– Надо бы повидаться. Может, сходим куда-нибудь? Например, в мое кафе?
– Ну, можно, – вяло соглашаются дети: – А может, к Шуре с Татой? (Так все друзья и внуки зовут моих родителей).
– Тогда сами звоните, а то могут и послать… (Идея пойти в гости возникает обычно за полтора часа до самого похода.)
И вот мы, большой толпой, с собаками, вваливаемся к ним на Котельники.
Многолетний нелегкий опыт жизни с моим папой делает свое дело.
«Семейный столик» «сервирован». Разнообразные салаты, три вида супов и два горячих приготовила мама за эти полтора часа. И начинается смазка, а точнее, обмывка скреп.
Несколько лет назад папа решил, что нашей большой семье стало трудно развернуться на древней даче, и начертил проект домика, где они с мамой будут коротать дни в уединении. Сам начертил! Видимо, пара архитектурных генов русской половины семьи каким-то воздушно-капельным путем передались и ему. Проект очень стильный. Китайцы назвали бы его «техника дрожащей руки», японцы – «аист лапой».
Однако идея зодчего состояла не в том, чтобы точно начертить условные линии, а чтобы передать суть задачи. А суть такова: маленький прямоугольник (П) – это существующая банька. От нее отходит некое помещение, назовем его коридор (К), который вливается в цирковую арену – гостиную (А). И ведь это не просто проект – это генеральный план! Чертеж не ограничивается пространством здания, он вырывается за его пределы и конструирует картину окружающего ландшафта. От дома отходит живописная Г-образная аллея (Г), которая упирается, как баран, в новые ворота (В).
И что самое удивительное, моя мама построила дом по этому плану!
Скрепы
Правда, она добавила пару спален, кухню и балкон (творец не счел эти мелочи заслуживающими внимания, ведь главное – попарился в бане и сесть в круглом зале за круглый стол), но в остальном все, включая ворота, соответствует замыслу «архитектора».
Как видите, сама идея проекта не подразумевает «одинокое коротание». Если ты хочешь уединения, то зачем тебе «цирковая арена» без спальни? Ну и все! Семья моментально переползла из старинной дачи в «сторожку» при бане, потому что именно там всегда «сервировано», именно там стоит «семейный столик»… И вот мы сидим, едим, выпиваем, подшучиваем друг над другом, а потом собираем посуду в корзины и несем через весь участок в большой дом, где стоит посудомоечная машина.
И вот иду я по дорожкам, где ходил в поход, где наступил на цыпленка, где первый раз сел на велосипед, где залез в свою первую конуру… несу грязную посуду и думаю: «Вот я, человек ненавидящий всякий пафос, неприемлющий псевдосентиментальность, иду с корзиной в старый дом и тихо радуюсь. Больше того, даже мило умиляюсь. (Фу, какая гадость!) Откуда это? Где сарказм? Где наша фирменная семейная ирония?»
И вдруг понимаю: – ДАЧА! Вот она, точка опоры, центр всеобщего притяжения… Вот она, как и ироническое отношение к жизни, ненадуманная семейная традиция.
На этой даче познакомились мои родители, здесь родился и я. А теперь мои дети и внуки с радостью сюда приезжают. И пока эта тропинка вьется, пока еще скрипят старые скрепы – значит, все будет хорошо, все будут счастливы, а семейный столик всегда сервирован.
– Эй! Кто-нибудь видел таблетки для посудомоечной машины?
Послесловие
Менее полугода папа не дотянул до своего девяностолетия…
19 июля 2024 года, в день рождения отца, в Театре сатиры прошел спектакль «Планета Ширвиндт», который придумал и поставил очень талантливый его ученик Антон Буглак.
Я тоже принимал участие в этой постановке. Если помните, в Сатире шел спектакль «Маленькие комедии большого дома» по пьесе Аркадия Арканова и Григория Горина. Режиссерами были Андрей Миронов и Александр Ширвиндт.
Одной из маленьких комедий была новелла «Звуковое письмо» – монолог отца, обращенный к сыну и записанный на пластинку в студии звукозаписи. Вы можете посмотреть этот спектакль в интернете, он был снят телевидением в 1974 году.
Так вот, на то письмо в исполнении моего отца я спустя 50 лет отвечал в юбилейном спектакле. После этого монолога, в самом финале, на сцену вышли четырехлетние внук Миша и правнуки Сема с Мотей и долго пытались разглядеть в телескоп звезду Ширвиндт.
Дорогой папа!
Я завидую этому Сереже. Сколько трепетных слов, сколько боли в твоем обращении к вымышленному персонажу! Не знаю, внял ли этот шалопай наставлениям, но мне грустно, что они даны не мне, прекрасному ребенку, не придуманному, а настоящему, живому…
Кстати, о настоящности. Во всех твоих книгах и программах о тебе, когда речь заходит о моем рождении, обязательно фигурирует фотография, на которой вы с мамой, молодые, умильно склонились над красивой плетеной детской коляской. Такой коляски у меня никогда не было, так что никакой палец ты о нее не ломал. Более того, эта идиллическая семейная фотография была сделана за два года до моего рождения. Мама приехала проведать тебя на какие-то съемки. Там среди реквизита нашлась замечательная колясочка, и вы захотели с ней сфотографироваться. Коляска, правда, была не совсем пустой… Знаменитый артист Павел Луспекаев, как младенца, запеленал бутылку горилки и уложил в коляску. Мама этого не заметила, подумала, там просто тряпки. Так что ее умиление на фото – чистое актерство, а вот твое – натуральное, вызванное предвкушением встречи с драгоценной пол-литрой.
В мои школьные годы ты по настоянию мамы брался за мое воспитание. Твои методы воздействия ограничивались криком. Ты орал так, что стены тряслись. Но мы оба прекрасно понимали – это всего лишь игра: с твоей стороны – в гнев и возмущение, а с моей – в испуг и раскаяние. А когда мама поручала тебе проверить мои домашние задания, я тебя «обыгрывал». Это было несложно. Главное – говорить уверенным голосом, без запинок и пауз, любую абракадабру, набор подлинных или придуманных на ходу терминов: базис эрозии, бином объемного расширения, оппортунистический анархо-синдикализм… В содержание ответа ты никогда не вникал, потому что сам мало понимал в географии или физике.
Вот так я сызмальства освоил актерское и ораторское мастерство. Можно сказать, впитал его с молоком отца.
Вообще, только став старше, я понял, что ты орешь лишь на тех, кого любишь. Причем чем сильнее чувство, тем громче крик. С людьми же, тебе безразличными, ты был тих и кроток. Судя по крикам, меня ты очень любил. «Прекрати немедленно! Я кому сказал? Не надо, не надо!» Или наоборот: «Немедленно сделай! Сколько можно повторять? Что ты вытворяешь?!»
Впрочем, ничего особенного я и не вытворял. Ну, если не считать каких-то мелочей типа утопления в реке, падения в канализационный колодец, обожжения в костре, взрывания унитазов в школе и бесконечных двоек по всем предметам, кроме труда. Как жаль, что твой табель с оценками я нашел, уже окончив школу. У меня хоть по труду была четверка…
Нельзя сказать, что я пошел по твоим стопам, но необходимую программу я все же выполнил. У меня есть любимая жена, трое детей, четверо внуков. Младший сын Миша часто берет старый телефон, который ты ему подарил, и говорит: «Але, Шура, ты где? Когда приедешь?» Внуки Сема и Мотя недавно попросили купить им телескоп, чтобы смотреть на твою планету под названием Shirvindt, всего 10 километров в длину. Ты летаешь где-то недалеко от звезд по имени Хармс и Раневская. Может быть, там жизнь добрее, легче и смешнее, раз планета названа твоим именем?
Спасибо тебе, папа! Спасибо, что выбрал мне прекрасную маму! Спасибо, что вы родили меня так рано! Не каждому ребенку удается прожить с отцом 66 лет! Чтобы моему младшему сыну так повезло, мне придется протянуть 128 лет! Но я постараюсь!
Думаю, что ты счастлив, потому что находишься в компании самых близких друзей. Андрюша Миронов, Марик Захаров, Зямочка Гердт, Миша Державин, Элик Рязанов, Гриша Горин, Аркаша Арканов…
Ну а мы? Мы всегда будем чувствовать твое присутствие, несмотря на то что нас разделяют 300 миллионов километров. Ведь это всего лишь 2 астрономические единицы.
До встречи, папа!
Твой сын Миша
Спасибо за выбор нашего издательства!
Поделитесь мнением о только что прочитанной книге.