– Понятия не имею. Микель полон сюрпризов!
Крыса выросла в здоровенного ощетинившегося волка и вцепилась в горло кота, но тот стал буйволом и чуть не надел волка на рога. Противники сменяли обличия все быстрее и быстрее, трепали друг друга, ранили и царапали, пока не сцепились и не закрутились в безумном вихре. Они перекидывались из одной ипостаси в другую с такой скоростью, что невольные наблюдатели совсем перестали понимать, кто есть кто. Наконец из клубка пыли, шерсти и перьев стремительно вылетела маленькая птичка и юркнула в окно. За ней, расправив мощные крылья, сорвался сокол.
– Скорее вниз! – скомандовал Реми. – Надо помочь Микелю!
Спуск занял у них несколько минут. Реми мчался, перепрыгивая через ступеньки, так что, вылетев из дверного проема, споткнулся о валявшийся у выхода мешок и кубарем покатился по мостовой. Он поднялся на ноги и отряхнулся, потирая ушибленные места. Когда же король обернулся, он с удивлением узнал в мешке главаря разбойников, связанного по рукам и ногам. Под глазом у него красовался здоровенный синяк, да и в целом он выглядел довольно помятым.
Реми поднял его за шкирку, поставил на ноги и хорошенько встряхнул.
– А ты-то что тут делаешь? – спросил он.
Разбойник тут же начал брыкаться и вырываться.
– Хозяин! Где… Мне надо предупредить! Я не хотел, хозяин, как же так вышло…
Элизабет одарила его взглядом, полным жалости.
– Бедняга. Ты еще не понял, что Антуан просто использует тебя и при первой же возможности выбросит, как старый рваный башмак.
– Не тебе меня поучать, – сплюнул разбойник. – Мои чувства благородны и чисты! А ты, ты вообще никогда мне не нравилась! Я знал, что ты его недостойна!
– А ты, значит, достоин? – улыбнулся Реми.
– Только я и достоин!
– О-о-о, – протянула Элизабет, – да он и вправду не понимает.
– Чего не понимаю? – насторожился разбойник.
– Презираешь нас за привязанность, а сам ее жаждешь, – усмехнулся Реми.
– Это другое! – вскричал мужчина, скривившись от презрения. – Когда хозяин поймет, что все, кроме меня, предали его, он обязательно отблагодарит меня! Он благороден! А вы… Вы омерзительны!
Король зааплодировал. Он наклонился к разбойнику, подцепил пальцами его подбородок, заглянул в мутные глаза и произнес:
– Что, завидно, что нам удалось создать связь, а тебе нет?
Разбойник покраснел аки маков цвет, и вместо связной речи из его рта донеслось только невнятное бульканье.
За ближайшим домом что-то грохнуло. Элизабет и Реми, волоча за собой выбитого из колеи разбойника, поспешили на звук, надеясь обнаружить там сражающихся полукровок. Они не прогадали: Микель и Антуан в своих человеческих обличиях стояли друг напротив друга и тяжело дышали. По лицу Микеля стекала алая струйка, тогда как у его соперника кровь сочилась по меньшей мере из десятка мелких ран. Зрелище было не самое эстетичное, но Реми невольно залюбовался: он впервые видел вьевию Микеля. Черная как ночь, в россыпи ослепительно белых пятнышек, она напоминала звездное небо.
– Ты! – воскликнул Антуан, завидев пришедших. – Кретин! Я о чем тебя просил?
Разбойник дернулся, но Реми держал его крепко.
– Я сделал как вы просили! – Пленник начал лягаться с новой силой. – Отыскал вьевию и привез ее вам, но у входа в башню меня уже ждал этот проклятый шерьер!
– И тебе не хватило ума приказать ему сдохнуть? У тебя в руках была его жизнь! – в гневе закричал Антуан.
– Я п-приказал, но оно не сработало! – выпалил разбойник. – Я бы никогда вас не предал, вы же знаете! Я верен только вам…
Но хозяин уже не слушал его оправданий. Как и все остальные, он смотрел на Микеля.
– Как? – спросил он.
– Кто знает? – Шерьер беспечно пожал плечами. – Могу только предположить, что наша зависимость от вьевий как-то связана с проклятием богини бабочек. Кстати, об этом: спасибо, что напомнил!
С этими словами Микель подпрыгнул и закрутился в воздухе разноцветным вихрем. На месте, где он только что стоял, появился огромный черный мотылек с белыми черепообразными пятнами. Размах его крыльев был не менее двух метров, так что выглядел он пугающе. Даже у короля, которого бабочки сопровождали с самого рождения, перехватило дыхание. Мотылек несколько раз взмахнул крыльями, набирая высоту, а затем ринулся вниз, прямо на Антуана.
Реми ожидал, что самозванец попытается сбежать, начнет отбиваться или сам превратится в какое-нибудь огромное хищное существо. Вместо этого Антуан сипло вскрикнул и хлопнулся в обморок.
Реми смотрел на него и не мог поверить своим глазам. Он не знал, что ему теперь делать. Звуки доносились до него глухо, словно через толстое одеяло.
Дверь ближайшего дома распахнулась. На пороге показались Мальтруй, Шелковелия и королева. Реми знал, что мать цела. Он видел, как в момент падения Шелковелия обернулась огромной птицей и поймала ее. Это была идея Мальтруя. Торговец винил себя в том, что позволил схватить любимую, так что с особым тщанием продумал все возможные варианты.
