– И вот сегодня, – продолжил сосед, – приехал я домой, иду в крольчатник, а он сидит в своей клетке – дохлый и пушистый – и смотрит на меня!
Вот такие таланты играли с нами в «Дог-шоу».
Существовал у нас такой конкурс: «Собачьи вопросы». Мы находили любую информацию, связанную с собаками, и придумывали на ее основе разнообразные смешные вопросы с нелепыми вариантами ответов. Как-то я спросил:
– Чем Энгельс приводил в ужас Маркса?
Смысл вопроса вот в чем: Маркс боялся, что Энгельс во время охоты с собаками упадет с лошади и сломает себе шею.
Приводились три варианта ответов. Среди них был правильный, но дело не в этом. Играли у нас тогда три молоденькие девушки лет шестнадцати. Я вижу, среди них какое-то необычное замешательство, и, чтоб им помочь, спрашиваю:
– Девочки, а вы вообще помните, кто такие были Маркс и Энгельс?
В ответ тишина. Потом первая мотает головой:
– Нет.
За ней вторая:
– Нет.
А третья говорит неуверенно:
– Марс… Сникерс… А Энгельса не помню…
Это не шутка. Девочки меня не разыгрывали: там не до этого, они под камерами и вообще чуть не в шоке. Да я и сам в шоке. Нормальный советский человек себе и представить такого не может. В отчаянии спрашиваю:
– А кто такой Ленин, вы знаете?
Все три облегченно кивают:
– Да, да, знаем.
Первая отвечает:
– Лидер.
Вторая говорит:
– Вождь.
Я спрашиваю:
– Чей?
Этого она уже не знает. Пытаюсь помочь.
– Например, – подсказываю, – бывает вождь краснокожих…
– Да, да, – подхватывает она радостно. – Что-то типа этого!
А третья барышня посмотрела на них скептически и говорит:
– Ленин был мужчина.
В общем, с грехом пополам вопросы закончились. Жюри оценивает участников. А в жюри у нас тогда сидел американский дирижер, который хоть и говорил по-русски, но все-таки родился и вырос в Америке. Он с вытаращенными глазами ставит всем пятерки, а потом встает и говорит:
– Ничто не могло мне доказать, что в России произошли принципиальные перемены. (Программа снималась в 1995 году.) А вот это меня потрясло. Я не верю своим ушам. Но приходится признать: да, все изменилось. Раз такое могло случиться – назад дороги нет.
Долгое время на программе работали сразу два режиссера. Один, как я уже говорил, – Сережа Урсуляк. Он отвечал за съемку и монтаж. А второй – советский и российский актер театра и кино, театральный педагог, ректор Школы-студии МХАТ, директор Центрального дома актера имени А. А. Яблочкиной, заслуженный артист Российской Федерации Игорек Золотовицкий. В его обязанности входило разогревать публику перед началом съемки, рассказывать анекдоты и давать отмашку рукой, чтобы зрители аплодировали.
Конечно же, оба они относились к участию в «Дог-шоу» как к возможности подзаработать в передаче своего товарища. Зато я теперь могу шиковать их титулами и званиями. У нас даже униформистами подрабатывали студенты МХАТа. Многие из них теперь – народные артисты!
За то, что они, птицы высокого полета, деятели кино и театрального искусства, пали так низко… скатились к «чертям собачьим», они всесторонне надо мной измывались.
В знак нашей дружбы особенно гнобил меня Урсуляк. Ему как режиссеру не нравилось, как я хожу, как стою, как дышу. В общем, не нравилось все, что я делаю. И он меня на всех съемках гонял по площадке. Нагнись! Иди! Не туда!
Как-то у меня случился приступ радикулита. Да такой страшный, что ни встать ни сесть. Я вообще еле ходил. Но съемку не отменишь – значит, надо работать. А первый конкурс у нас – домашнее задание. И мне говорят:
– А сейчас мы с Бобиком хотим через вас попрыгать!
И я со вздохом, держась незаметно за спину, начинаю наклоняться. Кто знает, меня поймет. Ну да ладно. Собачка попрыгала – все довольны. Но Урсуляк при монтаже мало того, что замедлил все это дело в три раза, так еще пустил фоном звук от скрипа телеги. Получилось, ведущий, такой старый пень, нагибается еле-еле в течение двух минут, да еще и скрипит при этом.
Однажды какая-то милая дама с собачкой подарила мне торт:
– Дорогой Миша! Мы с Бусей испекли для вас этот тортик. Мы вас очень любим и хотим преподнести…
Ну и так далее.
Вручение торта сняли и торт унесли с площадки.
Дальше я одним глазом наблюдаю, как Буся делает «змейку», а другим вижу, как Урсуляк и Золотовицкий, сидя за режиссерским пультом, пожирают мой тортик! Жадно! Руками! (Потому что нет ни тарелок, ни ложек.)
Естественно, мне уже не до «апортов» и «барьеров». Я грозно зыркаю на режиссеров, а они, видя это, с еще большим аппетитом поедают мой подарок.
Тогда я говорю, обращаясь к хозяйке Буси:
– Мария Ивановна, вот вы только что подарили мне тортик, да?
– Ну да… – удивленно отвечает она.
– А давайте-ка на него еще раз посмотрим?
– Ну, давайте…
– Прошу вынести торт на сцену! – торжественно объявляю я.
Пауза. Только четыре злобных глаза вонзились в меня из-за пульта.
