Варвара. Сейчас, когда прошло, вероятно, много времени с тех пор, как она наложила грим, под слоем косметики начали проступать темные пятна.
Пока мужчины обсуждали появление в деле клона Ольги Шахлевич, пока выпивали и закусывали, Женя пригласила Варвару и Тоню к себе в комнату. Варвара сразу же отреагировала на ее приглашение, встала и пошла за ней, словно только и ждала сигнала.
– Я хочу умыться… – со стоном и через слезы проговорила она. – Я так устала! У меня все болит! Я не хотела никуда ехать, но Павел уговорил меня, сказал, что мне нельзя оставаться в больнице, что это опасно и что только здесь, в вашем доме, Женя, меня никто не найдет.
Женя улыбнулась. А Тоня, со свойственной ей прямотой, сказала:
– Да он привез тебя сюда просто для того, чтобы побыть с тобой. Он же влюблен в тебя, это сразу видно. И ничего тебе бы там не грозило!
Безусловно, этот тон (а сказано это было по-свойски, словно они были давно знакомы) был выбран Антониной для того, чтобы, в первую очередь, успокоить, конечно, Варвару. Мало того что она страдала физически, так еще теперь и жила в страхе (причем из-за влюбленного в нее Лугового). Ну и, конечно, чтобы дать ей понять, что ее любят.
– Ты находишь? – Варя тоже перешла на «ты». Ей было приятно услышать такое от Тони.
– Я тоже так думаю, – поддержала подругу Женя. – Он смотрит на тебя такими глазами! Думаю, что Макс ревнует страшно.
– Ну и пусть… – отмахнулась Варвара, и видно было, что на душе ее потеплело.
Ведь теперь она была не среди мужчин, сделавшихся соперниками, когда ей приходилось ловить на себе тяжелые взгляды практически бывшего любовника. А среди женщин, и женщины эти были такими понимающими, милыми и добрыми, что с ними она могла вести себя свободно.
Они находились в комнате Жени, не в супружеской спальне, а именно в своей, специально обставленной для нее комнате, где она могла заниматься своими делами, читать, работать за компьютером, смотреть телевизор, рисовать. Словом, это было ее комфортное личное пространство, чем она очень дорожила.
– Пойдем, я покажу тебе ванную комнату, дам тебе домашнюю одежду, а заодно покажу, какие у меня есть кремы, мази. Некоторые мне привезли из Китая и Индии, они ранозаживляющие. Быть может, тебе нужно болеутоляющее? Так ты скажи.
– Я хочу принять ванну и лечь спать. Вот и все мои желания.
– Без проблем! Спать будешь здесь, у меня. Вот увидишь, тебе здесь будет хорошо, – и Женя принялась хлопотать вокруг своей новой знакомой. Тоня ей в этом активно помогала.
Проводив Варвару в ванную, Женя вернулась в комнату, где Тоня взбивала подушки.
– Ну надо же! Какая потрясающая история! Ты слышала! Ольга Шахлевич выдает себя за жену инвестора. Как ты думаешь, что бы это могло значить? Зачем ей это?
– А ты на самом деле думаешь, что это она? Ты поверила Максу? Да он темная лошадка. Может, на момент убийства у него и есть алиби и он на самом деле не убивал эту Надю-Анну, а где он был, когда убили Савкину?
– Тоня! Он же в это время навещал Варвару в больнице. Вернулся домой весь на нервах, после того как поскандалил с ней, ведь сначала он ее подозревал в убийстве жены, мне Ребров рассказывал… А Варвара, обидевшись на него, сказала, что если он будет подозревать ее, если и следователю про нее расскажет, то и она не станет молчать и скажет, будто бы они убивали Ольгу вместе. Короче, наговорили друг другу гадостей, потом, я вот говорю, Макс вернулся домой, и можно себе представить, в каком он находился состоянии. Да у него в тот день весь мир рухнул. И тут ему звонит сосед из Ивановки и говорит, что дом Макса горит. То есть его заманивают туда, понимаешь? Остальное ты знаешь… Ох, мы вот тут возимся с Варварой, а они, мужчины, там, на кухне, обмениваются важной информацией.
– Ладно. Я поняла. Раз Макс не является подозреваемым в убийстве Савкиной, значит, у него и на момент ее убийства есть алиби – он был в больнице, навещал Варвару. И получается, что он вообще как бы ни при чем. Жену не убивал, она вообще живая (во что мне правда не верится, и я думаю, что там какой-то сногсшибательный обман), Савкину тоже не убивал и даже не был с ней знаком. Однако его самого подставили таким образом, что он просто должен был быть арестован. Может, тот, кто все это подстраивал, и не очень умный человек и многое не рассчитал, раз Макс до сих пор на свободе, но, во всяком случае, он постарался. Только я не понимаю, какое из этих преступлений было самым, грубо говоря, важным. Чего ради было устраивать эти жестокие кровавые спектакли? Чтобы Ольгу убить? Савкину? Варвару избить? Макса напугать или посадить?
– Знать бы… Быть может, Варвара нам расскажет? Но только не сейчас. Ты видела ее голову? Эти раны на голове? Эти проталины в волосах? У меня сердце кровью обливалось, когда я видела все это. А лицо?!
Вернулась Варвара. Розовая, сонная, с тюрбаном из полотенца на голове.
– От шампуня раны щиплет… Так больно…
– Вот, я приготовила тебе таблетки, чтобы у тебя ничего не болело и чтобы ты уснула. А это мазь, очень хорошая, поверь мне. Если позволишь, я намажу тебе, где болит…
Женя с Тоней вместе мазали ссадины и синяки на лице и голове Вари, после чего Женя дала ей большой кусок марли, повязать на голову вместо платка, чтобы не испачкать лекарством наволочки.
– Ну все, теперь ложись и постарайся ни о чем не думать.
– Спасибо, – бедняжка еле ворочала языком.
– Спокойной ночи.
Выйдя из комнаты, они увидели приближающегося к ним Лугового.
– С ней все в порядке?
– Да. Мы уложили ее спать. А вы хотели с ней поговорить? – спросила Женя.
– Нет. Просто хотел узнать, все ли с ней хорошо.
– Павел, с ней теперь не скоро будет все хорошо. Ей надо лечиться, у нее серьезные травмы головы, а про гематомы и ушибы сами все видели. Еще этот зуб… Ей надо помочь, понимаете?
– Да-да, конечно…
– Скажите, Павел, вам не удалось узнать, с какого номера звонили Максу, чтобы выманить его в Ивановку? Или это тайна следствия?
– Звонил мужчина из польского ресторана… – И Луговой вкратце рассказал подругам о Рогальском, о Зосе.
– Жаль, что она лица не разглядела. Пойдемте, Павел, я покажу вам комнату, где вы будете спать.
– Женя, я сама покажу, а ты иди к Борису, – сказала Тоня.
На кухне было подозрительно тихо. За столом сидел один Борис.
– Ну наконец-то! – воскликнул он, поднимаясь из-за стола навстречу Жене. – Уложили барышню спать?
– Уложили. А где все?
– Курят на улице. А Луговой пошел проведать Варвару.
Вернулась Тоня.
– Женя, я тоже, наверное, лягу.
– Хорошо, Тонечка.
Подруги обнялись, и Тоня оставила Женю наедине с мужем.
– Ну, иди сюда… – Борис обнял жену. – Не сердись, что я всех позвал. Так хотелось, чтобы мужики немного отдохнули, расслабились. Еду́ вот самостоятельно заказал.
– Польза-то от этих посиделок есть? Хотя бы что-нибудь в этом деле прояснилось?
– Честно? Нет. Все еще больше запуталось.
– Ты сам-то видел эту женщину из ресторана, этого двойника Ольги?
– Да, видел. Дело в том, что перед тем, как потерять сознание, Макс позвонил мне и сказал, что там Ольга. Когда я приехал, он уже пришел в себя. Лежал в подсобке на диване, а вокруг него хлопотали эти двое, Пожаровы. Посмотрел внимательно на женщину – на самом деле очень похожа на Ольгу. Но дело в том, что я никогда не видел Ольгу, так сказать, живьем. Только на фотографии, уже после того, как она пропала. Мне Макс дал несколько фотографий своей жены.
– Это не то, – протянула Женя. – Вот если бы ты видел ее, тогда другое дело.
– Но он утверждает, что это она. Однако сама эта женщина только усмехается, думаю, она считает, что у него слегка крыша поехала.
– А как ведет себя Пожаров?
– Снисходительно. Тоже как бы жалеет Макса, но, с другой стороны, видно, что злится, что разговор не получился, да теперь уже и не получится, потому что Шахлевич не в себе.
– И как давно они знакомы, Макс и Пожаров?
– Во всяком случае, до того, как пропала Ольга. Они уже встречались вдвоем где-то на нейтральной территории, в каком-то деловом центре, что ли, поговорили, даже достигли определенных договоренностей. Пожаров тогда сказал, что ему надо все хорошенько обдумать, просчитать и что неплохо было бы встретиться через неделю…
– Значит, они встретились примерно за неделю до всех этих событий, да?
– Да. И сказал, что он будет с женой, ну, и намекнул, что ли, что неплохо было бы, если бы и Макс тоже пришел с супругой. В сущности, это могло бы означать, что этим совместным обедом они как бы закрепили свои договоренности. Что Пожарова вполне устроили условия.
– Надо бы теперь узнать подробнее об этом Пожарове, да?
– Да. Мы как раз с ребятами и говорили сейчас об этом. Кое-что удалось узнать. Николай Пожаров – бизнесмен, у него своя большая сыроварня, причем он делает сыры из своего же молока, то есть у него и ферма. Ты можешь загуглить «Пожарские сыры» в Подмосковье и сама все поймешь. Они там чего только не производят – и сыры, и молочку, и гусей выращивают, рассаду овощей и цветов! Там огромное процветающее хозяйство.
– Да? Получается, что Пожаров этот на самом деле бизнесмен, человек известный, крепко стоящий на ногах…
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Да, в отличие от Макса, по всем его делам и характеристикам, он больше мне внушает доверия, это так. И его жена никак не может быть женой Макса.
– Ты жалеешь уже о том, что взялся его защищать? Ты подозреваешь его в чем-то?
– Тише… Он же в любую минуту может вернуться. Говорю, они курят на террасе.
– Извини… – Женя перешла на шепот. – Борис, может, я чего-то не понимаю, но ты же как бы защитил Макса, его отпустили, больше никаких обвинений против него не выставили. Так в чем сейчас заключается твоя роль?
– Если официально, то я действительно все сделал, мы с Максом разобрались во всем, я получил свой гонорар, и мы могли бы уже и разбежаться. Но он попросил меня и Лугового найти убийцу Савкиной, чтобы понять уже, кто же так копает под него. Ну и, конечно, попытаться найти его жену. Я-то, понятное дело, не сыщик какой, но посильную помощь оказать могу. Он сейчас вот как раз договаривается с Ребровым и Луговым, чтобы продолжили искать Ольгу и вообще довели это дело до конца.