– Почему люди так жестоки? Для чего это им?
– Я не знаю, – вздохнул Ли. – Наверное, есть причины.
– Их нет, – я замотал головой в разные стороны. – Никаких причин нет. У зла не может быть оправданий.
– В любом случае, то, что с тобой произошло в день приезда из Лондона и сейчас, это какой-то дар. Не знаю, способен ли Аластор на это, но, мне кажется, это он нам помогает.
Арон отвернулся от меня и посмотрел на место, на которое я указал несколько минут назад.
– Как будем копать? У нас нет никаких инструментов.
– Придется руками.
– Может найдем что-нибудь? Хотя бы острый камень.
– Если повредим пузырек, все пропадет. Нельзя так рисковать.
Арон тяжело вздохнул, сел на колени, впился ногтями в землю и начал делать ямку. Я последовал его примеру.
«Самое ценное спрятано на глубине», – вспомнил я и ухмыльнулся.
Мы искали с Ароном заветный пузырек несколько часов. Но ничего не могли найти. В какой-то момент я даже начал отчаиваться, что видение, которое недавно настигло меня, обман подсознания из-за усталости. Но закусывая губы до крови, не обращая внимание на свои грязные руки после соприкосновения с землей, я все рыл и рыл, до последнего веря, что еще чуть-чуть и доберусь до заветного пузырька. Победа была так близко – протяни руку и схвати. Это сводило с ума. Я не мог отступиться. Не мог сдаться и сказать Арону, – который уже не разделял моего энтузиазма и странно на меня поглядывал, – что сдаюсь. Но я чувствовал себя так паршиво. Казалось, еще чуть-чуть и я просто упаду без сознания на холодную траву и умру. Потрясения, которое сыпались на меня в последнее время как дары Небес, забрали все силы.
– ДжонгХен, отдохни, на тебе лица нет, – с тревогой в голосе произнес Арон. Было около четырех часов утра. Лес дремал в густом тумане, обнимая вместе с деревьями и нас с Ароном.
– Нет, лучше ты отдохни, я не могу все бросить.
– Я не говорю тебе бросать. Я прошу отдохнуть.
Проигнорировав слова Арона, я продолжил выгребать из ямы землю.
– Как хочешь, – вздохнул Ли и поднялся с колен.
– Стой, – воскликнул я, чувствуя в руках, кроме мягкой и холодной земли, что-то еще. – Кажется, я нашел.
Арон тут же подошел ко мне и указательным пальцем правой руки, как опытный археолог кисточкой, стал медленно убирать с моей ладони лишнюю землю. Когда он закончил, я не мог поверить своим глазами – я держал в руках маленький пузырек из толстого стекла с лазурной жидкостью.
– Это он, – вдохнул я, чувствуя, как тяжелеет мое тело. Достигнув того, чего желал, я полностью обессилел. Перед глазами все поплыло от усталости, но я вскочил с колен и обнял Арона. – Это он!
Ли молчал, глупо смотря на нашу находку. Мне кажется, он не верил, что видит ее, даже больше, чем я.
– И что теперь? – спросил Арон, когда мы уже почти дошли до замка Беркшир – измазанные в земле и мокрые от росы и тумана. Я сжимал в руке пузырек с ядом и уверенно шел к Элизе, даже не думая о своем внешнем виде.
– Мы дадим ей выпить его, и она станет свободной. А вместе с ней и Герцог. Все закончится.
– ДжонгХен, стой, – вдруг сказал Арон и остановился. Я прошел дальше него, поэтому мне пришлось развернуться. Ли стоял и смотрел в землю.
– Что? – спросил я, чувствуя, как покрывается мурашками тело. Я уже боялся любых слов со стороны Арона как смерти.
– Перед этим нам надо поговорить с Рональдом. Мы не можем без его ведома…
– Это все, что ты хотел сказать? – спросил я, и Арон кивнул головой. – Конечно, мы все ему расскажем. Прямо сейчас. Мы не в праве делать что-то без его ведома.
Улыбнувшись, я подошел к Арону и похлопал его по плечу.
– Хорошо, – Ли улыбнулся мне в ответ и кивнул головой, – пошли.
Глава №38
Мы пошли к мистеру Феррарсу, как только привели себя в порядок и сходили в душ. Рональд в это время уже не спал и сидел за рабочим столом, подписывая рабочую документацию. Когда мы с Ароном зашли в его кабинет, я держал пузырек с лазурным противоядием у себя в правой руке. Отпускать его не хотелось ни на секунду.
Дословно пересказывать наш разговор с Рональдом я не вижу смысла. Одно могу сказать, после той неспешной беседы, полной раскаяния и скупых мужских слез, я до конца простил хозяина замка. Мы долго разговаривали, просили друг у друга прощения и радовались, что Элиза наконец-то станет свободной.
И вот ведь странность. Я несколько дней грезил о ее освобождении, но, когда держал в руке стеклянный пузырек, начал паниковать. Сердце сделало пару ритмичных ударов, а после сдавленно прошептало: «Если ты отдаешь ей яд, то никогда больше не увидишь. Вылей его, тогда ты приедешь в замок через несколько лет и снова окажешься в компании Элизы и ее мелодий». И тогда я вспомнил слова Рональда, которые он мне сказал во время нашей прогулки по парку несколько дней назад:
– Слушай мозг, сердце – глупый орган.
Что ж, мистер Феррарс был прав. И в тот день, тридцать первого июля, я впервые прислушался к своему разуму, который сказал, что все я делаю правильно.
