[2], когда ты так легко вычислила убийцу, так помогла мне реально… А что мы с тобой пережили в Калине, где этого учителя столько раз пытались убить, отравить… Мы же разворошили это гнездо!..[3] А эта история с выстрелом в дверной глазок?[4] Убийства, головоломки, опасность, риск… Аж дух захватывает!
– А у меня чуть крыша не поехала, когда Петр увез меня в Живерни… Ты бы видела меня там… Точно думала, что у меня проблемы с психикой. И как интересно все дело повернулось?! А Петр?! Я его убить была готова![5]
– Теперь Москва. Тамбов. Макс Шахлевич. Исчезновение его жены. Убийство Анны-Нади. Избиение Варвары Утешиной. Получается, что ее зуб и волосы кто-то подбросил в квартиру Максу…
– И подбросил тот, кто убил эту Анну-Надю. Ох, чувствую, интересный нам завтра предстоит день!
В дверь постучали. Обе вздрогнули. Реально испугались.
– Кто там? – спросила Тоня, натягивая одеяло на подбородок.
– Это я, девочки, – услышали они тихий голос Петра. – Вы не спите? Время-то детское, всего-то восемь вечера.
Тоня открыла ему дверь. Оценила шелковую, жемчужного цвета пижаму Петра и, главное, красивую бутылку с виски.
– Не спится. Подумал, может, мы с Тонечкой выпьем по капле? Если нет, я просто извинюсь и исчезну.
Женя расхохоталась.
– Заходите, Петр! Какая у вас замечательная пижама!
– Да? Ты находишь? Мне тоже нравится. Конечно, я должен был бы набросить халат, но я его не взял с собой. А вот тапочки взял. Смотрите, какие классные! Называются «бежевая рептилия».
«Какой же он еще мальчишка! Такой наивный, смешной».
– Проходите, пожалуйста, садитесь… – Женя покинула свою постель, Тоня последовала ее примеру, и вскоре пижамная вечеринка перешла в серьезное обсуждение планов на завтрашний день.
Петр с Тоней пили виски, Женя – апельсиновый сок.
– Значит, решено, – подвела итог собранию Женя. – Завтра утром отправляемся на Октябрьскую. Я представляюсь московской подругой Анны-Нади, сообщу тем, кто ее помнит и знает, о том, что случилось, и скажу, что ищу наследников. Как вам мой план?
В квартире на улице Октябрьской проживали люди, поселившиеся там всего три года тому назад, квартира была за пятнадцать лет продана дважды, и никто из них Надю Финягину не знал.
Соседи помнили ее. Сказали, что девушка по имени Надя снимала здесь квартиру. Одна из соседок сказала, что Надя дружила с Ларисой Снегиревой, но она уже давно живет в Москве. Однако у Ларисы есть родная сестра Татьяна Комракова, которая работает секретарем в нотариальной конторе на улице Карла Маркса.
Поехали туда, и выяснилось, что Татьяна уже давно уволилась, родила двойню и теперь сидит дома, воспитывает детей. К счастью, им удалось узнать ее адрес (поскольку дело серьезное и связанное с наследством), приехали к ней домой.
Татьяна, дородная, высокая женщина, узнав о смерти Нади, заплакала. Впустила Женю с Тоней (Петр остался в машине) в квартиру, где пахло подгоревшим молоком, а по комнатам носились двое резвых мальчуганов лет трех-четырех, и внимательно выслушала посетителей.
– Мне, к сожалению, ничего не известно о жизни Нади здесь, в Тамбове, – сказала Женя. – И я, честно говоря, нахожусь в некотором замешательстве… Ведь в Москве Надю знают, как Анну Савкину.
– Понимаю… – покачала головой Татьяна. – Это ей моя Лара внушила, что, если девушка, у которой не складывается личная жизнь и ей всегда и во всем не везет, сменит не только фамилию, но и имя, то сможет начать жизнь как бы с чистого листа. Все изменится, и непременно в лучшую сторону.
– А что здесь не сложилось?
– Какая-то личная драма. Я точно не знаю. Кажется, ее бросил парень. Что еще может случиться с юной девушкой? Он разбил ей сердце, она очень тяжело пережила разрыв… Думаю, так все было.
– У нее есть родители? Родственники?
– Кажется, нет. Вроде у нее мама была, но она давно умерла. Там какая-то нехорошая история с квартирой была. Вроде бы ее забрали за долги. Но точно сказать не могу. Но то, что на Октябрьской она снимала квартиру, это точно. У нее всегда были проблемы с деньгами. Она работала официанткой в ресторане, и, Лара рассказывала, когда к ней ни придешь, всегда есть вкусная еда, та, что оставалась после банкетов. Вот так и питалась. А деньги откладывала, чтобы погасить долги, оставшиеся после матери. Кажется, у матери был сожитель, который обманул ее, повесил на нее долги… темная история. Но сейчас концов уже не найти.
– Значит, она уехала отсюда пятнадцать лет тому назад, чтобы начать новую жизнь. Это понятно. А как она устроилась в Москве?
– Понимаете, у нас там родственница жила, она умерла и оставила нам наследство, сразу две квартиры. Вот Ларочка туда уехала, поселилась в одной квартире, а вторую сдавала как раз Наде! Она немного с нее брала, они же подруги.
– Были подруги или так и продолжали дружить? – спросила Антонина.
– Были и есть! Не скажу, что они часто виделись, ведь каждая жила своей жизнью. Ларочке моей повезло, она встретила хорошего человека, адвоката, вышла за него замуж, у них уже трое детей. А вот Наде долго не везло в личной жизни. Зато повезло в другом – она выкупила у Лары квартиру, которую снимала! Да! Надя устроилась риелтором в хорошую компанию, и у нее пошли сделка за сделкой. Оказалось, что она просто прирожденный риелтор! Поначалу ей помогал с клиентами как раз муж Лары, вернее, просто подогнал двоих клиентов, и с этих сделок Наде удалось получить ну просто очень хорошие проценты. И когда Лара поняла, что дела у подруги пошли, она и предложила ей выкупить квартиру. Так что ужасно обидно, что так все получилось… Только-только все у нее наладилось, и вдруг это убийство… жуть какая-то! Кто и за что мог ее убить? Не верится прямо…
– Вы сказали, что все у нее наладилось…
– Да, Лара рассказывала, что Надя встречается с мужчиной, который ее любит. Правда, мужчина женатый. Но относился к ней очень хорошо. Заботился о ней. Кажется, он тоже риелтор. Может, ее убили из-за ее работы? Может, она у кого-то сделку перебила или… Прямо и не знаю, что подумать. За что ее могли убить? Может, спутали с кем-то?
– Вам фамилия Шахлевич ни о чем не говорит?
– Нет.
– Татьяна… – Женя задумалась. – Но, если вы ничего не знали об убийстве, значит, ваша сестра тоже не знает? Она позвонила бы вам?
– Конечно! Получается, что это я ей сообщу эту ужасную новость!
– Да… Нам бы хотелось встретиться с вашей сестрой и поговорить. Это возможно?
Татьяна охотно сообщила им номер телефона и адрес сестры.
– Получается, что Наде здесь трудно жилось… Тяжелая работа официантки, одиночество, депрессия… Она же симпатичная девушка, почему так?
Женя задавала этот наиглупейший вопрос, чтобы разговорить Татьяну и выведать хотя бы еще что-нибудь о жизни Анны-Нади в Тамбове.
– Это я не рассказала вам о том, как ей много приходилось работать! Она же бралась за любую работу. К примеру, помимо того, что Надя работала в ресторане, так еще убиралась у одной женщины.
– Как ее звали? Где она жила?
– Имя, может, и вспомню, надо подумать, но вот где она жила, точно не скажу, не знаю. Эта женщина… Вспомнила, ее звали Валентина, Валентина Ивановна, вот! Так вот, эта Валентина Ивановна как раз помогала Наде реально. Мало того что платила ей за уборку хорошо, так еще и продуктами помогала, деньги одалживала. Потом, правда, с ней случилось несчастье. Представляете, ее убили. Я предполагаю, что она потихоньку занималась ростовщичеством. Вот один человек, молодой парень, кажется, зэк, который ей, видать, крепко задолжал и не хотел отдавать деньги, и убил ее. Ох, как же горько Надя плакала тогда. Мы все ее жалели. Вот после этого случая она и решила поменять свою жизнь и уехать. Ларочка моя ее поддержала. Сказала, что поможет ей в Москве, что позволит ей пожить какое-то время у себя, пока Надя не найдет работу. Лара добрая, думаю, поэтому Бог ей и помогает. Господи, да как же я скажу ей про Надю-то? Какая трагедия! Вот и получается, что все эти россказни о том, что новое имя поможет начать жизнь с чистого листа, пустые. Что уж написано на роду, тому и не миновать. Видать, судьба такая у Нади…
– Еще такой вопрос… – не унималась Женя. – Как вы думаете, у этой женщины, у ростовщицы, не осталось ли родственников, которые бы могли подробнее рассказать про эту историю? Ведь если Валентина Ивановна была так добра к Анн… к Наде, то в случае, если она была одинока, скажем, не могла ли она настолько приблизить ее к себе, чтобы впоследствии сделать своей… как бы это сказать… дочерью не дочерью, но наследницей, понимаете? Быть может, Надя была тоже добра к ней, ухаживала за ней или просто успела продемонстрировать свои деловые качества и характер, так что стала для нее незаменима? Может, эта женщина была больна и боялась остаться одна, без помощи? И вот еще что! У нее вполне могли быть родственники или один родственник, который кружился вокруг этой Валентины Ивановны, но они с ней находились в ссоре, предположим, и он не мог претендовать на наследство, а тут появляется Надя, с которой заключается договор или пишется завещание в ее пользу…
Женя накидывала все эти версии, во-первых, чтобы самой понять, какие отношения могли связывать Надю с ее благодетельницей, за какие-такие заслуги эта женщина так помогала ей, во-вторых, чтобы разговорить Татьяну и с помощью таких вот неожиданно вброшенных мотивов заставить ее вспомнить какие-нибудь мелочи, детали, имена, события…
Но больше ничего дельного они от Татьяны не услышали.
– И кому же теперь достанется ее московская квартира? – поторопилась спросить Антонина, чтобы их визит не вызвал подозрения. Ведь они как бы ищут наследников.
– Понятия не имею. Получается – отойдет государству. Ну и дела. Как же все несправедливо в этом мире!