Аластор замолчал и с силой сжал руки в кулаки. Уверен, если бы у него были вены, они бы непременно раздулись от гнева, который переполнял призрака до краев. Герцог казался очень разъяренным, хотя прошло больше двухсот лет с тех трагичных событий. Его эмоции были свежи, как если бы все случилось несколько дней назад.
– А потом Томас приказал убить меня. Я сидел в кабинете спиной к двери и не слышал, как кто-то вошел. Меня ударили по голове, а потом повесили в этой комнате, на люстре. Глупая смерть, согласись?
Я неуверенно кивнул головой и посмотрел на шею Герцога. Ее окольцовывал синяк как ядовитая кобра.
– Я ответил на твой вопрос? – спросил Аластор.
– Более чем, – вздохнул я. – Вы знали, что Питер стал писателем? Он написал биографию Элизабет. В ней он…
Я замолчал, не зная, как рассказать страшную правду.
– Он выставил вас настоящим злодеем. Написал, что вы убили двух Графов, чтобы стать еще ближе к Королю. Это правда?
– Правда, – ухмыльнулся Аластор. – Эта та правда, которая сыграла на руку Томасу. Никто ведь не разбирался – почему я их убил. Те два Графа замышляли войну против Короля. Они собирали армию, чтобы напасть на Георга и взять его в плен. Я узнал об этом, нашел доказательства и приказал своим стражникам убить их. Все. Питер об этом не знал. Видимо, Томас позаботился и проинформировал его. Но не до конца. Причина убийства осталась в тайне.
Герцог замолчал и снова начал рассматривать свои руки. В мужчине больше не осталось гнева. Буквально за секунду жаркое чувство мщения превратилось в ледяную тоску.
– Получается, Питер написал книгу, где выставил меня врагом народа? – горько ухмыльнулся он. – Вот и расти детей. Вкладываешься в них, а они берут и пишут про тебя какой-то вздор! Писака! Все сделал так, чтобы сюжет казался насыщеннее! Что там еще было? Давай, рассказывай. Мне интересно.
– Ну, больше ничего такого, – замялся я. – Единственное, к чему у меня есть вопрос, так это к вашему разговору, когда Питер пришел просить руки Элизабет. Вы были настроены очень агрессивно.
– А-а-а, да, – Герцог засмеялся. – Между мной и Питером не получилось адекватного разговора. Так или иначе, при жизни я был скверным типом. Да и не хотел, чтобы Питер связывался с Феррарсами. Томас никогда мне не нравился. Что-нибудь еще хочешь спросить? Давай, я сегодня добрый.
– Нет, теперь мне все стало понятно, – под нос пробубнил я.
– Тогда хорошо, – мужчина улыбнулся и встал со стула. – Ну, а теперь иди к своему другу. Прости, что запер его. Но мне нужно было поговорить с тобой наедине. Видишь, как мы с тобой хорошо поболтали. Теперь ты не считаешь меня злодеем.
– Вы даже не знаете, как меня зовут, – вдруг сказал я. В тот момент я почувствовал странную опустошенность в душе. Будто бы я должен был представиться Аластору. Зачем? Не могу понять до сих пор.
– Не нужно, это лишнее. Просто спаси наконец Элизабет и освободи нас обоих. В отличие от молодой Леди, я двести лет провел в одиночестве. Не поверишь, как мне хреново. Ну, иди. Не медли.
– Спасибо, Ваша Светлость.
– Прощай, мальчик.
Когда Герцог растворился в ночном тумане, я еще долго стоял в комнате Питера, не в силах понять – почему я чувствую такую пустоту. Все складывалось как нельзя лучше, я уже почти спас Элизу, но что-то не давно мне покоя. Я не ощущал себя победителем в этой истории. Скорее, наоборот – я напоминал проигравшего. Или того, кто пришел на концерт любимого исполнителя, опоздав на несколько дней.
– Где ты был все это время? Дверь… она внезапно открылась. Видимо, дело в старом механизме, – Арон встретил меня у парадной лестницы и внимательно стал рассматривать. – Ты ударился? Почему ты в таком виде, словно вылез из ямы? У тебя даже кровь на виске еще свежая.
– Если расскажу, не поверишь, – вздохнул я.
– Поверю.
– Пошли к склепу Элизы. По дороге все расскажу.
Мы добрались до склепа, когда часы на телефоне показывали двенадцатый час. Оказалось, я совсем забыл, как вышел на кладбище, поэтому мы с Ароном сбились с пути, свернув не в ту сторону. Искать поле, освещая себе путь фонариком, оказалось не лучшим решением. Но пока мы шли, я рассказал Арону о своем разговоре с признаком Аластора. Друг даже не удивился. Он лишь ухмыльнулся и сказал, что этого следовало ожидать – Герцог слишком сильно желал спасти Элизу и очистить свое имя. Он не мог покинуть мир живых, не выполнив свое предназначение, пусть и через руки другого человека.
А потом склеп, покрытый плесенью, сам нас нашел. Непонятно как, но мы вышли именно к нему, а не как я в прошлый раз – со стороны старого кладбища.
– Я никогда здесь не был, – прошептал Арон, подходя к склепу. – Как-то раз спрашивал у Элизы – где она похоронена, но она перевела наш разговор на другую тему. Я так и не узнал, где ее останки.