«Отпусти, не твое», – думал я, чувствуя в ладони будто настоящий кусочек Грааля. Мне сложно было отпускать эту историю, но иначе поступить я просто не мог.
«Надеюсь, мне это зачтется в карму», – думал я, обнимая Рональда.
А потом я мысленно оказался рядом с Элизой. Я протягивал ей противоядие, целовал холодные руки, а она… она благодарила меня. Искренне и очень щедро. Так, как может только Элиза – без лжи и притворства. Что и говорить, из всей нашей компании праведной оставалась только она. За мной, Рональдом и Ароном числилось слишком много вранья. Никто из нас не был ангелом.
Но я до последнего оттягивал наш с Элизой последний разговор. Я не мог заставить себя прийти к ней, протянуть пузырек и все рассказать про Томаса. Что-то постоянно останавливало меня. Мучаясь от сомнений, я даже собрал сумку и чемодан.
– Элиза, можно к тебе? – заглянув в комнату девушки, осторожно спросил я. Наручные часы показывали почти два часа дня.
– Да, конечно, – вымученно улыбнулась девушка. Она сидела на банкетке. Клап фортепиано был закрыт. Руки Элизы – опущены вниз.
– С тобой все хорошо? Ты неважно выглядишь, – подойдя к ней, сказал я. – Я не видел тебя несколько суток. Где ты пропадала?
– Все нормально, ДжонгХен, – Элиза попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло – казалось, ее лицо застыло подобно цементу. – Садись.
Я сел на банкетку в пол-оборота, чтобы видеть Элизу. И в этот момент, посмотрев на руки девушки, которые она сложила на коленях, я испытал острое желание взять их в ладони и согреть своим теплом.
– Не ври, – попросил я и нежно прикоснулся к ледяной руке Элизы. Мне хотелось поморщиться от неприятных ледяных иголок, которые пронзили мою ладонь, но я сдержался и лишь слабо улыбнулся, глядя на мраморное лицо девушки. – У меня для тебя кое-что есть.
Девушка вопросительно посмотрела на меня, но ничего не спросила. А потом я раскрыл правую ладонь, на которой лежал пузырек из толстого стекла.
– Что это? – не поняла Элиза, и взяла пузырек в руки. – Что это, ДжонгХен?
– Противоядие. Это тебе. От меня и от Арона.
Если бы Элиза была живой; если бы она могла что-то чувствовать, а не воспроизводить эмоции по памяти, я бы подумал – она меня любит. Когда я вручил ей в руки противоядие, ее голубые глаза стали сиять как все звезды на небе вместе взятые. Но это длилось не больше десяти секунд. На смену удивлению и счастью пришло недоверие и страх.
– Ты серьезно? – спросила Элиза и поднялась с банкетки. Она смотрела на меня сверху вниз взглядом, полным безумия. – Нет, этого не может быть. Это шутка такая? Ты тут что, голубую краску развел? Ты решил мне отомстить за мое не многословие? Это из-за Рональда, да? ДжонгХен? Почему ты молчишь?
Я замотал головой и тоже поднялся. Подойдя к девушке вплотную, я взял ее руки вместе с пузырьком в свои ладони и крепко их сжал.
– Он был закопан рядом с твоим склепом. Томас… – начал было я, но осекся.
– Что? Ты про моего отца? – Удивленно спросила Элиза. – Что он сделал?
«Убил тебя», – подумал я, но вместо этого сказал совсем другое. Мысленно прося прощения у Аластора за ложь, я тихо прошептал:
– Томас нашел ведьму, ядом которой тебя убили, и отнял у нее противоядие.
С минуту Элиза пристально смотрела в мои глаза. В тот момент я никак не мог понять ее реакцию. Девушка не плакала, не смеялась. Она просто смотрела на меня, ожидая еще каких-нибудь слов.
– Ты дурак, Со ДжонгХен! – выкрикнула Элиза и вырвала свои руки из моих ладоней. Я даже на секунду испугался, что по неосторожности она уронит пузырек, и он разобьется. Но все обошлось. Девушка держала противоядие также крепко, как альпинист веревку. – Я все знаю. Не надо разыгрывать передо мной спектакль. Давай хоть сейчас не будем друг другу врать. Пожалуйста, ДжонгХен…
Элиза отошла к окну. Когда на ее кожу попали лучи послеобеденного солнца, девушка засветилась. Я впервые стал свидетелем такой красоты. Обычно мы встречались всегда ночью, в темноте, а тут… Элизу обняло солнце и превратило девушку в настоящий бриллиант. Миллионы звездочек покрыли открытые участки ее тела и лица, создавая невероятное световое представление – они все переливались по-разному. Некоторые звездочки были маленькими, другие чуть побольше. Я сразу вспоминал Аластора и его прозрачность. Оба – призраки, но с совершенно разных планет.
«Неужели она такая, потому что проклята?», – подумал я, завороженно рассматривая кожу Элизы.
– Я все знаю, – вывела меня из своих мыслей девушка. Она повернулась ко мне лицом, отошла от окна к стене, где был тенек, и сразу перестала переливаться. – Зачем ты соврал?
– Не хотел тебя расстраивать, – вздохнул я и снова попытался приблизиться к Элизе. Однако, она меня остановила.
– Нет, присядь, – сказала девушка. – Присядь на стул.
Я послушался и сел на стул, который стоял у фортепиано. После этого Элиза села на банкетку и поставила пузырек с противоядием на закрытый клап.