Сейчас, после «Ликвидации», «Жизни и Судьбы», «Тихого Дона», Сережа настолько знаменит и настолько лауреат Государственной премии, что к нему и на кривой козе не подъедешь. Поэтому приходится подъезжать на самолете, чтобы отдохнуть совместно в Черногории, или из года в год переться на такси к ним с Ликой на Новослободскую – отмечать Новый год.
Концерты
С улыбкой о серьезном
Зарплаты театральных актеров были, есть и будут – маленькие. Увы! Сейчас многие молодые артисты выживают благодаря съемкам в сериалах, а тогда… тогда рассчитывать особо было не на что: сериалов не было, а в кино не звали – оставались концерты. И вот мы с Сережей Урсуляком решили стать эстрадной парой, эдакими Шуровым и Рыкуниным, Тарапунькой и Штепселем, Мироновой и Менакером – только, естественно, намного талантливее и смешнее. Решили – и стали. Только предварительно замучили всех знакомых с подбором репертуара. Мы приставали к моему папе, к Арканову, к Миронову. Подайте Христа ради, клянчили мы, и дожали. Совместными усилиями из чувства сострадания эти трое собрали нам из разных кусочков своих эстрадных опусов номер, который назывался «Лордыˊ» и сыгран нами был, наверное, тысячу раз.
Это пародийный номер, в котором двое начинающих театральных артистов пытаются пробиться на эстраду, пробуя все жанры подряд. Мы и били чечетку, и рассказывали анекдоты, и изображали известных артистов (Урсуляк, на мой взгляд, лучший пародист современности, о чем мало кто знает, потому что Сергей стесняется своего дара) – и все время «проваливались», пока не решили снимать кино, где я, режиссер, пытаюсь научить актера, Сережу, играть роль английского лорда. Все это было очень смешно, и мы по праздникам выступали с «Лордаˊми» в сборных концертах «Москонцерта» по клубам, жэкам и красным уголкам.
Шло время, рос наш опыт и взрослели дети. Денег катастрофически не хватало, и мы решили своими силами организовать концертную бригаду с артистами театра «Сатирикон». Выбрали шлягерные миниатюры из спектаклей А. И. Райкина, отрепетировали и, набравшись смелости, позвонили директору Челябинской филармонии (кто-то замолвил за нас словечко). Он оказался тертым калачом, настоящим профессионалом своего дела.
Мы:
– Здравствуйте, вот, мы это… Артисты… Театр Райкина… Хотели бы…
Он:
– Понял. Афиша есть?
Мы:
– Нет. А надо?
Он:
– Хорошо, напечатаю. Как вы называетесь?
Мы:
– Никак… мы это…
Он:
– Так, выбирайте: «Смех, да и только», «Не только смех», «Давайте посмеемся», «С улыбкой о серьезном», «От смешного до великого», хотя последнее вам не подходит. Ну?
Мы:
– Ну, это… «С улыбкой…» давайте.
И все. Восемь лет мы прочесывали просторы бескрайней родины с «Улыбкой о серьезном» и чего только не повидали за это время.
Бригада наша была молодежная и никому не известная, поэтому приходилось брать задором и талантом. Сейчас, конечно, с тем составом получить признание было бы попроще. Афиша могла бы выглядеть так:
Народная артистка России Лика Нифонтова,
Заслуженный артист России Владимир Михайловский,
Заслуженный артист России Владимир Большов,
Заслуженный артист России, единственный российский актер – обладатель приза Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль Константин Лавроненко,
Лауреат Государственной премии Российской Федерации Сергей Урсуляк и я.
Но, с другой стороны, вряд ли бы у нас сегодняшних хватило сил на бесконечные перелеты, многочасовые тряски в раздолбанных автобусах и на пять выступлений в день в самых неожиданных местах.
Одни из первых наших гастролей проходили в Новосибирске. Сразу с самолета нас повезли на местное телевидение и сняли большой репортаж-анонс о молодых артистах-райкинцах, приехавших порадовать сибиряков своим искрометным юмором. Нас расписывали с таким пафосом и восхищением, что мы сначала растерялись, но довольно быстро «смирились» и как-то даже повысили свою самооценку: «А чего? Мы это! Да, мы такие! Вот!»
Поселились в гостинице, переоделись в нарядное и поехали на первый концерт. Администратор почему-то не приехал, был только автобус с водителем, который знал, что нас надо везти «куда-то туда» и там искать открытую площадку. Ну, мы и поехали. «Где-то там» мы начали кружить по закоулкам и никак не могли найти этот Зеленый театр. Наконец, проезжая через какой-то двор среди хрущевок, мы увидели нашу афишу. Она была наклеена на «раковину» маленькой дворовой эстрадки площадью десять квадратных метров. Перед ней стояли две врытые в землю скамейки на шесть персон – и все! И ни души!
Что делать? Мобильные телефоны еще не изобрели, водитель ничего не знал, ну и мы решили играть (оплата была поконцертной). Правда, наша самооценка упала очень низко… и рухнула в тартарары, когда на сценке мы обнаружили огромную кучу экскрементов. Но делать нечего: деньги не пахнут (так сказал император Веспасиан сыну Титу, вводя налог на общественные уборные в Риме).
