– Понятно. Он прав. Как можно продолжать жить спокойно, если твоя жена исчезла и ты знаешь, что против тебя кто-то точит зуб, кто-то постоянно ставит для тебя ловушки. Причем, если бы там было что-то серьезное, его бы убили, как эту Савкину. А ты как думаешь?
– Да я постоянно об этом думаю. И никак не могу понять, чего они вообще от него хотят. То, что с ним сейчас происходит, пока что не затрагивает его карьеры. Я справлялся, в компании он на хорошем счету, там пока все спокойно. Он хороший специалист, многое знает и умеет. Его там ценят. К тому же он умеет находить инвесторов, у него большие связи в мире бизнеса. Я сам лично встречался с его директором, моей задачей было внушить ему мысль, что он не имеет к исчезновению жены никакого отношения. И знаешь, что мне сказал этот человек? Что у него самого сложности с женой, что они уже лет пять как находятся на грани развода и причина здесь одна – его практически не бывает дома. Он сам предположил, кстати говоря, что жена Шахлевича просто решила его позлить, уехала к какой-нибудь подружке на дачу да и отсиживается там. Во всяком случае, подобная история была и с его женой.
– Ты не спросил, он сам лично видел жену Макса? Знаком с ней?
– Нет. Он не видел ее. Так получалось, что на корпоратив он приходил обычно один, его жена постоянно болеет или же находится где-то в санаториях, профилакториях…
– Боря? – Женя напряглась. – Боря!
– Ты хочешь сказать…
– А что, если у Макса вообще никогда не было жены?!
– Но домработница, ее показания…
– Знаешь, милый, я не удивлюсь, если завтра утром Луговой или Ребров решат ее навестить и дома ее не окажется. Совсем.
Послышались голоса, шаги, и в кухню вернулись мужчины. Петр о чем-то продолжал спорить с Ребровым. Однако, увидев Женю, оба замолчали.
Борис вздохнул.
– Вы даже представить себе не можете, сколько моих знакомых и друзей теперь не разговаривают со мной, – сказал он мрачно. – Сейчас такое время, когда все, как на шахматной доске, надели наконец одежды своего истинного цвета – либо ты черный король, либо – белый. Общество разделилось. Некоторые из моих прежних друзей оказались оборотнями и уехали. И Петр их прекрасно знает. И вопрос, простить ли их потом или нет, преждевременен. Вот дождемся победы, тогда и поговорим.
Борис адресовал это в первую очередь Жене, поскольку знал, вероятно, о причине спора.
– Валера парень горячий, молодой, к тому же у него нет недвижимости за границей, нет дворцов и яхт, а у моего брата во Франции дом, он переживает, я прав?
– Да ничего я не переживаю, – отмахнулся от Бориса Петр, нахмурившись. – Отберут дом там, куплю где-нибудь в теплых краях здесь, у нас. Это не принципиально. Просто я считаю, что многие уехали на эмоциях, испугавшись. И может, уже сожалеют, что поступили так, а не иначе. И нельзя вот так всех грести под одну гребенку. Надо разбираться в каждом отдельном случае.
– Да крысы все они! – воскликнул Ребров. – И не какие это не эмоции, а самая настоящая трусость.
– Да они вернутся, – сказал Луговой. – Я в последнее время так много читал про нашу эмиграцию…
– Борис Михайлович, что мне сейчас делать? – Этот вырвавшийся из сердца тревожный вопрос Макса Шахлевича заставил споривших прекратить разговор о политике. – Я же вижу, никто мне не верит, что это моя жена. Но все же можно проверить! У моей жены на шее, прямо под волосами есть маленькая розовая родинка, похожая на горошину, на розовую жемчужину. Не могу сказать, когда я видел ее последний раз, мы с ней не очень-то ладили в последнее время, если вы понимаете, о чем я… Но если родинка там, значит, эти Пожаровы морочат мне голову. Значит, им что-то от меня надо. И, получается, они связаны с убийством этой Анны.
Луговой с Ребровым переглянулись.
– Это я, женщина, должна познакомиться с ней и все выяснить, – сказала Женя. – Никто из вас не имеет права даже приблизиться к ней, у вас нет никаких оснований для этого. Пожаров, как я поняла, известный в области бизнесмен, человек серьезный, богатый. Вы простите меня, Макс, но, скорее всего, вы ошиблись, и Пожарова не может быть вашей женой. Возможно, вы сейчас находитесь в таком состоянии, что видите то, что хотите (или боитесь) увидеть. Вот и сегодня, увидев женщину с такой же прической, как у Ольги, и такого же оттенка, вы решили, что это она. У вас сейчас все обострено, вы сами как оголенный нерв. И поскольку ваша жена пропала, она вам может повсюду мерещиться. А вы как думаете? – Женя обвела взглядом всех присутствующих.
Луговой посмотрел на Бориса, пытаясь понять его реакцию на предложение жены.
Борис задумчиво уставился на стену. Но по его виду нетрудно было догадаться, что он в замешательстве, что ему меньше всего хотелось бы, чтобы его беременная жена во что-то ввязывалась.
– Если бы Женя была его дочерью, – хохотнул Петр, – он бы не разрешил ей, да и вообще, отослал бы ее спать и не слушать разговоры взрослых.
Борис от неожиданности очнулся и даже открыл рот, чтобы возразить брату, но не успел.
– Вы просто не знаете Женю, – продолжал с воодушевлением Петр, – я имею в виду Макса и тебя, Павел. А вот Валера знает, что Женя – прирожденный сыщик, следователь! У нее отлично развита интуиция, она обладает такими талантами…
– Петр Михайлович! – запротестовала Женя. – Ну что вы такое говорите?!
– Но он прав, – поддержал Петра Бронникова Валерий. – Она лично мне помогла раскрыть не одно дело.
– Вы это серьезно? – Луговой ухмыльнулся. – Нет, я не имею ничего против Евгении и даже соглашусь с тем, что иногда простой человек, не профессионал, может добыть информацию каким-то оригинальным, неординарным способом, и тем более женщина, поскольку известно, что они обладают более гибким умом… Но Женя, я извиняюсь, находится в интересном положении!
– Именно этим положением я и собираюсь воспользоваться, – сказала Женя. – У меня уже есть план. Да и задачка – легкотня! Не к бандитам же я собираюсь. Мне же просто надо выяснить, есть ли на шее Пожаровой родинка или нет. Ну, и заодно взять биоматериал для ДНК, чтобы сравнить с тем, что вы, Павел, возьмете в доме Макса. Я правильно все поняла?
– Да это точно она! – воскликнул Макс. – Я же не сумасшедший! Вот вы, Женя, если бы пришли к кому-нибудь в гости и увидели там вашего мужа, который представился бы мужем другой женщины. Вы бы узнали его? Или тоже предположили, что у вас, пардон, крыша поехала? Что он вам померещился? Я же подошел к ней, к Ольге, от нее пахло теми же духами, что и всегда! Или это тоже был обман?
– Обман, вернее, самообман, – кивнула Женя. – Ну, вы сами подумайте, это же не какой-нибудь там бомж или приезжий, о котором в Москве никто и ничего не знает. Откройте интернет, и вы увидите его портреты на сайтах сыроваров, на рекламе его сыров. Я пока сижу здесь, уже с десяток его фотографий нашла.
– Да знаю я, что это он, у меня никаких сомнений нет. Но его жена – не его жена!
– Так, предлагаю нам всем выпить и разойтись, – сказал Борис. – Мы с Женей обсудим ее предложение, надеюсь, и решим, как лучше поступить. Ты, Ребров, продолжишь поиски этих двух отморозков, Константина Гордеева и Федора Коробко, чтобы выяснить, кто заказчик избиения Варвары. Ты, Паша, займешься, как и планировал, прошлым Савкиной…
– Она не Савкина, – вдруг сказала Женя и посмотрела на Петра.
Тот незаметно пожал плечами, как бы давая свое согласие на признание.
Луговой и Ребров повернулись к ней.
– Ее зовут или звали Надежда Финягина, она родом из Тамбова.
Борис бросил многозначительный взгляд на брата и ударил ладонями по столешнице, да так, что зазвенели рюмки. Потом посмотрел на Лугового.
– Да, это правда, – сказал Павел. – Я как раз собирался поехать в Тамбов, чтобы все узнать и потом рассказать. Она сменила фамилию в две тысячи седьмом году, после чего переехала в Москву. Но биография у нее чистая. Не привлекалась, не проходила, не судима…
– Ладно, – Женя поспешно встала из-за стола и, не оглядываясь на Бориса, направилась к выходу, – мне пора спать. Спокойной ночи.
Глава 18
18 сентября 2022 г. Антонина. Лара
Лариса Степанова (в девичестве Снегирева), сестра Татьяны Комраковой, проживала в районе станции метро «Аэропорт».
Антонина, предварительно договорившись с ней о встрече по телефону, застала молодую женщину в слезах.
– Таня позвонила мне вчера, я была просто в шоке. И до сих пор не могу поверить, что Нади нет в живых.
– Так все-таки Нади? – поймала ее Тоня.
Лариса, приятная, с добрыми глазами женщина пригласила Тоню в гостиную, где был уже накрыт стол – кофе, печенье.
Большая квартира с коврами, старинной мебелью, картинами с пейзажами и букетами, старым роялем в углу под разросшейся пальмой в кадке и горками, набитыми фарфором и хрусталем, была больше похожа на жилище партийного руководителя прошлого века, чем на современного преуспевающего московского адвоката.
То и дело поправляя падающую на глаза челку-локон светлых волос, Лара платочком промокала слезы.
– Да, для меня она всегда была и останется Надей. Я, честно говоря, была категорически против того, чтобы она сменила имя и фамилию. Просто она наслушалась людей, которые ей внушили мысль, что если она сменит имя, то начнет жизнь, что называется, с чистого листа. Что обнулятся все ее проблемы, что ли.
– Но мало ли у нас у всех проблем? – попробовала разговорить Лару Тоня. – Не так часто женщины меняют свои фамилии и уж тем более имена, чтобы «обнулить», как вы говорите, свои несчастья. Я понимаю, когда девушка выходит замуж и меняет фамилию, это как бы принято.
– Я говорила ей то же самое. Не то что я внушала ей мысль, что никуда-то от судьбы не уйдешь, нет, я всегда старалась настроить ее на позитивный лад, но в какой-то момент она приняла решение изменить свою жизнь, и все! Ее уже было не остановить.
– В какой момент ее жизни это произошло?
– После того как убили Валентину, ее хорошую знакомую, которая поддерживала ее.