– Кстати, а кто тебе рассказал о ней? О том, что она призрак? – мы подошли к сооружению, и я прикоснулся к нему теплой рукой. Камень оказался ледяным и неприятным на ощупь – шершавая поверхность даже оставила маленькие отпечатки у меня на руке.
– Мне смешно об этом вспоминать, – хохотнул Арон, не разделяя моего желания дотронуться до склепа рукой. Ли стоял чуть поодаль от меня и от здания. – Это произошло через неделю после моего переезда, тогда я уже познакомился с Элизой, но ничего о ней не знал – кто она, почему здесь живет и зачем каждый день надевает маскарадный костюм. Я очень сильно стеснялся, поэтому не решался спросить о ней ни Рональда, ни Мэри. Но как-то раз мы сидели с Рональдом в его кабинете и разговаривали о моих планах на будущее. Я собирался поступать в Кембридж и без знания некоторых исторических вещей, меня туда бы не приняли. Пробелы в знаниях можно было заполнить учебниками и книгами, но Рональд предложил свою помощь. Тогда у него освободилось время, и он без проблем мог натянуть меня по истории Англии. Но наше первое занятие прошло не так, как я рассчитывал. Он прочитал мне книгу Питера. Сначала я удивился такой необычной истории, а потом вспомнил про странную девушку Элизу, которая постоянно сидела в заброшенной комнате и играла на фортепиано. Тогда я все понял. Но до этого я был таким же наивным, как и ты. Думал, что она актриса. Другого объяснения ее наряду я просто не находил.
– И что потом? – я стал водить фонариком по траве в поиске разбросанных камней. Вряд ли спустя двести лет камни лежали так, как их уложил Герцог.
– Сначала был очень сильно шокирован, а потом принял эту информацию как должное. Тем более я еще с детства читал разные мистические рассказы. Думаю, я давно был готов к чему-то подобному. Только вот история Элизы отличается от романов, которыми я зачитывался. Любовь ничто для Элизы. Ее невозможно освободить ото сна ни с помощью поцелуя, ни с помощью жертвы, – прошептал Арон. Когда он замолчал, над нами, гаркая, пролетело две вороны. – Это не роман, где любовь всегда побеждает зло и чары. Это жизнь, где живут неприкаянные души, сладостно желающие своего освобождения.
Не найдя подходящих слов для ответа на монолог Арона, я лишь вздохнул и продолжил поиски.
– Ну, видишь что-нибудь? – спросил Арон.
– Нет, ничего. Ни одного камня. Они не выдержали срока в двести лет и точно либо ушли под землю, либо их сточил дождь. Надо было узнать у Аластора…
И тут я почувствовал сильное головокружение. Меня затошнило и, закрыв глаза, я схватился за голову. И снова над головой раздалось карканье ворон.
– Арон, мне не хорошо, – просипел я, но ничего не услышал в ответ. – Арон…
Вокруг все завертелось, как если бы меня посадили в шар для боулинга и кинули им в кегли. Я схватился за рядом стоящее дерево и начал дышать. Часто и глубоко. Через какое-то время мне стало легче, и я с большим усилием открыл тяжелые веки. Вокруг все по-прежнему кружилось, но уже замедляло ход – шар для боулинга достиг финиша. При этом я четко слышал шуршание недалеко от склепа. Кажется, ближе ко входу. Кто-то стучал камешками друг об дружку. Звук был похож на то, если бы строили пирамидку.
– ДжонгХен, что с тобой? – услышал я перепуганный голос Арона. Он стоял передо мной и тряс меня за плечи.
– Это здесь, – прошептал я, указывая пальцем на место, где еще пару секунд назад слышал звуки. – Он закопал яд тут.
– Откуда… откуда ты знаешь? – заикаясь, спросил Арон. Он все еще держал меня за плечи. Я чувствовал, как друга бьет сильная дрожь. – ДжонгХен, что произошло? Ты вдруг стал сам не свой. Даже твои глаза…
– Что?
– Они были такими, как если бы ты лишился рассудка. Не знаю, как это описать. Они были пустые, но очень внимательные. Ты за чем-то наблюдал, но это выглядело как-то… как будто ты сумасшедший.
Я сглотнул и схватился руками за лицо. Протерев его ладонями, я снова посмотрел на Арона. Тот не отводил от меня пристального взгляда – даже несмотря на кромешную темноту, я видел в его глазах испуг.
– С этим местом что-то не так, – прошептал я. – не понимаю почему, но, когда я сюда прихожу, меня относит в прошлое. Это похоже на видение, но все выглядит очень реалистично. Когда я впервые здесь оказался, то увидел Аластора и ведьму, к которой он ходил за ядом для Элизы. Тогда я и узнал, что не Герцог убил Элизу, а ее собственный отец, который после этого свалил всю вину на другого. Томасу было удобнее всего повесить вину на Аластора. Он не был настолько злым и коварным.
– Но и добрые дела за ним не стояли, – задумчиво произнес Арон. – При этом, судя по его письму, Аластор не был исчадием ада.
– Именно. После разговора с ним я в этом только удостоверился.
– Одного не могу понять. Аластор – Герцог, а Томас всего лишь Граф. Почему Граф так помыкал тем, кто выше его по должности? Ты не спросил об этом Блэка?
– Нет, но я тоже думал об этом. Мне кажется, все дело в репутации. Аластор был скрытный, его боялись придворные, сын… А Томаса любили. Элиза точно его любила. Феррарс не был глупым, он все продумал и обезопасил себя.
Я вздохнул и посмотрел на Арона: