Даже я не сразу понял – чего хочет Эймердина и почему она не собирается уходить.
Только когда Лас взял слово, стало ясно – и мне, и, похоже, Фейрани тоже.
– Мы хотели бы отдельно добавить, чтобы девушку, как только вы ее найдете, отправили в карантинный центр. Также, семья Саркатта, как клан, официально оспаривающий права на девушку, требует, чтобы вся информация о ходе расследования сообщалась нам первыми. Или хотя бы наравне с остальными заинтересованными лицами.
Фейрани кивнул. Материальный блок компьютера подмигнул голубым и зеленым, зафиксировав «дополнительные условия нашего заявления».
– И это тоже еще не все, – подала голос Эймердина. – Мы хотели бы знать – что известно о похитителях на данный момент.
Вот теперь Фейрани удивился. Не ощущай я своей, полуиндиговской аурой особые всплески энергий, не догадался бы ни за что. Ни один мускул не дрогнул на лице главы сыщиков, он даже пальцем не пошевелил.
– Простите, госпожа Саркатта, господин Саркатта, господин Клейлис Рорри. Боюсь, что пока наши умозаключения, сведения сыскной бригады – тайна следствия, – очень ровно произнес Фейрани.
– Возможно, – также невозмутимо парировала Эймердина. – Но в таком случае, в следующий раз, когда кто-то из ваших подчиненных или вы сами окажетесь на краю гибели, моих племянников не зовите. Мы найдем, кого исцелить уникальным даром Дарлиана и Врастгарда. В конце концов, по статистическим данным, в авариях на воздушных трассах ежедневно гибнут больше пяти мельранцев. А что творится на других, менее цивилизованных планетах третьего мира… ммм… – тетушка цокнула языком и закатила глаза.
Эмоции Фейрани полоснули по моей ауре потоком досады и раздражения. Даже мурашки прошлись по спине. Глава сыщиков и бровью не повел, выдержал небольшую паузу и сдался очень красиво, я бы даже сказал эффектно:
– Что ж! Я рад, что вы напомнили о долге моего подразделения перед вашими удивительными племянниками. Буду счастлив хотя бы частично отплатить им добром за добро. Рассказать, чем располагает следствие на данный момент.
Эймердина скрестила руки на груди. У меня вырвался победный возглас, и Лас посмотрел укоризненно, намекал, что давно пора бы взять эмоции под контроль.
Фейрани снова обвел нас внимательным взглядом и, как прежде, без единой интонации в голосе спросил:
– Вы понимаете, что все, сказанное в этом кабинете, строго конфиденциально? И не должно выйти за пределы этих стен?
Эймердина решительно мотнула головой, мы с Ласом коротко кивнули.
– Отлично, – продолжил Фейрани. – Пока мы не располагаем большим количеством сведений. Но кое-что любопытное уже успели нарыть. Начнем с того, что похитители или заказчики работали в связке с руководством центра.
Лас пораженно приподнял брови, Эймердина подалась вперед, у меня непроизвольно сжались кулаки.
– Да-да. И это не вызывает сомнений, – все так же бесцветно подтвердил Фейрани. – Видите ли… Следы заметал явно кто-то из руководства центра. Тот, у кого есть доступ к «охранным записям». Они велись по всем коридорам, отсекам, комнатам. Даже в ванных и уборных. И в оранжерее, откуда похитили Милану и еще двоих пациентов, записи велись тоже. Тем не менее, улик почти не осталось. Ни слепков ауры, которые постоянно фиксируют специальные датчики, ни ДНК-кодов, ни видеозаписей. Кто-то зачистил все. Умудрился даже почти полностью затереть уникальную энергетику крови раненого похитителя. А для этого нужны такие технологии, каких нет даже в центре. Но это уже само по себе улика. Тех, кто способен сотворить такое, имеет доступ к «охранным записям», последним ноу-хау, еще даже не опробированным, не запущенным в широкое производство – считанные единицы.
– И, конечно же, все они с «фамилиями»! – процедила Эймердина.
На лице Ласа прямо-таки читалось – насколько неприятно ему, что титулованные, занимающие важные посты коллеги, предали свое дело, пошли на преступление.
В этом был весь Лас. Он видел в мельранских врачах почти богов, спасителей жизней, идеализировал их, восхвалял.
Я сам едва сдерживался – кровь пульсировала в висках, зубы скрипели, ноздри раздувались. Конечно же! Мы снова будем иметь дело со знатными семьями! А их не арестуешь просто так! Не обыщешь! Не заставишь говорить!
Нужны веские причины, убедительные доказательства, улики, следы… А следов как раз-таки и нет. Черт! Черт! Черт! Хорошо же мерзавцы все рассчитали! К ним не подкопаешься, не вызовешь на допрос с пристрастием. Придется стражам порядка изрядно попотеть. Собирать информацию по крупицам, пытаться наскрести хотя бы минимальный повод для разговора с подозреваемыми. В противном случае, полицию и на порог не пустят. И ничего мы не докажем, не предъявим.
Зубы заскрежетали, в голове помутилось, перед глазами поплыла красная пелена. Попадись мне сейчас похитители – убил бы, не задумываясь, наплевав на закон и наказание.
И теперь не оставалось сомнений – Свангард ни причем! Нет у него таких связей в карантинном центре. Иначе давно забрал бы Милану, не назначал нелепых схваток, не подставлялся под удар. Мы имеем дело с кем-то другим – очень влиятельным, знатным, но не таким мерзавцем, как Лимранья. Иначе руководство центра ни за что не пошло бы ради него на должностное преступление!
Фейрани будто прочел мои мысли. Хотя на самом деле, конечно же, матерые сыщики его подразделения просто сделали похожие выводы.
– Тут дело не в деньгах, не во власти. Тут что-то личное, – произнес «господин Тракката». – И все ниточки ведут к…
– Ко мне, – закончил я за Фейрани.
Внутри что-то оборвалось. Я едва усидел на месте, такое бешенство охватило все существо, такая буря поднялась в душе. Неужели, на сей раз, я сам виновен в бедах русалки? Я хотел дать ей все, подарить радость, счастье, достаток. А вместо этого снова подставил под удар?
– У вас есть враги, Врастгард? – напрямую спросил Фейрани. Кажется, теперь уже он пользовался нашим визитом и откровениями. Но пользовался ими исключительно ради дела. А, значит, я готов сотрудничать. В любом виде и на любых условиях. Только бы найти мою Милану, вывести ее из-под удара.
– Врастгард? – негромко позвал Фейрани, и я сообразил, что охваченный эмоциями индиго, так и не ответил на вопрос.
Лас поцокал, покачал головой, Эймердина положила теплую руку мне на плечо.
– Не знаю, – ответил я как на духу. – Смертельных врагов у меня нет. По крайней мере, я таких не знаю. Есть враги семьи. Но они скорее мстили бы Эймердине или отцу. В крайнем случае – деду или маме. И сделали бы это гораздо раньше.
Фейрани выбросил вперед руку, впервые за наш визит позволив себе хотя бы одно, пусть и очень лаконичное, резкое движение.
– Я понял. Мы прошерстили ваше досье и рассудили также, – пояснил свою реакцию глава сыщиков. – Тогда другой вопрос. Чего от вас могу хотеть, Врастгард?
Эйми и Лас обернулись ко мне одновременно, я сглотнул и похолодел. Черт! Конечно же! Только очень влиятельные, знатные врачи имели доступ к информации про индиго. По крайней мере, про тех, кого успели «сосчитать» шустрые медицинские службы Мельрании и Союза. И даже среди этих врачей, с особым уровнем доступа, далеко не всем удалось бы проникнуть в «секретные файлы». Туда, где хранились подробные сведения о наших индивидуальных способностях. Кто чем владеет, кто что умеет и чем может воспользоваться.
Все сходилось. Руководство центра, похищенная индиго, затертые «в ноль» следы. Ее ведь и украли-то сразу после нашей прогулки, поцелуя у дверей медицинского здания! Конечно же! Кому-то срочно понадобился мой плазменный дар! И этот кто-то имеет мизерный, крохотный доступ к суперсекретной информации о таких, как я. Он даже не смог выяснить, что совсем недавно я оживил русалку, и еще год ни на что не способен. Впрочем, как и Дар. Черт! Это все очень усложняет.
Под перекрестными взглядами Эймердины, Ласа и Фейрани я встал и прошелся по кабинету. Попытался перевести эмоции в движение, хоть немного загасить пожар внутри, но легче не стало. Разве что каменные мышцы слегка расслабились, и спину перестало сводить судорогой напряжения.
– Кому-то позарез нужны мои способности полуиндиго. И этот кто-то очень болен. Или очень болен кто-то из его близких, родных, любимых, – озвучил я то, о чем думали все в кабинете.
– Такая версия и нас посещала, – спокойный голос Фейрани почему-то резанул по ушам.
Ураган индиговских эмоций превратил мою ауру в энергетический костер, и поймать реакцию главы сыщиков не получалось совершенно. Фейрани дал мне несколько минут, чтобы прийти в себя и закончил:
– Таким образом, мы ищем кого-то очень знатного, с отличными связями. Но настолько положительного или влиятельного, что ради его здоровья или здоровья его близких другие идут на преступление. И этот кто-то тесно связан с руководством карантинного центра. Дружески, родственно или как-то еще. Последнее, что я должен у вас спросить, Врастгард. Готовы ли вы помочь похитителю, если он выставит ультиматум? Дать ему то, ради чего все затевалось?
Я сглотнул, колючий ком в горле разрастался, все тело ломило – на нервной почве я перенапряг мышцы, перегрузил их. Кровь продолжала бешено пульсировать в висках, безнадежность разливалась внутри, неутешительный ответ не желал слетать с языка. Я прошелся по кабинету снова, попытался выровнять дыхание, пульс, но ничего не вышло.
И словно издалека, из другого измерения донесся до меня ответ Эймердины:
– Племянники не смогут. Они только недавно оживляли в медицинском центре Юнджиана. Теперь нужно ждать около года.
Фейрани сморгнул, сглотнул и замер, словно превратился в соляной столб. Лас сжал кулаки до побелевших костяшек. А я продолжал метаться по кабинету, не в силах ни успокоиться, ни принять неизбежное.
Милану похитили из-за меня, ради моих способностей, которые я сейчас не в силах применить…
От этой мысли хотелось бросаться на стены, молотить по ним кулаками, пинать, рычать, как дикий зверь, лишенный единственной пары…