Галину потряс не огромный дом и не длинное вечернее платье Эмили. Любовь, которая проглядывала во всем, жила здесь, уверенная и прочная. Галина согласилась стать женой Роберто, когда он сделал ей официальное предложение. Пять дней в неделю ходила на языковые курсы, привыкала к новой жизни.
Подрабатывать муж ей не позволил:
– Не для того я тебя искал всю жизнь, чтобы ты убегала от меня.
Прижавшись к его груди, Галя слушала стук сердца, которое принадлежало только ей. На рассвете, когда она лежала в его объятиях, тихо молилась про себя, чтобы так было до конца жизни.
Он тоже наглядеться не мог на Галину. Радовался, что в ней нет алчности и корысти. Равнодушная к деньгам и тряпкам, она оживала в его руках, таяла от ласк…
Родители не докучали семье сына. Эмили занималась благотворительностью. Она работала в организации, которая помогала малоимущим. Антонио объезжал свои магазины и решал те вопросы, которые были не под силу сыну. Иногда Эмили звала сноху погулять по магазинам и побаловать себя обновами, поболтать и посекретничать. Редко к ним присоединялась Ирина, которая всегда была занята. Она работала в частной клинике стоматологом, считалась ведущим специалистом. Ей нравилась работа врача. Наверное, гены отца определили выбор профессии.
Скучала ли она по нему? Галина не знала. После поездки в Казахстан, когда Ирина встретилась с отцом из-за документов, она просто перестала о нем говорить. Старики так и жили вместе с сыном, который женился на медсестре Насте.
В один из приездов в Россию Ирина увидела деда на скамеечке около подъезда. Она сказала своему мужу:
– Видишь старика, это мой родной дедушка. Не узнал меня.
Не стала рассказывать, как дед приходил к ним и требовал деньги за квартиру, из которой когда-то убежал его сын.
В день своей свадьбы, когда Роберто вел Ирину к алтарю, она улыбнулась ему:
– Папа, ты помнешь мое платье.
Он остановился на мгновение, помолчал и ответил дрогнувшим голосом:
– Я буду осторожен, дочь.
Снежинки кружились в воздухе, внук подставил ладошки и пытался задержать их.
– Где она? – удивленно спросил он бабушку, протягивая мокрые руки.
– Растаяла, – засмеялась Галина и погладила его по голове.
Они ходили с внуком покупать подарки к Рождеству.
По этим же улицам, покрытым красными ковровыми дорожками, они впервые гуляли вместе с Роберто. И сегодня, как и тогда, здесь так же плыл поток людей, охваченных ожиданием Рождества.
Галину охватило то состояние невесомости и счастья, которое впервые она испытала десять лет назад. Тогда она глядела на Роберто и пыталась хоть немного угадать свою судьбу. Измученное сердце толкалось внутри:
– Не бойся, приглядись к нему, вдруг это его ты ждала все годы.
В гостях у @nina_kim_belgium
Чтобы продолжить наше знакомство и стать ближе, приглашаю вас на странички моего блога в «Инстаграме» @nina_kim_belgium. Здесь зарисовки из моего настоящего, веселые воспоминания, мысли и семейные фотографии.
Пути-дороги
Я очень люблю путешествовать, потому что мир не кончается за окнами дома, он только начинается. И там, в новых городах и странах, теряешь свои предрассудки, становишься терпимее и добрее. Со страхом думаю, сколько прекрасных мест еще не успела увидеть. Часики тикают, а я не долетела и не доплыла, не дотянулась ко многим рассветам и закатам, шорохам и шелестам. Не хочу останавливаться в этом беге, а если это случится, то только на минуту, чтобы произнести: «Спасибо, Господи, что позволил увидеть эту красоту!»
Источник не найден. Опасно для спокойной жизни…
В тебе сидит вирус беспокойства, он не дает спать и жить, гонит в неведомые пространства. Это воздушно-капельная инфекция?
Когда не хватает воздуха, выбегаешь на улицу и смотришь в небо. Оно, усеянное тысячами ярких звезд, мерцает и зовет куда-то.
Устав от лекций, мы с подружками садимся в пустой автобус и едем по ночному городу… Помните, как у Булата Окуджавы: «Я в синий троллейбус сажусь на ходу». Мы едем в дребезжащем автобусе до конечной остановки маршрута – аэропорта.
Смотрим на табло рейсов, кружим по залу отлета и сквозь повисшие листья фикусов глядим на силуэты аэробусов.
Сейчас стальные птицы взлетят ввысь, оставив город, затерявшийся в степи.
Подышав воздухом расставаний и встреч, мы садимся в обшарпанный автобус и едем в общежитие на окраине города.
А утром опять торопимся на лекции и зачеты, которые длятся до сессии. Корпим ночами над конспектами, сдаем экзамены и радуемся свободе. Мы покупаем билеты по выбранному заранее маршруту и радуемся предстоящей поездке.
Наконец-то мы в плацкартном вагоне. Жесткая полка упирается в ребра, под головой вместо подушки кеды, обернутые в газету. Путешествие началось!
Иногда поезд, скрипя колесами, останавливается на перегоне, усеянном ромашками. Мы выскакиваем из вагона, набираем охапки цветов. На полке с волнением обрываем лепестки: «Любит? Не любит? Плюнет? Поцелует?» Улыбались на «любит» и со спокойной душой ехали дальше.
