Мужчина замер, уставившись на королеву. Улыбка сползла с его лица, как прошлогодний снег по весне, а руки сжались в бессильном порыве.
– С чего ты взяла, что я чего-то боюсь? – обманчиво спокойным голосом произнес он.
Королева задумчиво склонила голову:
– Я с детства хорошо умела понимать людей. Влюбленность или счастье, ложь или правда, грусть или страх – все это для меня так же очевидно, как для тебя разные цвета. Ты же не назовешь мое платье красным, если прекрасно видишь, что оно синее, верно? Вот так же и с твоим страхом. Ты можешь сколько угодно говорить мне, что спокоен, но я чувствую только глубокий, первобытный ужас.
– Ого, а ведь люди про тебя не врут, – искренне восхитился Антуан. – Но это ничего тебе не даст. Даже если я напуган, это не так важно. Я много раз бывал в подобных ситуациях и всегда находил из них выход.
– Какая красивая нежно-сиреневая полуправда, – улыбнулась королева. – Полагаю, ты уже бывал напуган, но впервые твой страх настолько силен. Интересно, что же стало причиной. Быть может, ты боишься Микеля? Или тебя пугает морской народ в целом?
– Хочешь послушать про страхи? – оскалился ученый. – Хорошо, я расскажу тебе. Все равно совсем скоро ты уже не сможешь никому это растрепать. А мне будет приятно посмотреть на твое искаженное лицо, когда ты узнаешь правду о человеке, чья грязная кровь течет в твоих венах!
У моей матери был брат. Они рано лишились родителей, поэтому, чтобы прокормиться, он стал работать при дворе Базиля, несмотря на дурную славу короля. Получая баснословные деньги, он снисходительно присылал своей сестре жалкие крохи, которых ей едва хватало на выживание. Но она любила брата, поэтому при первой же возможности нашла себе место во дворце. Моя мать была достаточно наивна, чтобы во всем слушаться этого жестокого человека. Красота была ее благословением и проклятьем. Не только любовницы Базиля, но и все придворные завидовали ей. Они видели, что монарх оказывает ей особые знаки внимания, и решили избавиться от нее. Они знали, что во время приступов ярости Базиль убивал любого, кто попадался ему под руку, и при первой же возможности отправили к нему мою мать. Никто из них не ожидал, что вместо того, чтобы пасть жертвой его гнева, она сумеет успокоить его. Но когда король уже пришел в себя, явился братец с изобретенной им фьютией и устроил побоище. Он стал угрожать, что убьет сестру, если Базиль не вышлет ее из страны навсегда. Оказалось, что этот подлец завидовал сестре и тоже стремился получить расположение короля. И он не прогадал, Базиля восхитили его смелость и напор, и он взял его в свою свиту. А мою мать лишь обесчестил, а после, по наущению ее брата, сослал в Аппарейю.
– Что? – удивилась королева. – Это не может быть правдой! У Базиля была законная жена и дети!
– И что? Базилю было неважно – где и с кем. Он равно развлекался как со знатными, так и с безродными женщинами, ни к кому особо не привязываясь. Не удивлюсь, если окажется, что половина Этуайи – его потомки, а не только ты со своим щенком.
– Но мне известна совсем другая версия этих событий, – задумчиво сказала женщина.
– Этуайские летописцы вообще склонны приукрашивать историю и представлять своих монархов в выгодном свете. Однако на этом злоключения моей матери не кончились, – продолжал Антуан. – Оставшись в Аппарейе без денег и связей, без шансов выжить, моя мать столкнулась с мужчиной, который польстился на ее красоту. Он обманул ее и совратил, а затем продал в бордель. Не имея иного выхода, она была вынуждена продавать себя. Этот скот иногда наведывался и не брезговал пользоваться ею, однако визиты становились все реже и реже. Когда же она понесла, он совсем перестал к ней заходить, а после и вовсе исчез, и несколько лет его никто не видел.
Он пришел, когда мне исполнилось тринадцать. Может, вернулся, чтобы сказать, что встретил свою пару, а может, просто проездом оказался в этих краях и вспомнил, что когда-то неплохо проводил с ней время. В любом случае нашел он совсем не то, что искал. Все эти годы не терявшая надежды вновь встретиться с ним и обрести семейное счастье мать радостно сообщила мерзавцу, что у него есть сын. Поначалу он ей не поверил, но, увидев меня, пришел в ужас: мы с ним были слишком похожи.
Мать уговаривала его остаться с нами, но тот вскричал, что она глупа и ничего не смыслит, что он принадлежит к морскому народу, а я не должен был появляться на свет. Испугавшись гнева сородичей, он трусливо попытался покончить со мной, но моя добрая, глупая мать защитила меня и погибла. Тогда я в ярости убил его, – договорил Антуан.
Королева ахнула. Она немного помолчала и сказала:
– Теперь я понимаю, за что ты ненавидишь вархосцев. Но почему же все они должны нести ответственность за поступок одного подлеца? И почему ты вымещаешь обиду на этуайских королях? Ведь и Базиль, и твой дядя давно мертвы, а главному виновнику – своему отцу – ты давно отомстил. Можно было бы отпустить все это, жить своей жизнью, быть счастливым.
– А ты глупее, чем кажешься. Ты действительно не понимаешь? – усмехнулся Антуан. – Моя мать должна была стать королевой! Я должен был родиться во дворце и получить все привилегии! Мне суждено было стать ребенком короля, наследником этуайского трона! Мне!
Королева не ответила. Она лишь с жалостью смотрела на Антуана, осознавая, что в его рассуждениях есть своя извращенная логика. А тот будто не замечал, погрузившись в воспоминания.
– Я не смог бы жить спокойно, не получив то, что полагалось мне по праву. И моя месть не была бы полной, пока не сдохли бы все, кто причинил вред моей матери. Я годами преследовал и истреблял потомков Базиля. Твой щенок много раз чудом уходил от смерти.
А потом я немного отвлекся, так как узнал, что брат моей матери тоже обзавелся детьми. Несколько лет я вычищал ублюдков. Генри был последним. От него оказалось больше пользы, чем от остальных, так что я решил, что справедливо будет воспользоваться им ненадолго. Но даже тут он умудрился меня разочаровать, спрятав ту самую шкатулку. Она была создана для меня! И все же негодяй разобрал ее и отправил детали нескольким аристократам, с которыми вел переписку.
Однако справедливость все же существует. Словно сама судьба отдала в мои руки полушелки, приближенного ко двору. Этот дурак к тому же доверил свою вьевию Генри. Элизабет без труда выведала, где спрятана его шкура. Мы получили идеальное орудие для уничтожения последних наших врагов.
Какова же была моя радость, когда я узнал, что замысел Генри не увенчался успехом и все детали механизма за короткий промежуток времени смог собрать воедино не кто иной, как последний потомок Базиля! Теперь можно было совместить приятное с полезным.
Все шло к тому, что моя месть свершится. Но ублюдок Реми снова умудрился выйти сухим из воды и спутал мне все карты! Тут-то нам и пригодилась шкура нашей игрушки. Твой сыночек дал маху, доверился мерзкой твари и получил по заслугам. Благодаря его ошибке мы наконец нашли шкатулку, на поиски которой и так ушло уже слишком много времени.
– Подозреваю, что и к смерти моего мужа ты тоже приложил руку, – скорее констатировала, нежели спросила королева.
– О, здесь я превзошел себя, – кивнул Антуан. – Ко мне не ведет ни одна ниточка. Никто никогда не узнает, что я имею хоть какое-то отношение к его смерти.
– Но теперь об этом узнала я. – Женщина грустно улыбнулась. – Полагаю, ты с самого начала не планировал оставлять меня в живых. И моего еще нерожденного ребенка ты тоже заранее винишь в своих бедах лишь за то, что в нем течет кровь ненавистного тебе человека?
Антуан поморщился:
– Разумеется. Дети – мерзкие существа. Все носятся с ними, оберегают, нянчат, а потом из них вырастают те же самые мерзкие взрослые. Так не проще ли уничтожать их, пока они еще не доставили никому хлопот? Разве я не прав?
Его слова пугали. Он, без сомнения, давно обдумывал то, о чем говорил, явно верил в свои убеждения и был готов воплощать их в жизнь.
Солнце меж тем клонилось к закату. Отпущенное время почти истекло.
– Видать, твой щенок не слишком-то тобой дорожит, раз не торопится спасать тебя, – заявил Антуан, в очередной раз выглядывая в окно.
Словно в ответ на это высказывание, за дверью раздались торопливые шаги: кто-то бегом поднимался по лестнице. Дверь распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся Реми.
– Мама! Какое счастье, что он не успел тебе навредить! – воскликнул юноша, увидев королеву.
– Не делай глупостей, – остановил его Антуан. – Где Элизабет?
Реми словно ждал этого вопроса. Убедившись, что королева цела и невредима, он шагнул в комнату и замер в паре метров от Антуана.
– Она внизу, с Мальтруем, – сообщил он. – Можешь сам убедиться.
Антуан бросил быстрый взгляд в окно и кивнул:
– Вели ей подняться. Она нужна мне здесь.
– Лиззи не хочет больше иметь ничего общего с таким лжецом, как ты, – пожал плечами Реми. – Она согласилась прийти только потому, что я пообещал ей встречу с дочерью. Если хочешь о чем-то с ней поговорить, придется согласиться на ее условия.
Антуан затрясся от злости:
– Да как она смеет! Я столько лет обхаживал эту деваху, а она вздумала ставить мне условия!
Реми покачал головой и прошелся по комнате:
– Бедная девушка. Она всего-то и хотела, что любви. Угораздило же ее встретиться с парой ублюдков в подворотне. Точнее, не с парой. В тот день там оказался еще один мерзавец. Трагическое совпадение. Или не совпадение?
Антуан рассмеялся:
– А ты догадливый. Да, мне пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы те двое немного ее полапали. Но это того стоило. Девка отработала каждую потраченную на нее монету.
Король печально вздохнул. Услышанное его не удивило. Скорее, он огорчился, что его худшие догадки подтвердились.
– Сначала я не мог понять, зачем она вообще тебе нужна. Не любишь же ты ее в самом деле. А потом понял. Умная Лиззи, хитрая Лиззи. Жизнь многому ее научила. Она больше не та наивная дурочка, какой была в юности. В этот раз она подстраховалась. У нее твоя вьевия?