Андрей потом часто рассказывал, что это путешествие было одним из самых счастливых в его жизни: «Совпало все: погода, настроение, стихи…» И всегда добавлял: «И конечно же, самое главное – это еврей-звонарь!»
Комбинация на стуле
Киев. Вечер. Меня ведут в театр (не оставлять же одного в гостинице). «Женитьбу Фигаро» я вынужден был смотреть раз в двадцать пятый! Я сел на стул в узком портале между занавесом и кулисой. За мной на другом стуле пристроился мой ровесник Сережа – тоже «сын театра», как и я. Вот сидим и смотрим, смотрим и сидим…
Вдруг Сережа берет свой стул, протискивается через узкую щель и садится передо мной! Ага! В просмотре спектакля появился некий смысл! Я встаю, проношу стул над головой Сергея, ставлю перед ним и плюхаюсь, довольный, на стул!.. Не помню, сколько раз мы проделали эту комбинацию, но в очередной раз, когда я оказался впереди, соперник сдался! И сразу стало скучновато.
А в это время на сцене происходил знаменитый трагический монолог Миронова-Фигаро. В нем он переживал, что мой папа, граф Альмавива, воспользовался «правом первой ночи» с его невестой Сюзанной – Ниной Корниенко. Жуткая история! И вот он бегает, страдает, пару раз мельком взглянул на меня (он знал, что мы сидим в кулисе), потом он посмотрел на меня более осмысленно, и вдруг глаза его стали с блюдце, как у той андерсеновской собаки на сундуке!
Сначала я ничего не понял, потом стал оглядываться и… увидел переполненный зал и зрителей… некоторые из них сопереживали мукам Фигаро, а остальные – с большим интересом наблюдали за мной! Оказывается, я сидел на сцене в увитой плющом беседке, где обычно пели «селяне» и «селянки». Может быть, зрители решили, что мое появление – это режиссерский прием: Фигаро юный сопереживает страданиям себя взрослого. Но когда я вскочил и стал метаться со стулом по сцене (ведь проход в «мою» кулису был заблокирован сидящим Сережей), а потом, сбивая все на своем пути, выскочил через «стену», они заподозрили, что что-то идет не так.
Выбравшись со сцены, я отбросил стул и завернулся в мягкую бархатную кулису. Сделал я это очень вовремя: наступил антракт, и крики Андрея: «Где он?! Я его убью!!!» – доносились совсем близко от моего укрытия.
Написал это и понял: не так надо было рассказывать эту историю. Эффектней было бы сделать это в стиле профессиональных «вспоминателей». Уподобляясь им, начать можно было бы так: «Помню, мы с Андрюшкой имели большой успех в Киеве. Что-то мы там играли… «Фигаро», что ли? На сцене нас было двое: Я и Дрюня. Он, как водится, бегал, много кричал… а Я просто сидел на стуле. И видели бы вы реакцию зала! Да, некоторые поклонники наблюдали за ужимками Миронова, но все остальные понимали, что главное развитие истории происходит не в словах его монолога, а в моей душе! Мое безмолвное напряжение передалось всему залу, а внезапный уход был встречен бурей оваций… Увы, уже никто не следил за метаниями героя. Это был триумф! И все же должен отметить, что своим успехом Я отчасти обязан партнерству Андрюши. Он тоже достойно справился со своей ролью…» и далее в том же духе. Но в отличие от подобных баек некоторых «мемуаристов-затейников», мои слова могут подтвердить полторы тысячи зрителей того знаменательного спектакля!
Игра в кораблики
После наших триумфальных гастролей в Киеве мы поехали отдыхать в пансионат на Днепре, недалеко от города Канев. Мы все те же: мама, папа, я и Андрей с Катей Градовой.
Здоровый отдых на Днепре
Я думаю, что это было их свадебное путешествие. По инициативе Кати все взрослые решили худеть, тем более что диета, которую она раздобыла, выглядела многообещающей: сыр и вино. И все! Я, понятно, был исключен из списка голодающих, и меня водили питаться в столовую. Как правило, сопроводить меня вызывалась Катя и как бы невзначай разделяла со мной трапезу. Мы с ней держали это в секрете на взаимовыгодных условиях: она рассказывала, как я хорошо поел, а я, как здорово НЕ поела она. Эта маленькая хитрость не приходила в голову активно худеющим, то есть пьяным с утра до вечера Андрею и папе.
Купаться было нельзя, вода была ледяная. Я бы, конечно, полез в любую, но не разрешали! Им-то что! Им, взрослым, главное полежать, позагорать – особенно учитывая специфику диеты… А мне?! И вот я придумывал разные развлечения. Одним из них было привязать длинную веревку к надувному матрасу и «возить» его по воде вдоль берега, как бурлаку.
Чтобы дело пошло веселей, надо было кого-нибудь посадить на «корабль». Вызвался только Лисмех. Я усадил его на матрас и потащил. Параллельным курсом по Днепру шел корабль настоящий… И опять меня подвело незнание законов физики! Первая же сильная волна от теплохода перевернула матрас, и Лис оказался в воде!!!
На мои вопли сбежались все! В воду лезть никто не хотел, а меня не пускали – не только из-за холода, но и из-за сильного течения… А Лис тем временем тонул! Наконец, не вынеся моих страданий, Андрей прыгнул в ледяную реку! На поверхности Лисмеха уже не было. Минут двадцать, стуча зубами, синий Андрей обныривал акваторию Днепра… и – о чудо! – метрах в пятидесяти от берега он нашел его, несчастного, на дне!