А вот уже взрослая поездка. В составе комсомольской делегации еду в ГДР. Через «железный занавес» между СССР и заграницей проскакивали только те, кто представлял лицо страны. Уже в обкоме комсомола начался инструктаж: как надо вести себя, о чем можно говорить и о чем нельзя.
Десять дней мы были на территории ГДР. Нашу группу сопровождал руководитель из обкома комсомола и человек из КГБ.
Вернулась домой с ворохом впечатлений. Рассказываю про Потсдам, где Черчилль, Рузвельт и Сталин подписывали пакт о результатах войны, про концлагерь Бухенвальд, про музеи и картинные галереи.
– А где паласы, ковры или чайный сервиз? – перебили мой рассказ слушатели, оглядывая чемодан, набитый книгами и проспектами.
В Париж мы примчались на скоростном поезде. На вокзале смело подхожу к полицейскому, друзья робко стоят в стороне и с уважением смотрят на меня. Это подстегивает меня еще больше.
– А-ля туризма? – спрашиваю небрежно.
Он молча показывает пальцем вперед. Подхожу к информационной стойке, делаю круговой жест руками и показываю на глаза, дескать, как посмотреть прекрасный город Париж. Кассир подает три билета на двухэтажный экскурсионный автобус и объясняет на пальцах, где остановка. Все поняла вроде бы. Бодро идем на выход, друзья робко семенят за мной.
Вот и автобус подъехал. Сели на втором этаже и восхищаемся:
– Вот он, красавец Париж!
«Обязательно привезу сюда Ассоциацию корейцев, – думаю я, – билеты дешевые и уже все знаю». Здороваюсь с кондуктором (он должен знать, где отели недорогие) и говорю:
– Же мя пель Нина.
– Же мя пель Жан, – улыбается мне огромный афроамериканец.
Жестами на пальцах объясняю, что мне надо найти жилье – закрываю глаза и две ладошки под голову, типа спать. Показываю на пальцах 40 евро.
Он радостно согласился: «Ви, ви!»
Ночь любви за сорок евро – так понял Жан. Друзья долго хохотали, что я так быстро определилась в Париже…
Утром решили, а в обед улетаем в Софию. Приехали в отель, позавтракали и идем по холлу. Кто-то обнимает меня за плечи:
– Какая красивая!
Поворачиваюсь с улыбкой молодости:
– Я?
– И ты тоже, но эта девочка необыкновенная, какая красивая!
Незнакомая женщина показывает глазами на внучку Лизоньку. Я смеюсь и продолжаю шутить, что она ошиблась, что это я красивая.
– В молодости и ты была как она. Вы похожи друг на друга, – говорит Иванка.
Идем дальше, разглядываю все вокруг и вспоминаю слова великого Станиславского: «Театр начинается с вешалки». Смею добавить, что страны начинаются с отелей. «Рамада София» шикарный, с казино и отличными салонами красоты, с прекрасной кухней. А вот публика немного странная. Отель набит пенсионерами, которые уже давно на покое. Они сидят за столами: дамы – бывшие красавицы, с нарисованными бровями и щечками на пустом месте, кавалеры, согнутые в три погибели от старости. В казино та же публика, молодых не видно. Им еще собирать и собирать деньги для игры в рулетку. В бассейне та же картина, контингент почти не разбавлен юными телами.
Прав был Пушкин: «Смешон и юноша степенный, смешон и ветреный старик» (цитата за цитатой!). Следом я вспоминаю слова Толстого, что самая сильная трагедия жизни в том, что «тело стареет, а душа остается молодой». И не упасть в пропасть между этим сумеет не каждый. Уважать возраст и стараться изо всех сил убегать от немощи и маразма – задача каждого разумного человека, потому что и тем, кому сейчас 18, время поднесет новые цифры – 81. Но не надо быть смешным в своем реальном немолодом возрасте.
Иванка, моя новая подружка, объясняет, что отель «Рамада» предоставляет еще и услуги по уходу за престарелыми, они могут жить здесь месяцами или даже годами, в зависимости от размера кошелька.
Ура! Нам подарили две ночи и три дня в отеле Роттердама. Сказали: «Бомбите, все проплачено». Оглядываю номер и радуюсь. Он соответствует пяти звездам. Огромная кровать, чуть дальше джакузи и сауна. Начинаем бомбить. Выпили шампанское, белое вино и красное. Сказали же – проплачено, вдруг останется. Пропадет ведь! Правда, бутылочки маленькие такие, но по цене большой. Погуляли по Роттердаму. История города заслуживает уважения. В годы Второй мировой войны он был весь разрушен, попал под бомбежку фашистской авиации.
Городские власти приняли решение: все снести и построить заново.
Архитектура – глаз не оторвать. Красивый город, модерновый, стильный. Из окна отеля виден канал, по которому важно проплывают небольшие суда. Мост над каналом ажурный, почти прозрачный.
Вечером идем в ресторан. Ужин тоже оплачен. У меня – белое вино, у мужа – виски. У них в баре дозатор поломался, что ли? На дне три капли дорогущего напитка.