– Макс тоже был женат на Ольге два года, – заметила Варвара.
Она сидела в цветном просторном домашнем платье Жени и тоже казалась беременной. И такой милой. На голове ее была белая беретка, скрывающая повязку с лечебной мазью.
– Приехали! – воскликнула Тоня, увидев плывущие по саду огни фар. То и дело в темноте вспыхивали разноцветные россыпи цветов. – Все приехали!
Две машины! Одна – Бориса, другая – Лугового.
– Борис, надеюсь, привез Реброва, – сказала Женя. Вот с кем ей всегда легко общаться. А вот с родным мужем у нее как-то не складывается. Почему, почему она и сейчас нервничает, когда думает о нем?
Она не пошевелилась, просто осталась сидеть за столом, как и Антонина, в то время как Варвара с Петром бросились встречать мужчин.
Варвара-то, понятное дело, побежала к Луговому. Тоже, наверное, влюбилась в него, как и он в нее. Красивая будет пара! Петр без брата вообще дышать не может. Ну и пусть. А она вообще беременная, ей все простительно. И спать она сегодня будет где-нибудь в другой комнате, с Тоней на одной кровати. Но только не с Борисом.
И Женя вдруг ни с того ни с сего заплакала.
Обязанности хозяйки взяла на себя Тоня. Заметив, что с подругой не все в порядке, что глаза заплаканные, она, стараясь быть веселой, приглашала всех с чистыми руками за стол, щебетала что-то про то, что ужин готовила Галина Петровна и что она надеется, что все будет вкусно.
Борис, появившись на кухне, первым делом подошел к Жене.
– Ты как?
– Лучше всех, – сказала она, моргая еще влажными ресницами. – А ты?
– Сегодня какой-то просто невероятный день! Сейчас Луговой тебе все расскажет.
Ребров поздоровался с ней, еще стоя в дверях, дружески помахал ей рукой. Луговой кивнул и даже, как ей показалось, подмигнул. Они заговорщики? А сам, схватив руку Варвары, усадил ее рядом с собой, разве что не обнял и не поцеловал. Он просто сиял! И как хорошо, что не было Макса. Это же надо – буквально за сутки все успели переменить свое отношение к тому, кого надо было защищать!
– Вам положить салат? И вот этот, да? Вам черный хлеб или белый? Борис Михайлович, вы сами достанете виски?
Женя смотрела на Тоню и была так благодарна ей за ее помощь и поддержку, что снова заплакала. Но только теперь от переполнявших ее добрых чувств к подруге.
Выпивали, закусывали, и все словно собирались с силами или мыслями, чтобы начать уже делиться новостями.
– Паша, так что там у нас с этой Ольгой? – наконец начал Борис.
– Я не успел еще вам рассказать, Борис Михайлович, приберег для вот этого момента, чтобы все услышали. – Луговой обвел взглядом всех присутствующих. – Зря мы, конечно, не пригласили Макса. Просто перестраховались. И знаете почему? Потому что он на самом деле был мужем Алены Чепик, но – всего лишь один месяц. То есть когда он говорил, что женаты они были два года, он не лгал. Они поженились в две тысячи двадцатом году, но буквально через месяц после свадьбы они были уже разведены, но сам Макс об этом, вероятно, не знал. Иначе что ему мешало жениться на Варваре?
Последняя фраза далась ему с трудом.
– А вот с Пожаровым она находится в законном браке год и одиннадцать месяцев. То есть сразу после развода она вышла за него замуж. Но мои люди навели справки об этом браке, об их отношениях. Они давно, больше десяти лет живут вместе. Вместе строили сыроварню, Ольга тогда еще совсем молоденькой была.
– Но зачем тогда вышла замуж за Макса? – удивилась Женя.
– Знать бы…
– Если позволите?.. – подал голос Валерий Ребров. – Я навестил домработницу Шахлевичей Оксану. Она уехала. Соседи видели, как она с ребенком села в такси с чемоданами два дня тому назад и уехала. Объявить ее в розыск?
– Надо подумать, – ответил Луговой. – Но мы так и предполагали. Не факт, что она что-то знает, но те, кто все это устроил, весь этот спектакль, и кто убил Савкину, заплатили ей, вероятно, и попросили исчезнуть.
– Думаю, когда я разговаривал с ней последний раз, она говорила правду про Ольгу. Во всяком случае, она говорила то, что знает и видит. И это же она сказала, что Ольга – женщина болезненная, ипохондрик, что постоянно болела, лечилась, лежала то в стационаре, то поправляла свое здоровье в санаториях. Я навел о ней справки в поликлинике – Алена Чепик была совершенно здоровой женщиной и никакими хроническими болезнями не страдала. И ни в каких стационарах не лежала. Что же касается санаториев, то данных таких в ее поликлинике нет. В принципе она могла…
– Она все это время просто жила с Пожаровым, – нечаянно перебила его Женя. – Извини, Валер, что перебила.
– Я тоже так думаю, – ответил Ребров.
– Но самое интересное, что фамилию Чепик она взяла, когда вышла замуж, когда ей было восемнадцать лет. Ее первым мужем был студент-медик, сейчас он проживает в Америке. Они прожили всего три месяца и развелись. Ее девичья фамилия – Боровая!
Он сказал это таким торжественным тоном, что Женя невольно улыбнулась. Тоня тоже, переглянувшись с ней.
– Получается, – заговорил Борис, – что Алена Боровая вышла замуж за Чепика, взяла его фамилию, потом, в две тысячи двадцатом году вышла замуж за нашего Макса Шахлевича, но фамилию Чепик оставила, после чего практически сразу развелась с ним и вышла замуж за сыровара Пожарова, с которым встречалась почти десять лет и который вовсе и не Пожаров, а Олег Сторожев? Боровая… Фамилия знакомая, где-то я ее уже слышал.
– Вот! – Теперь настала очередь Лугового. Он от возбуждения раскраснелся, видно было, как его распирает от радости или гордости. – Никита Боровой!
– Боровой… – Борис пытался вспомнить, где уже слышал эту фамилию. Но так и не вспомнил.
– Никита Боровой в две тысячи шестом году убил своего родного дядю, Аброкова Валентина Петровича и его жену, Аброкову Светлану Васильевну, за что получил пятнадцать лет. Но на зоне он совершил еще одно убийство, и ему продлили срок. Словом, он до сих пор сидит, хотя ему уже недолго осталось.
– И кем ему приходится Алена? – спросил Петр.
– Родной сестрой. Младшей сестрой.
– И что? – Борис развел руками. – Подумаешь, Чепик – она же Боровая. Думаешь, Савкина каким-то образом связана с этими убийствами? Тема мести? Что, Паша?
– Сокамерником Борового был Олег Сторожев, ныне Пожаров.
– Получается, что сестра Борового вышла замуж за Сторожева, который все эти семь лет, что вышел на свободу за убийство Васильевой, жил по чужому паспорту, как Пожаров? Но что это нам дает?
Теперь уже растерялся Луговой.
– Мы вот сейчас сидим и ломаем голову, а вдруг эта Алена-Ольга уже села на самолет и летит в Африку? – воскликнула Женя. – И Макс тоже сбежал?
– Да чего ему бежать, если он на самом деле считал себя мужем Ольги и это в его доме отрезали голову Савкиной? – возмутился Луговой. – Он в первую очередь заинтересован в том, чтобы поскорее нашли убийцу! И если бы он был каким-то боком причастен к этому, разве бы обратился за помощью к Борису Михайловичу?
– А про меня забыли? – жалобно заскулила Варвара. – Меня-то за что было избивать?
– Да, кстати, – встрепенулся Ребров. – Собирался сказать. Гордеев и Коробко задержаны. Я их уже допросил.
– Что же вы молчите-то?! – застонала Варвара. – Кто их нанял? Надеюсь, не Макс?
– Гордееву позвонил человек, сказал, что есть дело. Словом, они договаривались по телефону. Сначала Гордееву положили в почтовый ящик десять тысяч рублей, а после того, как они свою работу выполнили… простите, Варвара… Ему заплатили еще двадцатку. Коробко ему только помогал. Заказчик связывался только с Гордеевым. Никто из них не знает имени заказчика, не может описать его внешность. Но голос принадлежал мужчине в возрасте. Низкий, грубоватый. Эти двое признали свою вину, вот как-то так…
– Получается, что меня избили за тридцатку? Что вот за такие деньги можно искалечить человека?
Луговой на этот раз не сдержался и обнял Варвару, поцеловал ее.
– Пожалуйста, успокойся. Главное, что их взяли! Теперь они будут отвечать перед судом!
– А я знаете что думаю? – проговорила Женя. – Что случай с Варей и тот небольшой гонорар, ну просто смешной гонорар за избиение, был вовсе и не важен заказчику. Что целью его было просто напугать Макса, выбив зуб Варе, чтобы потом подкинуть в его квартиру. И что эти двое мерзавцев просто перестарались, вот и все.
– Я согласен, – поддержал ее Ребров. – Это Москва, за такие деньги никто бы и ничего не стал делать. И им действительно был нужен просто зуб. Чтобы, подкинув его, инсценировать драку двух женщин-соперниц и чтобы обвинить в убийстве жены Макса. В сущности, это мы и без того знаем. Это и было нашей первой версией. Но с этим исчезновением жены никак не вяжется убийство Савкиной.
– Павел, вам известно, как и за что Боровой убил своего дядю и его жену?
– Нет, я не видел дела. Думаете, это важно?
– Не знаю… А что про музыку?
– Музыку? – Борис покосился на Женю с недоумением. Словно ему было стыдно за ее вопрос.
И тут она вдруг решила, что разведется с ним. Вот прямо завтра и скажет ему об этом. Или уже сегодня, перед тем как отправится спать с Тоней. Он же ненавидит ее! Ему стыдно за нее? А ведь он понятия не имеет, кто добыл для Лугового отпечатки пальцев из дома Пожаровых.
– Музыка… – протянул Луговой, после чего достал телефон и включил блюз.
У Бориса вытянулось лицо. Но все молча дослушали до конца.
– Christian Willison – «Biues in my Bottle», – вдруг произнес Петр на хорошем английском. – Это очень известный блюз. Его хорошо слушать под дождь, под хороший виски или ром. Правда, душу выворачивает. А при чем здесь этот блюз?
Луговой в двух словах рассказал о визите Аркадия Виноградова, брата соседа Шахлевича.
– Ну, тогда вы на верном пути, – сказал вполне серьезно Петр. – Очевидно, эта музыка как-то особенно действует на убийцу. Вдохновляет его или, наоборот, вызывает в нем чувство ненависти. Возможно, он ненавидел и одновременно любил эту женщину!