В автобусе мы провели совещание, на котором большинством голосов было решено, что на сцену должен выйти я, долго-долго говорить, потом меня сменит Саша Резалин с пародиями, а потом все вместе выйдут и поклонятся. Неплохо, да? То есть все в белом, а мы с Резалиным – в дерьме!
В общем, пожалев наших барышень, я поперся на площадку. Кучу мы закидали листьями, но возникла еще одна небольшая проблема – зрители. Стоять над кучей и разговаривать с пустыми лавками было выше моих сил. Тогда освобожденные от выступления артисты разбежались и через пять минут приволокли сопротивляющуюся старушку, усадили ее на скамейку и облегченно махнули мне рукой, мол, мы все, что могли, сделали – теперь давай ты.
Ну, я и дал. Я рассказал старухе, что мы знаменитые артисты прославленного театра, что нас сегодня показывали по телевизору, что первое ознакомительное выступление мы решили провести в этом милом уютном дворике и что сам Аркадий Райкин мечтал бы присоединиться к этому нашему маленькому триумфу…
Тем временем мимо шли с работы усталые жители хрущевок. Некоторые приостанавливались, чтобы послушать городского сумасшедшего, кое-кто даже присаживался на лавочку. В общем, к появлению пародиста Резалина я организовал в зале биток: пять человек сидели на скамейках и трое с собаками стояли рядом.
Саша прошел блистательно. В какой-то момент, когда он изображал лающую болонку, собаки-зрители сорвались с поводков и бросились на сцену… и только сильный запах нашей кучи спугнул собачек и спас артиста от растерзания.
Потом вышел весь коллектив и поклонился. На этом пытка закончилась, и мы, взбешенные, поехали в гостиницу.
– Ну, только попадись мне! Я тебе такое устрою! – думал я, предвкушая встречу с администратором.
К большому нашему изумлению администратор в ярости встречал нас в холле отеля.
– Как вы могли! Безобразие! Вам это так не пройдет! – верещал он. – Вы сорвали концерт! Тысяча зрителей! Билеты!
– Что?! – заорал я.
– Где вы были?!
– Мы?! Да мы…!!! Это вы!!! – ну и так далее.
Постепенно картина прояснилась. Оказывается, мы не доехали двухсот метров до огромного летнего театра, переполненного зрителями, и вместо него сыграли концерт старухе и трем собакам. После долгих переговоров руководство филармонии все же признало нашу невиновность и деньги за «дерьмовый» концерт мы получили.
Никогда не забуду выступление в сибирском городе Белово. Даже не в самом, а в каком-то райцентре километрах в пятидесяти от города. Зима, мороз градусов 35. Мы приезжаем в клуб, выгружаемся, заходим в зал и понимаем, что в здании не намного теплее, чем на улице. В гримерке температура была не выше 20 градусов мороза. Мы нашли какой-то ржавый таз и прямо в комнате развели в нем костер из старых афиш и портретов членов политбюро (ох, если бы нас застукали!). И все же тепла от горящих коммунистов было недостаточно. О том, чтобы раздеться, надеть костюм и так выйти на сцену, не могло быть и речи!
Мы попробовали отменить концерт и даже заявили местному начальнику, что в таких условиях выступать не будем… но когда я выглянул из-за кулис и увидел зал, переполненный людьми до такой степени, что забиты были все проходы, а многие дамы сидели на коленях у мужчин, я понял: мы обречены.
Мы как могли натянули пиджаки прямо на зимние куртки и в таком виде появились на сцене. Из осветительных приборов в центре зала висела одна единственная лампа с жестяным абажуром – и все. В общем, все было против нас, и мы начали концерт.
Против нас было все, но не все. Я не помню, когда еще мы имели такой успех! Эти несчастные замерзшие люди так хохотали, так аплодировали, что мы совершенно растаяли. Точнее сказать, оттаяли, потому что теплый прием зрителей значительно повысил температуру в зале, и заканчивали выступление мы уже при комфортных –12!
Гранит науки
Знаменитый новосибирский Академгородок. Прекрасный мраморный Дворец культуры.
Знаменитый новосибирский Академгородок. Прекрасный мраморный Дворец культуры. В этот день у нас пять концертов, в перерывах мы играем в футбол.
Игру эту мы изобрели сами. Правила следующие. Нужен средней ширины коридор, обычный стул, лучше, если с перекладиной на спинке (стул ставится впритык к стенке, спинкой наружу), и маленький детский мяч (его мы возили с собой). Каждый играет за себя. Задача игрока – ударить по мячу так, чтобы он, отскочив от противоположной стены коридора, попал в «ворота» между ножек стула. Цена такого попадания – 10 копеек. Если же мяч влетит в щель между сиденьем и спинкой – то 20 копеек. Ну, а если удар произведен головой, то очки-деньги удваиваются. Очень азартная и очень компактная игра, в которую можно играть в любом учреждении. Рекомендую.
Правую штанину мы засучивали, чтобы не испачкать концертные брюки, пиджаки снимали, галстуки распускали… и рубились до потери сознания… иногда в прямом смысле этого слова. Так вот, в перерыве между третьим и четвертым концертом мы играем в этот наш «пристенок». Уже прозвучал третий звонок, выходит со сцены звукорежиссер и спрашивает, когда включать начальную фонограмму. Я в раже игры говорю: