Не смотри на меня! – Он попытался снова натянуть капюшон. – Я слишком уродлив!
Морской царь не отвел глаз. Напротив, он еще более внимательно разглядывал свою Тихую Волну.
– Глупый. Ты прятался от меня столько лет всего лишь из-за этого маленького шрама? – Он мягко улыбнулся. – Поверь, даже если бы ты вернулся ко мне без руки или ноги, я был бы счастлив, что ты жив. Будь твое тело хоть все покрыто ранами, это никогда бы не вызвало у меня отвращения. Этот маленький шрам только красит тебя.
Услышав эти слова, Льёненпапиль разрыдался и дернулся к царю, но Антуан не дал ему и шанса. Он сдавил его шею сильнее и усмехнулся:
– Так трогательно, аж дух захватывает. Перейдем к делу. Я не знаю, кто из вас стащил мою шкатулку, но, если мне сейчас же ее не отдадут, я убью этого уродца, а затем стану убивать всех присутствующих одного за другим. Первыми будут те, кто мне меньше всего нравится.
Реми судорожно соображал. Проблема осложнялась тем, что он не знал, где и у кого шкатулка. Если бы только не это его неуемное любопытство, чудовищная вещица никогда не была бы собрана и не попала бы в руки мстительного лжеученого!
Вокруг короля творился какой-то ад. Карл поддерживал истекающего кровью морского царя, пытаясь хоть что-то сделать с его раной. В нескольких шагах от них рыдал и бился в стальной хватке Льёненпапиль, не желая сдаваться, но и не в силах вырваться. Советники сидели на своих местах, словно мертвецы, и равнодушно наблюдали за происходящим. Остальные с опаской поглядывали на Антуана, не решаясь напасть.
Надо было освободить пленника. Реми еще раз внимательно посмотрел на Льёненпапиля, надеясь найти неожиданное решение. Плащ демона распахнулся, и король заметил, что карман его брюк оттопыривается. Там лежало что-то угловатое. За годы правления Реми отточил свой ум настолько, что в стрессовых ситуациях соображал лучше всего и умел быстро принимать важные решения.
– Зачем тебе этот жалкий червяк? – спросил он, глядя прямо в глаза Антуана. – Разве он имеет хоть какую-то ценность для Этуайи? Шкатулка у меня. Оставь его, и я добровольно пойду с тобой.
План был хорош. Но Антуан оказался не так глуп.
– Покажи, – велел он и протянул руку.
Реми осторожно сделал шаг, затем еще один и еще. И довольно убедительно притворился, что достает из-за пазухи какую-то вещь.
– Черт, – выругался он, пытаясь заговорить Антуану зубы, – это невероятно бесит! Почему вы, полукровки, такие сильные? Неужели у вас нет слабостей?
Льёненпапиль неожиданно перестал вырываться. Он многозначительно посмотрел на юношу и выпалил:
– Точно! Слабость! Реми, их единственная слабость – это…
Антуан мгновенно заткнул ему рот.
Единственная слабость полукровок? Он месяцами искал то, что могло хотя бы немного задеть Микеля, и так ничего и не придумал, пока…
До Реми вдруг дошло. У всех представителей морского народа, будь они чистокровными или полукровками, была одна общая особенность. Он заозирался в поисках хоть чего-нибудь подходящего и впервые заметил, что зал совета, как назло, полностью лишен любых отличительных знаков королевского рода. Тут на глаза ему попался знакомый ящик, стоящий всего в двух шагах от Антуана. Реми сам велел убрать его из своей спальни и принести сюда, так как постоянное шуршание раздражало. Теперь, когда он увидел морского царя и своего многострадального предка, вспомнил рассказ Элизабет и байки Мальтруя, в его голове все сложилось. Он понял, как действовать.
– Шкатулку, Реми! Или твоему предку конец! – напомнил о себе Антуан и для верности хорошенько треснул Льёненпапиля по затылку.
Страдалец обмяк, ноги его подкосились, и Реми заметил, как шкатулка выскальзывает из кармана. Медлить было нельзя. Юноша бросился к резному ящику, который, без сомнения, был тем самым ковчегом из прошлого, прижал палец к хитроумному замку, дважды провернул его и распахнул крышку.
В воздух немедленно взвилась серая туча. Зал наполнился шуршанием крыльев. Сотни, тысячи огромных ночных мотыльков, напуганных ярким светом, рассеялись повсюду. Они метались в поисках спокойного тихого места, где можно было бы присесть и переждать потрясение. Ближайшим спокойным тихим местом оказался Антуан.
Увидав устремившийся к нему крылатый рой, он закричал, и вопль его был полон смертельного ужаса. Самозванец вскинул руки и начал отбиваться. Льёненпапиль, словно мешок с тряпьем, рухнул на пол. Многострадальная шкатулка вывалилась из его кармана и подкатилась прямо к ногам беснующегося в панике Антуана. Всего один неверный шаг, и он бы сам раздавил ее, но в этот момент стая бабочек поредела, а затем и вовсе разлетелась в стороны. Лжеученый увидел свое сокровище. Взъерошенный, помятый, сверкающий безумными глазами, он торжественно поднял ее и начал:
– Ха-ха! С этого момента каждый из вас будет…
Зарычав, как разъяренный зверь, Реми кинулся на него и повалил на пол. Следом прыгнул Карл, за ним – Мальтруй и несколько шерьеров. Во всей этой неразберихе особенно громко прозвучал хриплый возглас:
– Стоять! Отпустите его, или королева умрет!
Реми, держа в руках шкатулку, выпутался из сплетения тел и увидел, что какой-то человек держит его мать за горло. Лицо его было смутно знакомо. Антуан же тем временем без труда раскидал остальных и с видом победителя встал рядом с Реми.
– Ваше… с-с-ство, – с благоговейным трепетом выдохнул мужчина, и король с удивлением узнал недавно плененного ими главаря разбойников. – Не сочтите за дерзость, я видел, что вы и без меня прекрасно справлялись. Но я спешил доложить, что Элизабет…
– Элизабет? – поднял бровь Антуан.
В зале все замерли. Чтобы не подвергать риску королеву, приходилось мучительно бездействовать.
– Она предала вас и сбежала, – закончил разбойник.
На секунду воцарилась мертвая тишина, в которой кто-то отчетливо скрипнул зубами. Реми мог бы поклясться, что звук исходил от Антуана, но на лице мерзавца по-прежнему расплывалась беззаботная улыбка.