Встревоженная Элизабет подбежала к Антуану, проверяя, жив ли он, хотя могла просто это почувствовать. Реми же ошалело стоял в стороне, не в силах отвести от них взгляд, и пришел в себя лишь в тот момент, когда его спины коснулась знакомая ладонь. Твердая. Теплая. Верная.
– Все закончилось? – прошептал король.
– Да, Реми. Закончилось. Теперь все будет хорошо.
Глава 61, в которой узлы развязываются (экстра 1)
Полный суеты и волнений день подошел к концу.
Сначала решали, что делать с Антуаном. Потом – как быть с советниками. И наконец, добрались до будущего страны. Некоторые вопросы отложили на завтра, но со всеми срочными делами было покончено.
На Этуайю опустилась ночь.
Впервые можно было позволить себе расслабиться, ни о чем не волноваться и поспать. Заснуть Реми, однако, никак не удавалось. Он ворочался с боку на бок, силясь ни о чем не думать, и решил, что, если просто полежит с закрытыми глазами, рано или поздно уснет. Как только юноша закутался в одеяло и перестал крутиться, под окном что-то зашуршало и тихо выругалось. Приподнявшись на локтях, король увидел силуэт влезающего в комнату человека.
– Не спится? – спросил Реми.
Микель от неожиданности запнулся за подоконник и с грацией мешка картошки повалился на пол.
– Я думал, ты давно спишь, – сказал он, поднимаясь и отряхиваясь.
– И поэтому тебе показалось, что влезть в королевские покои – прекрасная идея? – Король скрестил руки на груди, понимая, что сна ему сегодня, похоже, не видать.
Микель подошел ближе и бесцеремонно завалился рядом с Реми. Одет он был в капри и наполовину расстегнутую рубаху. Король невольно вспомнил, как сам впервые пробрался в комнату шерьера.
Несколько минут они молчали.
– Ты был так невероятен, когда говорил речь оставшимся в своем уме советникам, – сказал Микель. – Знаешь, о чем я тогда подумал?
– О чем?
– О том, что, если хоть один из них попробует возразить тебе, я вышвырну его из окна. Но, к счастью, все они оказались достаточно напуганы и растеряны.
– Кроме главного советника, – возразил Реми.
– Кроме главного советника, – согласился Микель. – С ума сойти! Я думал, он попал под власть мелодии шкатулки, а этот дед просто по жизни бесноватый!
Реми тихонько засмеялся.
– Нет, серьезно! – продолжать гнуть свое Микель. – Когда он начал перечислять твои деяния, недостойные монаршей особы, я уже выбирал окно, в которое он живописнее вылетит!
– Не суди его строго, он не всегда был таким. Да и в конце концов, он принял меня, несмотря на все проступки. Это справедливо, народ должен знать своего короля не только с лучшей стороны. Пусть видят без прикрас, какого правителя получают. – Юноша заерзал. – Кстати, твой рассказ про это изобретение Генри, с помощью которого можно заносить под кожу чернила и делать несмываемые рисунки, имел колоссальный успех. Думаю, это тоже сыграло не последнюю роль в их решении. Спасибо. Хотел бы я посмотреть, как эта штуковина устроена!
Шерьер прыснул.
– Это настолько в твоем духе, что даже умиляет, – хохотнул он. – Порой мне кажется, что, даже если мир начнет разваливаться на куски, ты будешь интересоваться не тем, как спастись, а механизмом штуковины, способной на такие разрушения.
– О. А такая штуковина в закромах Генри тоже имеется? – оживился король. – Нет, нет, я не собираюсь ее использовать, мне бы только взглянуть одним глазком, а потом я бы сразу же ее уничтожил! Ну чтоб она не попала к людям с дурными намерениями, сам понимаешь. Так где, говоришь, находится лаборатория?
Микель на миг замер, чтобы в следующую секунду стукнуть Реми подушкой. Мгновенно среагировав, король отбил удар крученым взмахом, таким образом, что отскочившая подушка на полной скорости впечаталась в ухмыляющуюся физиономию шерьера. Месть не заставила себя долго ждать.
Они дурачились несколько минут, раскидав все подушки, пока наконец, выдохшиеся, не повалились на спины, тяжело дыша.
– Я все думал о твоем решении, – сказал Микель, глядя в потолок. – Ты уверен, что хочешь остаться королем Этуайи?
Тяжелый вздох прозвучал как самый красноречивый ответ. Помолчав немного, Реми все же пояснил:
– До нашей с тобой встречи я выполнял свои обязанности скорее по привычке. Твердая уверенность, что у меня нет другого выбора, заставляла меня чувствовать себя так, словно я в ловушке. Я думал о долге перед отцом, о чести королевского рода, о бремени ответственности… О чем угодно, только не о своем народе. Не пытался хоть как-то им помочь. Я был эгоистом, Микель. И, только увидев пустые глаза и слепое подчинение, осознал, как важны человеческие жизни, свобода воли, возможность решать самому. Я не лучший король, но с этого момента постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы у каждого человека в этой стране была свобода выбора. Не иллюзия выбора, не выбор меньшего из двух зол, настоящая свобода, понимаешь?