Может быть, этот подвиг помог впоследствии Андрею так талантливо и, главное, достоверно сыграть сцену на «необитаемом» острове в фильме «Бриллиантовая рука»!
Позже, когда я рассказывал бабушкам про это событие, я говорил:
– Он был абсолютно мокрый, и у него потом несколько дней капало из носа!
– У Андрюши? – спрашивали бабушки.
– Да при чем тут Андрюша, – возмущался я. – У Лисмеха!!!
Я вам поведаю еще несколько историй про Андрея Миронова, но попозже, а сейчас тема, которую я оттягивал, как мог, – крайне неприятная тема «Школа».
Школа
Школьные годы чудесные,
С дружбою, с книгою, с песнею,
Как они быстро летят!
Их не воротишь назад.
Разве они пролетят без следа?
Нет, не забудет никто никогда
Школьные годы.
Начну с хорошего. Мои дети школу любили. Если я говорил кому-нибудь из них:
– Ты кашляешь, посиди сегодня дома.
– Нет! – кричали они и быстро-быстро собирали полутонный портфель, чтобы я не заставил их остаться!!!
В оправдание этого глуповатого поведения детей хочу сказать, что их школы были уже другими, более демократичными, без диктаторского подавления личности и мракобесной идеологии. Они ходили в школу общаться! И неважно с кем: с учителем или с друзьями – они уже становились свободными людьми!
Это было хорошее. Но, как говорится, хорошего понемножку… Начнем!
Существует множество литературных и поэтических высказываний на тему «сильных» чувств: «Любовь до гроба», «Неразделенная любовь», «От любви до ненависти…», даже «Любовь зла, полюбишь и козла»… Добавлю и я свой тюбик в эту разноцветную палитру. Я поведаю вам о чувстве глубоком, постоянном и, самое главное, разделенном: о чувстве всепоглощающей взаимной НЕНАВИСТИ между школой и мной! Ненависти между маленьким беззащитным ребеночком и старой вооруженной машиной подавления.
Школа № 31
Первый школьный день был, пожалуй, единственным позитивным впечатлением за все дальнейшие годы мучений. Было любопытно. Я, чистый как никогда, с жуткими гладиолусами, в окружении каких-то ребят… потом большая комната со столами (но без еды), какие-то палочки, тетрадки, мел, тетка рисует мелом на черной стене – в целом все неплохо… Потом звенит звонок, и тетка говорит:
– До свидания дети, до завтра!..
Вот тут я чего-то не понял! Какая такая «завтра»?! Зачем «завтра»? Сегодня ведь уже сходил!
Когда нас строем вывели в вестибюль, я бросился к маме:
– Мама, а сколько мне еще учиться?
– Десять лет без одного дня.
Самый жуткий день
И все! Что-то во мне треснуло! А тут еще всеобщее умиление: «Ах, Мишенька пошел в школу! Ах, какой молодец! Теперь ты научишься читать и писать!..» Тьфу!!!
И я понял, что меня все предали, что теперь рассчитывать не на кого и воевать я буду один!
Вызов брошен – вызов принят!
Вероломное изъятие из мира дачных походов, обменов с Пашкой, троллейбусов с Хабибулем пробудило во мне протест, ответную реакцию – я отказывался считать дурацкие палочки, писать прописи (жуткое словечко, созвучное «пыс-пыс-пыс»). Нам говорили:
– Завтра оденьтесь нарядно, вас будут фотографировать.
Начало борьбы
Я «интуитивно» забывал об этом и портил классную фотографию, приходя нечесаным «вахлаком». А потом нас приняли в октябрята. Вы помните, кто такие октябрята? Нет? Напомню: «Октябрята – будущие пионеры. Октябрята помогают пионерам, комсомольцам, коммунистам, рабочим и крестьянам». В чем помогают? И почему только им? А как быть с архитекторами и артистами? Или вот: «Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». Этого я вообще не мог никогда понять! Как можно любить труд?!
– Что ты любишь, Машенька?
– Я люблю фигурное катание!
– А ты, Петя?
– Эскимо на палочке.
– А что любишь ты, Толик?
– Я люблю ТРУД! – отвечает мрачный октябренок Анатолий.
И, наконец, такое: «Октябрята следят за чистотой своего тела и одеждой».
Санитар
Вот! Это важно. Символом октябрят был значок в виде пятиконечной звезды с «детским» портретом Ленина внутри. В связи с этим всех октябрят делили на «звездочки», по пять человек в каждой. В «звездочке» октябренок занимал одну из «должностей»: командир «звездочки», цветовод, санитар, библиотекарь, политинформатор или физкультурник. Понятно, что мне не светили ни командир, ни политинформатор. Мне снисходительно сунули белый мешочек с ватой, повязку с крестом и сказали:
– Будешь санитаром.
Я, конечно же, расстроился, но когда мне объяснили обязанности санитара, то жизнь засияла новыми яркими красками! Итак, я должен был по утрам стоять на пороге класса и проверять у всех входящих чистоту ушей и ногтей! Представляете! Уши грязные – я не пускаю! Будь ты хоть командир, хоть цветовод! При этом сам я мог не стричь ногти и не мыть уши, ибо, как сказал Жванецкий, «что охраняешь – то имее