– Да он элементарно испугался, – вырвалось у Тони.
Борис резко повернулся к ней. Она даже отпрянула, боясь, что он сейчас набросится на нее с упреками, словом, испугалась сказанного.
Однако реакция Бориса была совершенно другой:
– Разумеется! Да и кто бы из нас не испугался, увидев такую картину в своей квартире? Либо там действительно произошло убийство, либо кто-то хорошо это инсценировал, чтобы подставить Макса. Ох… У меня сегодня такое ощущение, словно я хожу по кругу, наворачиваю витки, пытаясь за что-то зацепиться… Но, честное слово, кроме слова «подстава» как-то ничего в голову не приходит.
Женя подогрела плов.
– Боря, успокойся и поешь… Ох… Все равно, какое интересное дело! Вот кому, кому понадобилось все это проворачивать? Это какие же мощные рычаги надо было сдвинуть с места, чтобы захотеть погубить Макса! Мотив – вот что самое интересное в таких делах. Вы только подумайте – мало того, что надо было разлить кровь по квартире и все такое, но еще и подкинуть какой-то совершенно посторонний женский труп в его сад!
– Нет, труп не подкидывали. Убийство этой несчастной женщины произошло в загородном доме Макса, там столько крови… Там есть комната такая, типа кладовки, где хранились одеяла и постель для гостей. Так вот, в комнате этой на пол были навалены матрац, одеяла, пледы, и все было просто залито кровью… Там просто ад, мне Луговой прислал фотографии.
– А можно посмотреть? – спросила, сверкая глазами, Женя.
– Нет, вот Валере отправлю, а ты не смотри. Может, ты забыла, в каком положении находишься? – Борис «включил» заботливого мужа и будущего отца.
И тотчас рассмеялся, понимая, что уж Женьку ничем не испугаешь. К тому же он хоть и переживал за жену и старался оградить ее от всего, что могло бы навредить ей в ее положении, но все равно адекватно относился к ее беременности, не считая это болезнью.
– Женя, ты сама должна решить, нужно ли тебе смотреть на это или нет.
Как же она была благодарна ему за то, что он с пониманием отнесся к ее просьбе. К тому же в присутствии гостей! Пусть знают, как уважительно Борис относится к ней, как понимает ее.
Сначала послышались сигналы пересылаемых на телефон Реброва фотографий, а потом, к Женькиной радости, весело колокольчиками запульсировал и ее телефон – один за другим посыпались снимки!
Она не боялась крови, не боялась покойников, а потому и не удивилась и не испугалась, когда увидела изображение женского трупа, причем с разных ракурсов и даже крупно – шею, практически перекусанную, перерезанную, почти отделенную от головы…
– Это чем же ее? – невольно поморщилась она.
– А мне покажешь? – попросила Тоня, и Женя передала ей свой телефон.
– Мамадарагая… – только и произнесла Антонина.
– Это пила джигли, – сказал Борис. – Погуглите, сами поймете, что это такое. Проволока такая с ручками, этой пилой пользуются хирурги-ортопеды, когда надо отделить конечность. Ну и наши с вами конченые уроды, убийцы…
– Это каким же физически сильным человеком надо быть, чтобы сотворить такое! – сокрушалась Женя. – Вот так взять и напасть на женщину! И теперь как понять, кто был настоящей мишенью – эта женщина или наш Макс?
– Если бы хотели избавиться от Макса, то под елкой лежало бы его тело, – подал голос Петр. Он тихо себе попивал виски, слушая разговор и тоже размышляя. – Не так ли?
– Да, ты прав, Петр, – согласился с ним Борис. – Но сложно себе представить ситуацию, где женщину, причем совершенно случайную, убили лишь для того, чтобы подкинуть в сад для подставы… И ведь как-то ее должны были туда заманить… История с этой дамой кажется мне самой загадочной. Жаль, что пока что неизвестно ее имя. Вообще не представляю себе, как и кто может ее опознать. Москва такая огромная, а люди всегда пропадали… Мужчины, женщины. Меня всегда потрясала фраза: ушел и не вернулся, ушла и не вернулась…
– Вот, пожалуйста, – встрепенулась Тоня, – читаю: «По самым скромным подсчетам, триста – четыреста человек каждый месяц растворяются в многомиллионной столице. Пропал по собственному желанию. Половину из пропавших москвичей разыскивают отнюдь не родственники… За последние пятнадцать лет судьба 2085 москвичей до сих пор остается неизвестной. Если ваш близкий не вернулся домой, звоните…» Такие дела.
– Вот и я о том же, – сказал Борис.
– Валера, а ты чего молчишь? Как поскорее узнать имя этой женщины?
– Если при ней нет ни сумки, ни документов, ни каких-то вещей, деталей, который могли бы помочь, то трудно установить личность погибшей, мы же не волшебники.
– Вот если бы меня допустили к ней, вернее, к ее вещам, я нашла бы какие-нибудь зацепки… – сказала Женя.
– Для начала пусть над ее вещами поколдуют эксперты, – сказал Борис. – Тонечка, твой плов просто божественный!
Женя, услышав это, зажмурилась. Так неожиданно, словно заранее испугавшись фразы, которая точно бы обожгла ее: «А вот Женечка моя готовить не умеет!» Но Борис, к счастью, промолчал и даже не бросил на Женю тот укоризненный взгляд, который она сама себе и придумала.
– Между прочим, – сказал Петр, – я наблюдал за процессом и теперь, думаю, смогу повторить. Хотя не факт, что у меня получится так же вкусно.
У Бориса зазвонил телефон. Он встал из-за стола и вышел из кухни. В холле с кем-то долго разговаривал.
– Что-то мне подсказывает, что это Луговой, – предположил Ребров.
– Может, да, а может, и нет, – ответил ему Петр. – Может, кто-то из его клиентов вляпался в очередную историю, а может, нарисовался новый клиент, которому прямо сейчас, срочно, ночью понадобился адвокат… Знаете, сколько таких историй случается! Ночь – время ошибок.
– Как хорошо вы сказали, Петр, – восхитилась Тоня. – Надо же, как точно: ночь – время ошибок!
– Ночь… Ночью темно, многое не видно или же кто-то хочет спрятать что-то неприглядное, то, что видно днем… Кто-то ночью встретился не с тем человеком, обознался на всю жизнь, кто-то свернул в темноте не на ту дорогу или сбил человека, а кто-то просто напился и распустил руки, избил полицейского… – Женя произносила весь этот бред просто так, чтобы заполнить паузу, дожидаясь возвращения Бориса. И когда он пришел, по его виду она поняла, что новости хорошие.
– Новый клиент или по Максу звонили?
– По Максу. Представляете, пока мы тут гадали, как можно установить личность убитой женщины, Луговой взмахнул волшебной палочкой…
– Борис! – Женя шлепнула его ладошкой по руке. – Не тяни!
– После того как с дачи Макса увезли труп женщины, люди Лугового осмотрели соседние дома, в особенности тот, где проживал тот самый сосед, якобы звонивший в полицию и сообщивший о том, что со стороны дома Шахлевича раздается женский крик…
– В полицию звонили практически одновременно и с одного и того же номера, мужчина, предположительно его сосед по даче, Григорий Семенович, сообщил о криках с дачи Шахлевича, это раз, и, во-вторых, он же сообщил и о том, что у Макса пропала жена. Вот почему выехали к нему на квартиру и устроили там обыск, нашли кровь и все такое…
– Да-да, теперь все понятно, как Луговой оказался у Макса в квартире, я как-то упустил этот момент… – сказал Борис. – Так вот, люди, которые осматривали соседние с Шахлевичами дачи, обратили внимание на припаркованную неподалеку машину, в которой сидел мужчина. Оказалось, что это риелтор и что приехал он в Ивановку по полученной от своей приятельницы геолокации, там у нее была назначена встреча с клиентом, который продавал дом. Луговой спросил у Шахлевича, не собирался ли он продавать дом, не он ли договаривался с этой женщиной, оказалось, что нет. Короче…
– Женщина эта пропала… – догадалась Женя.
– Да. Мужчина, фамилия его Морозов, Матвей Морозов, а женщину зовут Анна Савкина. Морозову пришлось показать фотографию убитой. Он узнал ее, и его реакция была… Короче, он был потрясен. Разрыдался… Так что это точно Анна Савкина. Точнее, Анна Владимировна Савкина.
– Говорю же – дело интересное, необычное! – воскликнула Женька. – Смотрите, как все лихо закручено!
– Но если это не Макс ее позвал в Ивановку, значит, ее тоже заманили! – сказал Ребров.
– Заманили, убили и позвонили Шахлевичу, якобы у него в доме пожар… Вот такая простая подстава, – сказал Борис.
Глава 10
16 сентября 2022 г. Макс Шахлевич
Макс вышел из СИЗО с чувством нереальности происходящего. Он не понимал, почему его отпустили. Да, конечно, у него было алиби на предполагаемый день «преступления», то есть двенадцатое сентября. Но будь следователь более дотошный, он мог бы предположить, что весь этот кровавый спектакль в его квартире устроили раньше. Или позже.
Словом, своим освобождением он точно был обязан Борису Бронникову. Это он каким-то волшебным образом повлиял на Лугового, убедил его в невиновности Макса.
Безусловно, он был рад и теперь стоял, вдыхая прохладный сырой воздух, еще не понимая, как жить дальше. Что делать.
Первым желанием было вернуться домой и принять ванну. Но представляя себе свое возвращение, он с ужасом думал о том, какой он снова застанет свою квартиру, оскверненную, в крови…
Он позвонил домработнице Оксане, спросил, может ли она прямо сейчас отправиться домой и прибраться.
Оксана сказала, что да, разумеется.
– Оксана, там кто-то… Ох, не знаю даже, как сказать… Возможно, там произошла трагедия, может, там случилось что-то страшное с Ольгой, но я не имею к этому никакого отношения. Меня только что выпустили из СИЗО. Понимаешь, да?
Он сбивчиво принялся объяснять ей, в каком состоянии она увидит квартиру, чтобы она не пугалась и просто все вымыла, прибралась. Сказал, что эксперты уже поработали там, что теперь им (он так и сказал «нам с тобой») надо налаживать нормальную жизнь. Добавил, что если она боится и не хочет больше работать у него, то он поймет и найдет другого человека. На что Оксана, которая дорожила своей работой, сказала, что справится и что не собирается увольняться. Он спросил ее, сколько ей понадобится времени, чтобы привести квартиру в порядок. Она сказала – часа три-четыре.