[535]. Новизна способа публикации, безусловно, оказалась стимулирующей для романистов. Многие жанровые параметры романа-фельетона связаны с формой его публикации. Такой роман должен был содержать современные, даже злободневные проблемы и факты, в размышления над которыми автор приглашал читателя, а кроме того, фабула такого романа должна была состоять из относительно законченных эпизодов, которые, с одной стороны, удовлетворяли (частично) интерес читателя к рассказываемой истории, а с другой – заставляли с нетерпением ждать продолжения. Разветвленный, насыщенный событиями и персонажами сюжет романа-фельетона, который публика получала частями и с перерывами, предполагал необходимость повторов, упоминаний о предшествующих событиях и обстоятельствах. Их авторы выработали целую систему приемов подсказок читателям при появлении в тексте уже известного им, но, возможно, подзабытого героя и т. п.
Надо сказать, что собственно фельетон как жанр газетной публицистики оформляется в те же годы, особенно активно – в «Журналь де Деба», где из номера в номер печатают небольшие полемические статьи, касающиеся вопросов общественной жизни, искусства, литературы, истории. Фельетонам отдают подвал первой страницы, интерес к ним позволяет издателям надеяться на увеличение числа подписчиков в пору, когда розничной торговли прессой еще не существует. Романы с продолжением начинают писать вчерашние фельетонисты, среди первых – Ф. Сулье, и появление подобных сочинений становится мощным способом рекламы периодического издания. Как писал Ш. Сент-Бёв, «газеты ведут между собой непрерывную войну, вышучивают, оскорбляют, поносят друг друга во всем, что касается политики, но братаются, как только речь заходит о романах с продолжением»[536]. Особое воздействие на романы 1830-х годов оказывают и «физиологические очерки»: пожалуй, именно они подсказывают авторам романов-фельетонов необходимость описывать своеобразную «экзотику» повседневного.
Вначале жанровые параметры фельетонов и романов-фельетонов соприкасаются: художественные произведения, избранные для публикации, обычно – небольшого размера; если же необходимы сокращения, они производятся не автором, а прямо в типографии: к тексту относятся как к газетной заметке, параметры которой легко подгоняются под нужды определенного номера. Но имена будущих лидеров романа-фельетона, с которыми станут обращаться бережнее и уважительнее, уже звучат: Э. Сю пишет и публикует в «Пресс» «Артура», А. Дюма – в «Сьекль» – «Мэтра Адана ле Калабре», Фредерик Сулье в «Журналь де Деба» – «Школьного учителя». В конце концов появляются произведения, превосходные в своем жанре, – и это не только «Парижские тайны» Э. Сю или «Граф Монте-Кристо» А. Дюма, но прежде всего – предвосхитившие их необычайный успех «Мемуары Дьявола» Ф. Сулье.
В выпущенной в 1931 году американским литературоведом Гарольдом Марчем монографии о жизни и творчестве Ф. Сулье оправданию самого факта появления этой работы отводится практически все введение к книге. Романист, которому современники не стыдились посвящать специальные исследования[537], о котором еще в конце XIX века критик писал: «По мере того как проходят года, имя автора „Мемуаров Дьявола“ 〈…〉 мало-помалу распространяется и парит над нашей эпохой»[538], на исходе первой трети ХХ столетия и позднее уже воспринимался как наипрочнейшим образом и заслуженно забытый. В одной из авторитетных книг по французской литературе 1970-х годов утверждается: «сюжетная изобретательность (Ф. Сулье. – Н. П.) ничего не стоит в сравнении с преувеличениями, рудиментарной психологией и халтурным стилем»[539], его книги «выпадают из рук» у засыпающего читателя. Понять, насколько справедлива такая оценка творчества писателя, невозможно, не обратившись к истории его творческого становления. Причем сделать это необходимо в литературном, культурном контексте первой половины ХIХ века.
Ф. Сулье родился 23 декабря 1800 года (или второго нивоза 9 года Республики, если следовать новому календарю, принятому в период Французской революции) в небольшом городе Фуа (департамент Арьеж), откуда он был через несколько дней перевезен в Мирпуа, где и провел первые четыре года своей жизни. Эти переезды, как и дальнейшие, были связаны со служебными перемещениями отца Фредерика, Франсуа-Мельхиора Сулье, служившего адъютантом (то есть младшим офицером) в наполеоновской армии. Франсуа-Мельхиор сам был склонен к литературным занятиям (его сборник стихотворений появится в 1840 г.), но по-настоящему увлечен он был скорее политикой, чем литературой.
Служба в наполеоновской армии отвечала его убеждениям бонапартиста, он немедленно поддержал Наполеона и во время Ста дней. В период Реставрации это сослужило ему плохую службу, сделало его «подозрительной» для правительства фигурой и, как следствие, также вынуждало много раз переезжать, меняя места работы. Семейная жизнь с Жанной Бейль (родственницей знаменитого автора «Исторического и критического словаря», известного философа кон. XVII – нач. XVIII века Пьера Бейля) не удалась. После развода родителей Фредерик остался с отцом, продолжив вместе с ним странствия. Местами, где жил будущий писатель, были Арьеж, Лаваль. В Нанте он впервые пошел в школу, в Пуатье – учился в коллеже, в Париже – стал студентом. Политические взгляды отца оказали воздействие на сына: Ф. Сулье совсем не симпатизирует Бурбонам, с юности разделяет республиканские убеждения, а позднее принимает участие в революции 1830 года. Однако он принадлежит, скорее, к поколению, жаждущему литературного обновления прежде всего, и ищет славы не на полях сражений, а в кругу читателей.
Литературой Сулье увлекся еще в школе. Правда, опыт собственного сочинительства оказался не то чтобы неудачным, но в известной степени «роковым»: когда школьный учитель задал ученикам сочинить басню по-латыни, Фредерик решил написать ее по-французски – и был выгнан из класса и обвинен в плагиате у своего собственного отца. Учитель был убежден, что школьник не может, не умеет писать французские стихи. Рассерженный отец забрал Фредерика из школы и заменил ее собственными домашними уроками.
В Париже Фредерик вел типичную студенческую жизнь, спокойную, но довольно рассеянную и, хотя сдавал экзамены (в 1820 году он стал бакалавром филологии, а затем и права), отдавал дань занятиям на юридическом факультете, в первую очередь его увлекало литературное сочинительство. Он создавал поэтические произведения, сначала классицистические – «правильные», без переносов, описательные, в духе Делиля, потом – подобные Жиро, Мильвуа и А. Шенье, то есть печальные и туманные, музыкальные по интонации стихотворения, контраст настроения которых с той атмосферой молодой удали и энергии, в которой жил Ф. Сулье, в свое время забавлял его друга Ж. Жанена. Получив в 1822 году в Ренне звание лиценциата права, Фредерик едет к отцу, служившему тогда в департаменте Майенн, сам поступает на службу, но сидению в конторе предпочитает поездки в экспедиции, а в конце 1823 – начале 1824 года, когда отца увольняют, охотно оставляет работу, и оба они окончательно переезжают в Париж.
Первые профессиональные литературные шаги Ф. Сулье в Париже связаны с поэтическими опытами: он обнародует их в 1824 году, подписав сборник «Французские любовные песни» именем «Сулье де Лавлене», по поводу чего его насмешливый друг Жанен замечал: «Он ценит свое дворянство несколько больше, чем следует карбонарию». Сулье не только считает себя большим поэтом, но и поэтом романтическим: тому свидетельство уже то, что свою рукопись сборника он относит к Ладвока – издателю Гюго и Ламартина. Приятная музыкальность меланхолических стихотворений сборника, смешение искренности интонации, эмоциональности образов с сентиментально-предромантическими клише в духе Шенье и Мильвуа понравились читателям, хотя и не произвели фурора. Однако в салоне Софи Гэ он публично читал свои сочинения перед Гюго, Ламартином, Виньи, Бальзаком, не чувствуя ни робости, ни зависти к большей одаренности своих слушателей. Обратившись с конца 1820-х годов к прозе, Ф. Сулье не прекращает писать стихи на протяжении всей своей жизни. Вообще, он был чрезвычайно плодовитым писателем: автором двух сборников стихотворений, двадцати одной пьесы и более ста томов прозы – романов, повестей, статей и фельетонов.
В первое время литературная карьера Ф. Сулье развивается по восходящей: он входит в круг известных парижских писателей, знакомится с Дюма и завязывает с ним многолетнюю дружбу, в которой поначалу играет даже роль покровителя. Тому есть определенные основания: произведениям Сулье с самого начала сопутствует читательский успех; уже первый его роман – «Два трупа» (1832) – «прекрасный и благородный», по словам одного из рецензентов, выдерживает 28 изданий до конца XIX века. Часто сочинения Сулье оказываются «пионерскими», прокладывают пути позднейшим шедеврам французского романтизма. Так случилось, например, с драматургией писателя: следуя романтическим увлечениям шекспировским театром, он удачно переводит «Ромео и Джульетту» Шекспира (1828), а в 1829 году пишет историческую драму в стихах «Кристина в Фонтенбло», которую рецензенты назовут «первой пробой романтической школы»[540], хотя и не снискавшей того шумного успеха, даже триумфа, какой вызовет постановка «Эрнани» В. Гюго. Так происходит и в области французской детской литературы, очень мало изученной до сих пор: его маленькие повести и сказки для детей составили значительную часть «коллекции» детской литературы, изданной в 1887–1895 годах. Так, по существу, случилось и с романом-фельетоном: именно Ф. Сулье был первым, кого этот жанр вознес на вершину читательского успеха. И прежде, чем славу автора «Мемуаров Дьявола» затмила звезда создателя «Парижских тайн» Э. Сю, он сполна пожинал плоды этой славы. Впрочем, вместе с Дюма и Сю Сулье входил в знаменитую триаду лучших создателей романов-фельетонов и после того, как его популярность уступила в своем масштабе первым двум сочинителям. Ф. Сулье выступает первопроходцем и в освоении некоторых важных тем позднейшего «большого» романа романтизма: в «Неведомых драмах» (1845) исследователи обнаруживают предвосхищение тематики «Отверженных» В. Гюго