– Итак, торт на сцену!
Пауза.
– Друзья, давайте все похлопаем, чтобы нам быстрее вынесли торт!
И под аплодисменты зрителей объедки торжественно вынесли на сцену.
Режиссеры были посрамлены… а я отомщен.
Правда, Урсуляк этот эпизод при монтаже выкинул, но зато вы теперь знаете, какими жадными и коварными бывают российские режиссеры.
В общем, весело мы прожили нашу «собачью» жизнь.
В какой-то момент я понял, что устал, что не могу больше умиляться, когда Тобик выполняет стотысячную команду «Сидеть!», что надо что-то или кого-то поменять. Напрашивался один вариант: ведущий. Пора, решил я. Тем более что прозвучал глас свыше. Это произошло дважды с интервалом в неделю. В разных концах города ко мне подошли две пожилые дамы и со странной улыбкой, заглядывая мне в глаза, произнесли:
– Гав, гав.
«Приехали!» – понял я и пошел к руководству канала.
– Продюсеру очень надоел ведущий, – говорю. – Хочу его поменять… Это оживит программу.
– Нет, не пойдет. Зритель привык к старому – так что терпи, – ответило руководство.
Я потерпел, потерпел… и уволил себя. На этом программа «Дог-шоу “Я и моя собака”» прекратила свое существование.
Хотя немножко жалко.
Я до последнего времени предлагал разным продюсерам запустить обновленное Дог-шоу с молодым энергичным ведущим… Но нет, не хотят. Говорят, время уже не то – рейтинг не наберет…
Не знаю… Конечно, круглосуточно-истерические ток-шоу на всех каналах пользуются большим спросом и выполняют идеологический заказ, но кусочек доброты или «собачьей радости», по-моему, никому не повредит.
И потом, рейтинг – это… как бы сказать…
Хотя лучше, чем Жванецкий, все равно не скажешь: «Рейтинг – могучее послание тупых тупым».
Живые Новости
«Живые Новости» – так называлась наша телекомпания. Это необычное название появилось благодаря одноименной телепрограмме, которую мы производили для утреннего эфира НТВ. Это была ежедневная пятиминутка, состоявшая из трех-четырех сюжетов. Новости действительно были «живые»: мы рассказывали обо всем, что бегает, летает, ползает и растет вокруг нас. Все делалось весело и непринужденно. Вела программу моя жена Таня Морозова. И название «Живые Новости» мы задумали как противостояние новостям мертвым, которыми был переполнен эфир. И правда, на фоне расчлененки, убийств и катастроф мы выглядели этаким оазисом чистоты и покоя. Это даже отразилось на пресловутом рейтинге. Зрители все утро смотрели всякие ужасы, потом вздох облегчения («Живые Новости») – рейтинг подскакивает, и вновь оторванные руки и плачущие люди.
Как-то я пригласил своего институтского товарища поработать у нас автором. Он, будучи актером и чтецом, при этом прекрасно разбирался в животных. С детства он ходил в какой-то кружок при зоопарке и все знал про каждую живую тварь.
Тяжкое бремя странствий «Путешествие натуралиста»
Звали моего товарища Павел Любимцев. Он с воодушевлением стал писать тексты… но что-то не складывалось. В написанном виде они выглядели скучноватыми и наукообразными. Ну не получилось, что поделаешь? И я, чтобы подсластить пилюлю расставания, предложил Паше попробовать себя в качестве корреспондента. Мы даже придумали специальную рубрику: «А вы знаете, что…?» И поехали снимать в Московский зоопарк.
Как сейчас помню Пашин первый сюжет. Стоя на фоне клетки с огромными попугаями, он в своих неподражаемых интонациях рассказывал, откуда у них появилось такое название:
– А вы знаете, что попугая вначале называли «папагал», что значит «папский петух»? В Ватикане в Средние века жило много ручных и разговорчивых попугаев. Иные говорили на многих языках! Была там и особая должность – «смотритель попугаев» (кстати, вы об этом знали?).
Сюжет получился замечательный, и рубрика Любимцева закрепилась в программе.
А потом грянул финансовый кризис 1998 года. В вихре событий прилетел большой медный таз и накрыл программу «Живые Новости». И все же «Живые Новости» на то и живые, что уничтожить их полностью кризис не смог. Живой росток долго и мучительно пробивался сквозь финансовые неурядицы… и возродился!
Появилась программа «Путешествие натуралиста».
И началась эра странствий и эпоха великих открытий.
Про путешествия с «натуралистом» (Пашей Любимцевым), с «Охотниками за рецептами» (Любой Полищук и Сережей Цигалем), с «Хочу знать» (Мишей Ширвиндтом) я когда-нибудь напишу отдельную книгу. Уж очень много разных историй, смешных и не очень, произошло за пятнадцать лет постоянных поездок.
Одной историей я все же поделюсь, так как она связана и с театром, и с телевидением, и с нашей слегка парадоксальной жизнью…
Из жизни или из придуманного?
Мы снимали сюжет для программы «Хочу знать». Речь шла о появившейся недавно в Москве сети мужских парикмахерских. (Вы наверняка обращали внимание на трехцветный красно-сине-белый фонарь, крутящийся в витринах этих салонов. Оказывается, в давние времена виртуозы ножниц и бритвы не только стригли и брили мужчин, но и занимались лечебным кровопусканием.)