– Нет, – сказал Большов. – А что, если он себя зарежет? Я пойду.
Девочки стали возражать, но мужественный Володя решительно распахнул дверь и, как гладиатор на арену, вошел в номер. Через пару минут он вышел к нам с окровавленным кинжалом в руке и сказал, обращаясь ко мне:
– Я его нейтрализовал. Через десять минут можешь заходить.
(Драматургия заставила меня добавить крови – в реальности ее не было.)
Когда я через какое-то время боязливо протиснулся в комнату, то увидел мирно спящего в своей кроватке Смолякова. Большов так и не выдал секрет нейтрализации Фиорди. Но самое любопытное то, что и Андрей до сих пор не раскалывается, кто такой Коля Фиорди. И вообще утверждает, что ничего этого не было.
Мораль такая: с грузинским гостеприимством шутки плохи!
Призыв к грузинам: не дарите пьяным москвичам кинжалы!
P. S. Гагимарджос, генацвале!
Прощай, комедиант!
Не подумайте только, что театр «Сатирикон» состоял из одних алкоголиков.
Не подумайте только, что театр «Сатирикон» состоял из одних алкоголиков. Тбилиси – это, конечно же, особый, исключительный случай. Там, говорят, недавно приняли закон: не пить – нельзя!
В Ленинграде мы выпивали крайне редко, просто не было сил: утром – тяжелая танцевальная репетиция, вечером – спектакль. И так каждый божий день.
Впрочем, и без алкоголя мы жили шумно и весело. Чуть ли не каждый вечер мы собирались с Костей Райкиным и Сережей Урсуляком у хлебосольной Лидочки Петраковой (нашей актрисы). Она из ничего готовила царские ужины, которые мы и поедали, запивая чаем. Эти посиделки сопровождались бесконечными рассказами и байками и заканчивались часа в два-три ночи. А по утрам, часов в восемь, мы с Костей и Сергеем встречались мрачные, невыспавшиеся в холле «Октябрьской», не глядя друг на друга, шли в промозглой темноте к Невскому, садились в переполненный троллейбус и ехали пять остановок до гостиницы «Европейская».
Заходили внутрь… Райкина все сразу узнавали, раскланивались – и мы шли в бельэтаж завтракать.
До сих пор, побывав в тысячах разномастных отелей, я не могу даже близко сравнить самые изысканные буфеты со шведским столом гостиницы «Европейская»! Помещение напоминало старинную бонбоньерку[8]. Мягкие ковры, бронзовые светильники, красного бархата диваны-купе создавали атмосферу абсолютной роскоши и в то же время уюта. А еда! На прилавках лежало все: от икры и осетрины до всевозможных паштетиков, омлетиков, салатиков и творожков. А какой там варили кофе!!! А еще там можно было курить!
И главное, стоила вся эта история 1 рубль 26 копеек!
Как я уже говорил, в то время цены разделялись на «для иностранцев» и «для своих». Иностранцы платили за завтрак дорого и валютой, а свои в гостинице практически не жили – отсюда такая дешевизна.
Мы набирали тарелки еды, заказывали двойной эспрессо (почему-то у нас все называют его экспрессо), потом закуривали… И наступало блаженство!
Длилось это шведское счастье минут сорок. Потом мы вскакивали и бежали в метро: в 9.30 начиналась репетиция. По мере приближения к театру мы из трех товарищей превращались в двух и начальника, Костя даже шел немного поодаль от нас. Это негласное правило разделения дружбы и работы никто из нас ни разу не нарушил. Дальше он гонял нас до изнеможения на репетиции, потом мы играли спектакль, ну а потом – опять ужин до трех.
По мере того как театр взрослел, разрастался – значительно увеличивалась труппа, и мои отношения с Костей склонялись все больше в сторону: начальник – подчиненный. В творческом отношении стали появляться точки «несоприкосновения». В итоге мы, в большой степени полюбовно, расстались. При этом мы решили так: я из театра ухожу, а Костя в нем остается (а ведь могли бы и монетку кинуть).
Ну а если говорить серьезно, то я очень рад нашему расставанию. Нет, не с Костей, с ним у меня сохранились хорошие отношения, я имею в виду расставание с театром, с актерской профессией.
Книги Андрея даже бросать нельзя
Актер по своей сути – профессия зависимая. Зависимая от чужой воли: от драматурга, режиссера, костюмера, гримера и т. д. Ты отдаешь свой талант в их руки и помогаешь им вылепить из себя произведение искусства. Актер – существо ведомое, а я всегда хотел быть ведущим – и в итоге им стал, правда, уже не в театре. Если же ты демонстрируешь свою независимость и противишься воле творца, то ты не артист, а г… Так вот, во мне эта независимость существует на уровне характера – со времен войн со школами. Я физически не могу соглашаться со всем, о чем меня просят – ни в жизни, ни в работе. А стало быть, исходя из своей же формулы, артист из меня – то самое (см. выше).
И я честно несу сей крест. Вернее, не несу крест комедианта. Сколько раз мои друзья, ставшие знаменитыми режиссерами театра и кино, звали меня туда-сюда сыграть роль – я не согласился ни разу.
Я, отдав актерскому искусству лучшие годы своей жизни, не снялся ни в одном фильме! А мой сын Андрей (кандидат юридических наук, магистр частного права LL. M., специалист по гражданскому и римскому праву, сравнительному правоведению, автор более 35 публикаций, в том числе трех монографий) сыграл роль в фильме Урсуляка «Сочинение ко дню победы» вместе с Вячеславом Тихоновым, Олегом Ефремовым и Михаилом Ульяновым!
