Вариантов могло быть множество. Однако интуиция подсказывала Луговому, что Макс, конечно же, никого не убивал и сам стал жертвой преступников. Но все равно, что мешало Павлу немного поухаживать за Варварой?
Как он был рад, когда ему передали видеоматериалы с камер, установленных поблизости от магазина, расположенного рядом с домом Варвары, и где, по ее словам, на нее кто-то напал.
Она не лгала! На самом деле на девушку напали двое парней в куртках с капюшонами. Луговой не мог без содрогания смотреть, как они, обездвижив ее с помощью пропитанной, вероятно, эфиром тряпки, начали избивать ее как тряпичную куклу! Хорошо, что эта жуткая сцена была скрыта кустами и фигурами преступников. Но звуки ударов отдались в теле Павла и пробили его, как током.
И вот после этого, после того, что ей пришлось вынести (она, к счастью, оставшись жива, очнулась, позвала на помощь проходившую мимо женщину, которая и вызвала «Скорую помощь»), к ней в больницу приходит Шахлевич и набрасывается на нее с обвинениями! Да еще и зуб этот несчастный показывает! Нет-нет, она не должна оставаться с ним. Это не ее человек. Нет. Она должна бросить его!
Мысли о Варваре мешали Павлу сосредоточиться на документах. А еще… Еще он чувствовал ее боль. Он не смог бы объяснить это чувство, но какие-то странные болевые ощущения буквально пронизывали его тело, словно те удары, что наносились Варе, он ощущал на своем теле. И даже сжимался, группировался, как если бы это могло его спасти.
Он уже знал, что очень скоро снова поедет в клинику к Варе.
Так, что еще? Видеоматериалы, переданные ему начальником охраны элитного дома на Пречистенке, не вызвали подозрений. Опера обошли все квартиры, чтобы выяснить, не зафиксировали ли камеры посторонних людей. Оказалось, что нет. Помимо жильцов дома не было замечено ни подозрительных «слесарей-сантехников, ни газовиков-электриков, ни пожарных», как следовало из устного отчета оперов. Только реальные жильцы дома, домработницы, охранники. Все. Однако, рассуждал Луговой, кто-то же разгромил квартиру!
Ольга Шахлевич последний раз была замечена входящей в дом как раз двенадцатого числа, то есть в день своего исчезновения. Но когда же она вышла? Либо переодевшись и став неузнаваемой (что уже сейчас кажется невозможным определить), либо она все еще находилась в одной из квартир дома. Но как ее искать там? Обыскивать каждую квартиру? Начальство Лугового на это не пойдет, это факт.
Оставалось только одно – опросить жильцов. К счастью, многие оказались вполне себе адекватными людьми и, понимая, что разыскивается их соседка, впустили в свои квартиры участкового, которого знали и которому доверяли. Но некоторые квартиры оставались не осмотрены.
Так. Это все, что касается квартиры на Пречистенке. Что теперь с убитой женщиной, Анной Савкиной?
Матвей Морозов опознал тело своей подруги и коллеги. Луговой сам допрашивал его. Надо было найти нечто общее, что могло связывать жертву с Шахлевичем. Но Макс не собирался продавать свой дом. И не был, по его словам, знаком с Анной. Во время допроса Морозов потерял сознание.
Луговой предположил, что Савкину вызвал тот же человек, что звонил Шахлевичу и сообщил о пожаре в его доме.
Пробили номер, его хозяйкой оказалась официантка Зося Рогальская, жена польского повара ресторана «Зося».
И Луговой сам поехал туда, встретился с женщиной. Светловолосая, приятная, улыбчивая, она не сразу и поняла, что от нее хотят. Потом вспомнила, что позавчера, то есть 15 сентября, к ней обратился гость ресторана, высокий мужчина средних лет (который, она добавила, заказал водку, бигос и суп из требухи), и попросил телефон, сказал, что ему надо срочно позвонить.
Лица его она точно не вспомнит, потому что, как она сейчас догадывается, мужчина намеренно скрыл свое лицо под бутафорскими бородой и темными очками. Но это она сейчас понимает про бутафорию, тогда же она не придала этому значения.
Мужчина отошел в сторону и говорил довольно долго, разговора она не слышала, хотя в какой-то момент ей показалось, что прозвучало слово «пожарные».
На вопрос, можно ли просмотреть записи камер наблюдения в ресторане, выяснилось, что камер нет. Еще одна засада.
Павел тотчас позвонил операм и попросил срочно выяснить, какие камеры установлены неподалеку от ресторана, может, там появится бородач в очках.
Луговой после разговора с Зосей решил перекусить и тоже заказал себе бигос – вкуснейшую кислую капусту со свининой и копченостями.
Хозяин ресторана Яцек Рогальский, грузный, с необъятным животом мужчина, смешно одетый в черную двойку с атласным полосатым черно-желтым жилетом, подошел к Павлу и со страдальческой миной спросил, какие неприятности могут ожидать его супругу Зосю.
Луговой успокоил его, сказав, что никакого преступления она не совершала, а потому причины для волнения нет. А заодно похвалил Рогальского за прекрасный бигос.
– Знаете, я у своих знакомых тоже ел бигос, но у вас какой-то особый вкус, аромат… Какая-то пряность, я не понял…
– Тмин! – воскликнул пан Рогальский с готовностью, невольно перебив его, из чего Павел понял, что этот вопрос ему задают уже не в первый раз.
– Ну точно! Тмин! Как же он здесь к месту!
Весь этот разговор о бигосе удивил и самого Павла. Спрашивается, зачем он вообще задержался в этом ресторане? Вроде ничего полезного он здесь и не почерпнул, посетителя, или гостя, как хозяева уважительно его называли, пани Зося в жизни бы не узнала, так чего радоваться-то?
Получается, что в плане информации Луговой просто потерял время. Но это на первый взгляд. На самом деле именно здесь, в этом польском ресторане, и нарисовалась картина мощнейшей и циничнейшей подставы в отношении Шахлевича.
При всей старательности преступника, организовавшего этот криминальный сценарий, он не мог не понимать, что следователь непременно захочет побеседовать с владелицей телефона, с которого звонили Савкиной (и самому Шахлевичу, это уж как пить дать!), и что пани Зося непременно вспомнит его и одновременно как бы и не вспомнит – лица-то она не разглядела!
Получается тупик. Но главное – Шахлевич не виноват, а это означает, что Луговой имел полное право его отпустить. Хотя бы за это ему не было стыдно, и, помогая Бронникову, он не вступил в сделку с совестью.
Опера, которые осмотрели соседние с Шахлевичем дома и дачи (и которые, кстати говоря, и обратили внимание на припаркованную поблизости машину, где нашли Матвея Морозова), задержались в доме того самого соседа, которым и представился преступник, – Григория Семеновича. И это именно его дом был открыт (замок взломан), и именно там обнаружили следы недавнего пребывания человека – грязь на ковровой дорожке, пепел на столе, но ни четкого следа обуви, ни окурка, ничего, что помогло бы идентифицировать человека, не было.
В доме проживал человек в высшей степени аккуратный, к тому же некурящий, о чем свидетельствовали многие детали, поэтому грязь на дорожке и пепел, ну и сломанный замок, конечно, подтвердили догадку Лугового, что преступник, следящий за домом Шахлевича и убивший Савкину, прятался именно здесь. Тем более что хозяин дома, сам Григорий Семенович Виноградов, находился в день совершения убийства в стоматологической клинике, где перенес сложную операцию на челюсти.
Общая картина этого дела пока что настолько туманна, и отсутствие зацепок и улик должно бы вызвать озабоченность (хотя бы), так почему же Павла так распирает от необъяснимой радости? Или все-таки объяснимой?
Конечно, объяснимой – и он помчался в клинику к Варваре.
Глава 12
16 сентября 2022 г. Дом Бронниковых
Рано утром приехал посыльный, привез розы для Жени. И посыльный был уже знаком, и букет с пионовидными розами был прислан все тем же цветочным магазином, который облюбовал Петр. Его извинения продолжались.
Женя, дожидаясь, пока Тоня готовит завтрак, постучалась в дверь деверя.
– А? Женечка?! Доброе утро! – Петр распахнул дверь своей комнаты и теперь стоял сцепив пальцы рук на груди, словно готовый вновь услужить Жене. Хотя, возможно, он ожидал услышать от нее слова благодарности за цветы.
– Петр, доброе утро, конечно, но, может, хватит уже тратиться на эти огромные и дорогущие букеты?! Достаточно уже извинений. Они приняты, и я не сержусь на вас за это путешествие в Париж… Больше того, я даже благодарна вам за то, что узнала жизнь еще больше, набралась опыта, к тому же побывала в саду Моне. Художником я, конечно, не стану, мне усидчивости не хватает… И вообще, не в этом дело. Если вы действительно хотите мне помочь, то подключайтесь к расследованию. Причем не виртуальному, а к самому что ни на есть реальному. У вас же достаточно связей, чтобы раздобыть информацию. Знаю, что вы уже который год пытаетесь найти одну женщину… Все-все, молчу! И не в ней дело. А в том, что вы нанимали частных детективов, которые работали в этом направлении. То есть вы имеете возможность обратиться к ним снова. Я бы тоже, конечно, могла, но это бы всплыло, и Борис бы рассердился, узнай он, что я в своем положении лезу в очередную авантюру… Так вот, я прошу у вас помощи. Поможете?
– Женя, друг мой, да я вам хоть черта лысого найду! Разумеется, у меня есть люди, которые помогут мне с информацией! И я с удовольствием приму участие в расследовании. Это отвлечет меня от моего романа…
И тут он осекся и начал прямо на глазах краснеть.
«Так вы снова роман пишете? Или тот продолжаете? Про нас, как вы меня водили за нос?» – Женя едва сдержалась, чтобы не произнести эту фразу вслух. Но нашла в себе силы промолчать. Зачем обострять отношения, когда Петр только что согласился помогать ей в расследовании?
– Вот и хорошо, – она постаралась произнести это весело. – Значит, договорились. А теперь пойдемте завтракать. А то нас Тоня заждалась. Да, и самое главное – Тоня тоже будет мне помогать, поэтому при ней можно разговаривать спокойно, а вот при Борисе прошу вас ни слова не произносить о наших делах.