— Я его нейтрализовал. Через десять минут можешь заходить.
(Драматургия заставила меня добавить крови — в реальности ее не было.)
Когда я через какое-то время боязливо протиснулся в комнату, то увидел мирно спящего в своей кроватке Смолякова. Большов так и не выдал секрет нейтрализации Фиорди. Но самое любопытное то, что и Андрей до сих пор не раскалывается, кто такой Коля Фиорди. И вообще утверждает, что ничего этого не было.
Мораль такая: с грузинским гостеприимством шутки плохи!
Призыв к грузинам: не дарите пьяным москвичам кинжалы!
P.S. Гагимарджос, генацвале!
Прощай, комедиант!
Не подумайте только, что театр «Сатирикон» состоял из одних алкоголиков. Тбилиси — это, конечно же, особый, исключительный случай. Там, говорят, недавно приняли закон: не пить — нельзя!
В Ленинграде мы выпивали крайне редко, просто не было сил: утром — тяжелая танцевальная репетиция, вечером — спектакль. И так каждый божий день.
Впрочем, и без алкоголя мы жили шумно и весело. Чуть ли не каждый вечер мы собирались с Костей Райкиным и Сережей Урсуляком у хлебосольной Лидочки Петраковой (нашей актрисы). Она из ничего готовила царские ужины, которые мы и поедали, запивая чаем. Эти посиделки сопровождались бесконечными рассказами и байками и заканчивались часа в два-три ночи. А по утрам, часов в восемь, мы с Костей и Сергеем встречались мрачные, невыспавшиеся в холле «Октябрьской», не глядя друг на друга, шли в промозглой темноте к Невскому, садились в переполненный троллейбус и ехали пять остановок до гостиницы «Европейская».
Заходили внутрь… Райкина все сразу узнавали, раскланивались — и мы шли в бельэтаж завтракать.
До сих пор, побывав в тысячах разномастных отелей, я не могу даже близко сравнить самые изысканные буфеты со шведским столом гостиницы «Европейская»! Помещение напоминало старинную бонбоньерку[8]. Мягкие ковры, бронзовые светильники, красного бархата диваны-купе создавали атмосферу абсолютной роскоши и в то же время уюта. А еда! На прилавках лежало все: от икры и осетрины до всевозможных паштетиков, омлетиков, салатиков и творожков. А какой там варили кофе!!! А еще там можно было курить!
И главное, стоила вся эта история 1 рубль 26 копеек!
Как я уже говорил, в то время цены разделялись на «для иностранцев» и «для своих». Иностранцы платили за завтрак дорого и валютой, а свои в гостинице практически не жили — отсюда такая дешевизна.
Мы набирали тарелки еды, заказывали двойной эспрессо (почему-то у нас все называют его экспрессо), потом закуривали… И наступало блаженство!
Длилось это шведское счастье минут сорок. Потом мы вскакивали и бежали в метро: в 9.30 начиналась репетиция. По мере приближения к театру мы из трех товарищей превращались в двух и начальника, Костя даже шел немного поодаль от нас. Это негласное правило разделения дружбы и работы никто из нас ни разу не нарушил. Дальше он гонял нас до изнеможения на репетиции, потом мы играли спектакль, ну а потом — опять ужин до трех.
По мере того как театр взрослел, разрастался — значительно увеличивалась труппа, и мои отношения с Костей склонялись все больше в сторону: начальник — подчиненный. В творческом отношении стали появляться точки «несоприкосновения». В итоге мы, в большой степени полюбовно, расстались. При этом мы решили так: я из театра ухожу, а Костя в нем остается (а ведь могли бы и монетку кинуть).
Ну а если говорить серьезно, то я очень рад нашему расставанию. Нет, не с Костей, с ним у меня сохранились хорошие отношения, я имею в виду расставание с театром, с актерской профессией.
Книги Андрея даже бросать нельзя
Актер по своей сути — профессия зависимая. Зависимая от чужой воли: от драматурга, режиссера, костюмера, гримера и т. д. Ты отдаешь свой талант в их руки и помогаешь им вылепить из себя произведение искусства. Актер — существо ведомое, а я всегда хотел быть ведущим — и в итоге им стал, правда, уже не в театре. Если же ты демонстрируешь свою независимость и противишься воли творца, то ты не артист, а г… Так вот, во мне эта независимость существует на уровне характера — со времен войн со школами. Я физически не могу соглашаться со всем, о чем меня просят — ни в жизни, ни в работе. А стало быть, исходя из своей же формулы, артист из меня — то самое (см. выше).
И я честно несу сей крест. Вернее, не несу крест комедианта. Сколько раз мои друзья, ставшие знаменитыми режиссерами театра и кино, звали меня туда-сюда сыграть роль — я не согласился ни разу.
Я, отдав актерскому искусству лучшие годы своей жизни, не снялся ни в одном фильме! А мой сын Андрей (кандидат юридических наук, магистр частного права LL.M., специалист по гражданскому и римскому праву, сравнительному правоведению, автор более 35 публикаций, в том числе трех монографий) сыграл роль в фильме Урсуляка «Сочинение ко дню победы» вместе с Вячеславом Тихоновым, Олегом Ефремовым и Михаилом Ульяновым!
Кинокухня
Уйдя из театра, я ринулся в кино. Нет, не в качестве актера (я же только что написал, что никогда не снимался — вы такие рассеянные!) Я пошел в продюсеры! Слово было новое, манящее… ну, я и клюнул. Партнером и начальником был мой товарищ Олег Капанец. Мы вместе постигали азы кинопроизводства, вместе выпустили несколько фильмов… Причем Олег осваивал новое для себя дело с поразительной скоростью. Он смело бросался во всевозможные авантюры — побеждал и проигрывал. Он стал «крестным отцом» для Сергея Урсуляка («Русский регтайм» (1993), «Летние люди» (1995)). Он снял голивудский фильм «Священный груз» (1995), где играли Мартин Шин, Крис Пенн и Джей Ти Уолш! А недавно Капанец осилил проект «Гагарин. Первый в космосе» (2013). (Кстати, никому и никогда не удавалось получить право на использование имени Гагарин… а Олег умудрился обаять дочку — и вот вам результат.)
За годы совместной деятельности были выпиты декалитры напитков — без этого кино не снимается. (Что за напитки, пусть каждый понимает, как хочет. Я же буду настаивать, что это были морс и ситро.)
И вот, казалось бы, и пили много, и закусывали правильно, но Капанец продюсером стал, а я нет. Не пошло. И вообще, продюсирование оказалось не совсем тем, что я себе представлял — скажем так, не совсем творческим процессом. Целыми днями я изучал какие-то бумажки-платежки, подписывал договора и отчеты — тоска. Олег-то финансист по образованию, ему это все было раз плюнуть, а я в отношении цифр — тупой со школьной скамьи.
Впоследствии я многократно был директором своих компаний, даже научился делать умное лицо на коммерческих переговорах, но стоило оппоненту спросить: «Это сумма с НДС или без?» — и я тихо впадал в прострацию, спасали коллеги.
Последней каплей в моем кинопроизводстве стал фильм Урсуляка «Летние люди» по «Дачникам» М. Горького. (Такое красивое и емкое название появилось совершенно случайно: мы отдали копию сценария американскому переводчику, чтобы сделать английские субтитры, и он перевел слово «Дачники» как Summer people (в переводе на русский — «летние люди»), ведь дача — это только наше слово и понятие. Сергею настолько понравился символический смысл этого словосочетания, что он решил так и назвать свой фильм.)
Съемки проходили в Чехии в обычном для кино режиме — полный аврал. Не привезли доски, у актера кончилась виза, костюм героини застрял на таможне, обеды на площадке оказались слишком дорогими и т. д. Я, сидя в душной Москве, пытался все это разрулить. Единственной радостью в этот период было ощущение богатства. Да, я богател!
Нет, с кино это никак не было связано: там я получал зарплату. Неслыханное богатство мне приносило МММ.
МММ
Нет, я не Леня Голубков (герой рекламы МММ) — я знал. Знал, что это чистой воды авантюра, что пирамида эта в какой-то момент рухнет, и влез туда не просто так, «с улицы», а по наводке товарища, который участвовал в их рекламной кампании.
Дело было в мае, и он мне сказал:
— Они накроются где-то в октябре, так что можешь пока поиграть.
Ну, я и поиграл. Благосостояние семьи в тот момент составляло $5000 — итог многолетней концертной деятельности. С согласия Капанца я вынул из сейфа на работе еще $6000 — и все это отнес в контору «МММ» к некой Нине.
И наступил рай! Проценты росли не по дням, а по часам (буквально). По часам же этот рост можно было контролировать. Набираешь по телефону «100» (Служба точного времени) и слышишь:
— Курс акций АО «МММ» — 68 рублей 37 копеек. (Пауза). Точное время: 17 часов 24 минуты.
А наутро:
— Курс акций АО «МММ» 76 рублей 55 копеек.
Сказка!
Тогда вся страна помешалась на «чарах», «хоперах», «властелинах» и прочих милых бандитах. Мои дети целыми днями вопили дурными голосами:
— Сретенка, 9, Армянский, дом 5.
Ваши проблемы сумеют понять.
Девятилетняя дочка Саша разыгрывала все рекламные ролики МММ.
— «Ну и что, что не молода, ну и что, что обжигалась? — думала Марина Сергеевна, разглядывая себя в зеркало. — А я еще ничего, даже хорошенькая!» — горланила Саша, прыгая на кровати. Потом слезала на пол и торжественно декламировала:
— «А чего это я тут сижу? Пойду-ка я куплю еще акций АО «МММ»!
(До сих пор считаю, что телевизионные ролики МММ — это рекламный олимп. Не соглашусь с теми, кто говорит, что это была халтура, сделанная «на коленке». Нет! Все эти лени голубковы, марины сергевны, все шероховатости и запритыкивания были просчитаны до мелочей. Именно эта кажущаяся простота и доходчивость клипов и сотворила чудо — в Леню Голубкова поверили миллионы соотечественников. А то, что в результате этой рекламной кампании эти миллионы людей разорились — это не вина создателей роликов, они со своей работой справились идеально.)
И вот как-то прекрасным летним утром я набираю по телефону «100», слышу отчет о курсе акций и понимаю: мои деньги удвоились! Всего-то за пару месяцев! О! «Так, — думаю я. — Сниму все вложенное, раздам долги, а остальное оставлю в игре». С этими мыслями звоню Нине в контору и говорю: