– Понимаете, – говорит Дин, – я стремлюсь обеспечить максимальный комфорт каждому пассажиру. Естественно, не из-за денег. Денег больше нет. Просто мне это важно. Вам придется поверить мне на слово.
Мэлори сама решает, кому верить.
– Не беспокойтесь. Нам нужно только отдельное купе, – повторяет она.
– Могу я спросить о цели вашей поездки?
Вагон покачивает. Разумеется, до нашествия поезда ездили во много раз быстрее. Сейчас скорость сравнима скорее с велосипедом. Однако Мэлори и на велосипеде-то ни разу не каталась в последние шестнадцать лет, поэтому даже легкая тряска ее тревожит. У нее миллион вопросов к новому знакомому. Стоит ли их задавать? Она подвергает детей опасности и без лишних разговоров с попутчиками… Если задуматься, ее поступок – полное сумасбродство. По ее вине они сейчас в трясущемся вагоне, слушают жалобную песню колес, а прямо перед ними чужак, который наверняка не носит повязку. Да, Мэлори никогда еще так не рисковала!
Больше нет хороших и плохих поступков. Есть понятия «безопасно» и…
– Отдельное купе. Больше ничего не нужно, – говорит она еще раз.
Дин хлопает в ладоши:
– Хорошо! Как скажете. Следуйте за мной, я проведу вас в первое же свободное.
– Может быть, найдется прямо здесь?
– Нет, мы в грузовом вагоне. Разумеется, не менее элегантно оформленном, чем пассажирские. Пойдемте!
Дин ведет, Мэлори следует за ним. Спиной чувствует, как возбуждены Том и Олимпия – они, как необъезженные лошадки, готовы сорваться с привязи. Наверняка умирают от любопытства. Том тоже в свое время изобретал разные виды транспорта. Однажды в лагере «Ядин» он соорудил кресло на колесиках из тачки. Изобретение показалось Мэлори крайне нелепым. Однако даже оно было безопасней, чем этот качающийся гигант.
Хотя, надо признать, Дин явно неглуп. Для Мэлори это важно. Конечно, не всякому умному человеку стоит доверять, и все же умный лучше, чем дурак.
– А как вы понимаете, что пути расчищены? – спрашивает она, а сама думает: «Неужели в я поезде? Невероятно!»
– Предложу еще раз, – отвечает Дин с улыбкой в голосе. – Давайте посидим в ресторане. На ваши замечательные вопросы у меня есть не менее замечательные ответы…
Он неожиданно останавливается, так что Мэлори чуть не врезается в него, и произносит:
– Я даже не спросил, как вас зовут!
Мэлори слышит, как Том и Олимпия набирают воздух, чтобы ответить.
– Я Джилл, – опережает она. – Это Джон и Джейми.
– Сколько тебе лет, Джон?
– Ему двадцать.
Ей снова слышится, будто Дин улыбается. Знает, что она соврала. Ну и пусть! Скорей бы добраться до купе. Закрыть дверь. Запереться.
Сэм и Мэри Волш. Сэм и Мэри Волш.
– А тебе, Джейми? – спрашивает Дин у Олимпии.
– Ей двадцать один, – быстро говорит Мэлори.
– Чудный возраст. Хотя в наше время любой возраст – достижение. Выжил – молодец.
Они идут дальше. Вагон покачивает. Мэлори представляет погруженный во мрак мир за окнами – все оттенки темноты. Большего ни она, ни дети никогда уже не увидят.
– Там музыка? – вдруг спрашивает Том.
Дин снова останавливается.
– Ты слышишь отсюда? – удивляется он.
Потом замолкает. Мэлори тоже молчит и прислушивается.
– У нас три гитариста, – говорит Дин. – Они часто играют в вагоне-ресторане. Поразительно! Как ты их услышал, Джон?
Мэлори находит запястье сына и крепко сжимает. Они попали в новый мир, только это не значит, что они будут менять свои правила.
Будь начеку!
Они до сих пор живы лишь благодаря этому короткому, но действенному девизу. Именно он отличает Мэлори от остальных людей – тех, кого губит излишняя самоуверенность.
Том игнорирует ее хватку и говорит:
– Хорошая музыка.
Дин смеется. Мэлори чувствует, что краснеет. Интересно, Дин заметил?
– Да, хорошая, – соглашается он с Томом. – Только вот твой слух гораздо более примечателен. Это фантастика!
– Кто расчищает пути? – снова спрашивает Мэлори.
Она сама себе кажется мелочной. Дотошной.
Дин снова неожиданно останавливается, и на этот раз Мэлори врезается в него. Он высокий. Мощный. Мэлори пятится.
– Вы помните Бастера Китона? – спрашивает Дин.
Мэлори помнит. Отец любил Бастера Китона.
– Покажите нам, пожалуйста, купе и…
– В фильме «Генерал» есть потрясающая сцена, где он убирает с путей шпалы прямо перед поездом. Безупречно снято, просто волшебно. У нас получается менее смешно, но суть та же – перед локомотивом едет дрезина. Дрезиной управляет Майкл. Он проверяет, не упало ли на пути нечто внушительных размеров.
– Опасная работа… – замечает Мэлори.
– Опасная. Но Майкл делает ее добровольно.
– Если он погибнет, как вы об этом узнаете?
– Джилл, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Удовлетворю любопытство. Давайте пройдем в…
– Нет, ответьте, пожалуйста, здесь.
Наверное, она переходит границы. Дин пытается помочь, а она устраивает ему допрос. Мэлори трудно – она давно не принимала помощи. А сейчас Дин оказывает ей услугу. Его поезд везет Мэлори к родителям.
– У Майкла есть передатчик, – продолжает рассказ Дин. – и если машинист…
– Поездом управляет машинист?
– А вы как думали? Ее зовут Таня. Невероятная девушка. Так вот, Таня получает сигнал от Майкла каждые десять минут. Если по какой-либо причине сигнала не поступит, она остановит состав.
– Такое уже случалось?
– Нет.
– А Майкл что-то находил на путях? Вам приходилось делать остановки, чтобы их расчистить?
– Да. Иногда падают деревья. А однажды было целое стадо мертвых оленей. Мы думаем, они сошли с ума.
– Сошли с ума… – повторяет Мэлори.
– На маршруте есть пара мест, где твари кишмя кишат.
А не пора ли развернуться и бежать? Взять детей, выйти в дверь последнего вагона и выпрыгнуть?
Однако сбегать Мэлори еще не готова. Не сейчас. Нечто в голосе Дина все же внушает ей доверие. Она остается. И продолжает спрашивать. Она примеряется к новому миру – будто пробует холодную воду кончиками пальцев.
– Откуда вы знаете о тварях?
Дин глубоко вздыхает. Мэлори готовится услышать худшее.
– Мы узнаем о тварях двумя способами, – отвечает Дин.
– Какими? – настаивает Мэлори.
– Ну, иногда встречаются люди, как ваш Джон. Юные пассажиры нередко обладают необычайно острым слухом. Не то что мы с вами.
– А второй способ?
– Иногда люди сходят с ума. Те, кто сел на поезд, чтобы осмотреть окрестности, – признается Дин.
– Как? Подождите, а окна закрашены? – Мэлори охватывает паника.
– Разумеется.
– Тогда как?
– Между вагонами. Можно взглянуть в проем, если сильно постараться.
Мэлори замирает.
– И сколько было случаев безумия?
– Семь, – без промедления отвечает Дин.
Теперь действительно пора впадать в панику. Безумие рядом. Совсем близко.
– И что с ними случилось?
Дин не мешкает с ответом:
– Мы с Дэвидом проводили их за борт.
– Выкинули с поезда?
– Да. Без малейших колебаний, должен признать.
Этот ответ Мэлори по душе. Однако она все равно не чувствует себя в безопасности.
– Люди теряют рассудок не по своей вине, – замечает она.
– Знаю. Поверьте, все семеро снятся мне в кошмарах.
Мэлори старается не думать о Гари. Надо вытеснить его из головы, выбросить подальше. Однако его образ ее преследует. Он здесь. В дальнем углу, справа.
Машет рукой.
– Оставалось два свободных купе, – продолжает Дин. – Пойдемте!
Мэлори окончательно решается: они остаются. Ей понравилось, что Дин не стал скрывать прошлое.
Он специально идет медленно, подстраиваясь под их скорость. Мэлори следует за ним, ведет рукой по стене, привыкая к качке.
– Мы в грузовом вагоне, как я уже говорил. Следующий тоже грузовой. Там же находится туалет.
Мэлори вспоминает рассказ о мертвых телах. Может быть, у другой стены громоздятся гробы, а в них покачиваются в такт движению покойники.
– В этих вагонах мы храним всякие полезные вещи. В основном запасы, – говорит Дин.
Два вагона запасов. Мэлори должна бы обрадоваться. С ними путешествует целый склад, такой же большой, как в подвале главного дома.
– Пришли, – сообщает Дин. – Здесь переход в следующий вагон.
Звук открывающейся двери.
– Вы в повязках, поэтому не буду напоминать закрыть глаза. Мы опробовали десятки способов, чтобы огородить пространство между вагонами, однако защита непрочная – то сломается от движения, то ветер сдует, то желающие взглянуть на мир снимут… Пойдемте!
Кто-то берет Мэлори за руку. Это не Том. И не Олимпия. Мэлори отшатывается.
– Простите, я хотел помочь, – говорит Дин.
– Спасибо, мы справимся.
– Хорошо. Идите за мной.
Мэлори нащупывает за спиной Олимпию. Между вагонами потоки холодного воздуха.
Они переходят в следующий вагон, Дин закрывает двери.
– Опять всякая всячина. Одежда для нуждающихся. Хотя кто в наше время не нуждается, верно?
В другой реальности Мэлори обязательно поддержала бы разговор: «Да, все мы нуждаемся, и зимы в Мичигане суровые, и как же здорово, что вы доставляете одежду, и как замечательно, что есть поезд».
Однако сейчас она старается не болтать без крайней необходимости. Ей нужно отдельное купе. Личное пространство. И больше ничего.
Они продолжают путь молча.
– Еще переход. За ним – первый пассажирский.
Кто-то распахивает дверь с противоположной стороны и врывается в вагон. Дин пятится на Мэлори.
Мэлори сжимает запястье дочери. Все, конец. Теперь пора бежать и прыгать. Мэлори представляет, как гравий обочины врезается в колени и локти – как в детстве, когда учишься ездить на велосипеде. Мама тогда садилась рядом на корточки, заклеивала ранки пластырем…
– Простите, – произносит мужской голос. – Я в туалет.
Он неуклюже пробирается мимо Мэлори и детей, торопясь, извиняясь и пыхтя.
– Совсем как до нашествия, правда? – улыбается Дин.