Кинокухня
Уйдя из театра, я ринулся в кино.
Уйдя из театра, я ринулся в кино. Нет, не в качестве актера (я же только что написал, что никогда не снимался – вы такие рассеянные!) Я пошел в продюсеры! Слово было новое, манящее… ну, я и клюнул. Партнером и начальником был мой товарищ Олег Капанец. Мы вместе постигали азы кинопроизводства, вместе выпустили несколько фильмов… Причем Олег осваивал новое для себя дело с поразительной скоростью. Он смело бросался во всевозможные авантюры – побеждал и проигрывал. Он стал «крестным отцом» для Сергея Урсуляка («Русский регтайм» (1993), «Летние люди» (1995)). Он снял голивудский фильм «Священный груз» (1995), где играли Мартин Шин, Крис Пенн и Джей Ти Уолш! А недавно Капанец осилил проект «Гагарин. Первый в космосе» (2013). (Кстати, никому и никогда не удавалось получить право на использование имени Гагарин… а Олег умудрился обаять дочку – и вот вам результат.)
За годы совместной деятельности были выпиты декалитры напитков – без этого кино не снимается. (Что за напитки, пусть каждый понимает, как хочет. Я же буду настаивать, что это были морс и ситро.)
И вот, казалось бы, и пили много, и закусывали правильно, но Капанец продюсером стал, а я нет. Не пошло. И вообще, продюсирование оказалось не совсем тем, что я себе представлял – скажем так, не совсем творческим процессом. Целыми днями я изучал какие-то бумажки-платежки, подписывал договора и отчеты – тоска. Олег-то финансист по образованию, ему это все было раз плюнуть, а я в отношении цифр – тупой со школьной скамьи.
Впоследствии я многократно был директором своих компаний, даже научился делать умное лицо на коммерческих переговорах, но стоило оппоненту спросить: «Это сумма с НДС или без?» – и я тихо впадал в прострацию, спасали коллеги.
Последней каплей в моем кинопроизводстве стал фильм Урсуляка «Летние люди» по «Дачникам» М. Горького. (Такое красивое и емкое название появилось совершенно случайно: мы отдали копию сценария американскому переводчику, чтобы сделать английские субтитры, и он перевел слово «Дачники» как Summer people (в переводе на русский – «летние люди»), ведь дача – это только наше слово и понятие. Сергею настолько понравился символический смысл этого словосочетания, что он решил так и назвать свой фильм.)
Съемки проходили в Чехии в обычном для кино режиме – полный аврал. Не привезли доски, у актера кончилась виза, костюм героини застрял на таможне, обеды на площадке оказались слишком дорогими и т. д. Я, сидя в душной Москве, пытался все это разрулить. Единственной радостью в этот период было ощущение богатства. Да, я богател!
Нет, с кино это никак не было связано: там я получал зарплату. Неслыханное богатство мне приносило МММ.
МММ
Нет, я не Леня Голубков (герой рекламы МММ) – я знал.
Нет, я не Леня Голубков (герой рекламы МММ) – я знал. Знал, что это чистой воды авантюра, что пирамида эта в какой-то момент рухнет, и влез туда не просто так, «с улицы», а по наводке товарища, который участвовал в их рекламной кампании.
Дело было в мае, и он мне сказал:
– Они накроются где-то в октябре, так что можешь пока поиграть.
Ну, я и поиграл. Благосостояние семьи в тот момент составляло $5000 – итог многолетней концертной деятельности. С согласия Капанца я вынул из сейфа на работе еще $6000 – и все это отнес в контору «МММ» к некой Нине.
И наступил рай! Проценты росли не по дням, а по часам (буквально). По часам же этот рост можно было контролировать. Набираешь по телефону «100» (Служба точного времени) и слышишь:
– Курс акций АО «МММ» – 68 рублей 37 копеек. (Пауза). Точное время: 17 часов 24 минуты.
А наутро:
– Курс акций АО «МММ» 76 рублей 55 копеек.
Сказка!
Тогда вся страна помешалась на «чарах», «хоперах», «властелинах» и прочих милых бандитах. Мои дети целыми днями вопили дурными голосами:
– Сретенка, 9, Армянский, дом 5.
Ваши проблемы сумеют понять.
Девятилетняя дочка Саша разыгрывала все рекламные ролики МММ.
– «Ну и что, что не молода, ну и что, что обжигалась? – думала Марина Сергеевна, разглядывая себя в зеркало. – А я еще ничего, даже хорошенькая!» – горланила Саша, прыгая на кровати. Потом слезала на пол и торжественно декламировала:
– «А чего это я тут сижу? Пойду-ка я куплю еще акций АО «МММ»!
(До сих пор считаю, что телевизионные ролики МММ – это рекламный олимп. Не соглашусь с теми, кто говорит, что это была халтура, сделанная «на коленке». Нет! Все эти лени голубковы, марины сергевны, все шероховатости и запритыкивания были просчитаны до мелочей. Именно эта кажущаяся простота и доходчивость клипов и сотворила чудо – в Леню Голубкова поверили миллионы соотечественников. А то, что в результате этой рекламной кампании эти миллионы людей разорились – это не вина создателей роликов, они со своей работой справились идеально.)