И читаю книги, смотрю фильмы, хожу на всякие выставки. Очень стараюсь выглядеть этакой модницей только ради одного их удивленного взгляда: «О, бабушка!», хочу остаться с ними на одном берегу.
Разные, но одинаковые в одном: любят и умеют портить внуков. Для родителей можно нарисовать предупредительный знак, который читается: «Берегитесь бабушек!» Но разве бабушки виноваты в том, что балуют внуков? Внуки рождаются захватчиками. Без остатков забирают сердце бабушки, которая капитулирует сразу, увидев красное сморщенное личико.
Я тоже попала в плен, когда стала бабушкой. Маленький комочек – моя первая внучка Вика – приоткрыл с любопытством один глазик: «Я твоя внучка, а ты кто?»
Конечно, я любила ее и хотела, чтоб она была здоровая, умная. Самая, самая… Поэтому Вике перепало много всего от молодой бабушки, обложенной книгами по уходу за новорожденными.
В месяц она заболела. Фельдшер, мастер на все руки в нашем селе, назначила активированный уголь: «Разведите грудным молоком и дайте ей выпить». Все так и сделали, а ребенок посинел и не дышит. Не помню, как до больницы доехали. Врываемся в кабинет к врачу с криками: «Помогите! Умирает!» – и смотрим. Мы на нее. Врач на нас.
Малышка спокойно спит, уткнувшись розовым носиком в край пеленки. Что это было?!
Оказывается, новорожденные не умеют глотать, лекарства им дают только из пипетки по капле. А я залила ей в рот полную ложку.
– Трясти надо ребенка вниз головой, – посоветовал врач, когда мы успокоились.
С тех пор Вика висела вниз головой бессчетное количество раз. Мы трясли ее за ноги и были благодарны врачу за совет, которого не встретишь в книге Бенджамина Спока «Ребенок и уход за ним».
Все делали так, как велел американский педиатр: прогулки и сон на свежем воздухе. Однажды молодая мама с молодой бабушкой оставили ребенка в коляске на балконе, заботливо укрыли и закрыли за собой дверь. Закутались в теплое пуховое одеяло и заснули. Когда поздно вечером занесли Вику в дом, она была похожа на замороженную рыбу.
Воспаление легких у нее лечили долго. Педиатр заикалась от возмущения: «А вы сами пробовали спать в минус двадцать на балконе?»
Так что старшим внукам и детям достается и любви, и экспериментов больше, чем остальным.
Когда мы купили новый дом, решили завести собаку. Муж поехал на рынок. Приезжает и распахивает дубленку:
– Вот купил, – и показывает на два слипшихся комочка.
– Новая порода? – удивляюсь я.
– Не, вот щенок, а это котеночек. Бабулька уговорила взять его. Жалко стало.
– Кого, котенка или бабульку?
Куда деваться, не выбрасывать же котенка на улицу. Опять в ход пошли книги, но уже по уходу за домашними питомцами. Чем кормить? Отвариваю свежую говядину – вырезку – с морковью и головкой лука, добавляю немного риса. Прокручиваю готовое мясо через мясорубку и довариваю в прозрачном бульоне. Аромат на кухне такой, что все пытаются заглянуть в кастрюлю.
– Не вам! – пресекаю их попытки.
Теплый суп наливаю в большую алюминиевую миску и ставлю на пол, подталкиваю к ней питомцев. Немного потоптавшись на месте, щенок наклоняет голову, принюхивается и начинает чавкать. Котенок мяукнул и подошел ближе. Но места нет, там большая голова собаки.
Потом на тонких ножках подошла Вика:
– Ням-ням, – и показывает пальцем на чашку.
«А что, почему бы и нет? Мясо свежее, овощи и рис полезны всем», – думаю я и наливаю ей суп тоже.
Щенок наелся, великодушно посмотрел на котенка, который чинно доел то, что осталось. Котенок, кстати, оказался кошечкой. Назвали Муркой. Она села рядом со щенком и принялась умываться лапкой, аккуратно вытерла губы, мяукнула и зажмурилась. Внучка в это же время облизнула ложку и попросила добавки. С тех пор повелось, что рацион питания составлялся на троих.
Щенок оказался кавказской овчаркой серо-бурого цвета, с длинной шерстью и огромной головой. Его переселили в будку, посадили на цепь – отпустили в самостоятельную жизнь. Грозный на вид, огромный, а добрый такой… Может быть, потому, что вырос в тепле и сытости? Чаще всех к нему подходила Вика, которая тоже выросла к тому времени. Заглядывала в конуру и звала: «Баксик, ты где?» Следом подкрадывалась Мурка, грациозно выгибала спинку, садилась около него и по старой привычке заглядывала в миску с едой. Он отодвигался и смотрел на нее добрыми глазами из-под нависших бровей. Кошке повезло, жила она в доме у хозяев и не знала горя. Кувыркалась около Вики и мурлыкала: «Жизнь удалась!»
Но однажды и ей пришлось пережить тот же страх, который чувствовали ее бездомные собратья, хотя общением с ними Мурка всегда брезговала. Это случилось, когда приехал в гости мой брат. Он терпеть не мог кошек и при каждом удобном случае больно пинал Мурку. Как-то вечером в приоткрытую дверь проскользнула чужая кошка с улицы. Уселась рядом с Муркой и давай нахально фыркать: «Хозяйка, что ли? Подвинься, голодная я». И уставилась нагло на нее. Мурка не ответила ничего, потому что во все кошачьи глаза разглядывала нахалку – свою копию: между ушами белое пятно, подпалины по бокам и цвет шерстки один в один. Ее размышления прервал крик гостя:
– Сестра, у меня в глазах двоится? У вас сколько кошек в доме?
– Одна, – ответила я и удивилась, увидев рядом с любимицей чужую.
Посмотрела еще раз и кивнула: «Справа не наша».
Открыла дверь и выгнала непрошеную гостью: «Кыш, иди к себе!»
Позднее вечером в неплотно закрытую дверь снова проскользнула другая кошка. Мужчина, который не любил кошек, грубо схватил Мурку, раскрутил в воздухе и вышвырнул на улицу. Она ударилась о землю и долго лежала, не шевелясь от боли и обиды. На улице холодно. На голой земле валяться непривычно. Подумала и поплелась в будку к Баксу. Он молча лизнул ее шершавым языком, подвинулся. Кошка прильнула к нему, как в детстве, и заснула. Так прошла первая ночь Мурки на улице.
Утром я увидела на диване нахалку, которая сверкала зелеными глазками и прятала улыбку на мордочке.
– Чужая вчера вечером опять пролезла домой. Я ее раскрутил в воздухе и на улицу вышвырнул, – радостно хвалился брат.
Я побежала во двор искать любимицу, подумала и подошла к собачьей будке. Бакс и Мурка обиженно смотрели на меня. А еще говорят: «Дерутся, как кошка с собакой…»
Вика была третьей в этой компании. Каково это – быть старшей? Дочерью, сестрой, внучкой? Любовь и нежность, бесконечное любование глазками, ручками, первыми шагами достаются тебе. Достаются без труда и хлопот первенцу в семье, старшей внучке.
Растет под ахи и охи, но потом взрослые в ней хотят видеть то, что не случилось с ними. С мамой и папой, с еще активными бабушкой и дедушкой. И уже увесистыми комками собственных несбывшихся надежд лепят ребенка, который только научился говорить и ходить. А ваятелей хоть отбавляй!
О, моя внучка должна рано научиться читать, писать, манерно приседать, вилка и нож – это вообще не обсуждается. Всего в четыре годика Вику выпихивали на сцену, но она, вцепившись в подол моего платья, мотала головой.
– Боишься? Вдохни воздух и шагни вперед! – слышала строгий голос и делала шаг.
Какая маленькая… Всего четыре годика. Стоит на освещенной рампе и трогательно напевает: «Ветер с моря дул, ветер с моря дул!»
В десять лет Вика вернулась из Дюссельдорфа, где гостила в чужой семье, изучала немецкий язык. Вернулась худая и тоненькая, как свечечка. Наверное, стеснялась кушать или, может быть, не знала еще нужных слов на чужом языке? А эти бесконечные занятия в школе эстетического развития? Рисовать, приседать, ходить по подиуму. Пианино, казавшееся глыбой ужаса! В четырнадцать лет ваятели сочли Вику совсем взрослой, чуть ли не перестарком. Поэтому был вынесен приговор: учиться в интернациональной школе в немецкой секции! Учила три иностранных языка, ездила по всем митингам от школы. Держала в руках микрофоны, еще теплые после парламентариев.
Шлифованная-перешлифованная, воспитанная-перевоспитанная. Ты теперь сделала ноги от всех. Точишь привитые стремления о гранит науки! И достать тебя уже могут только по твоему желанию!
Бегала ли я так вокруг остальных внуков?
Широкий стол был накрыт с вечера для каждого. Тарелка, нож, вилка, чайная ложка. Хлеб под крышкой. А утром каши, мясная нарезка и бутерброды в школу. Вспомнили? В моем сердце любви хватило на всех.
Мой внук! Не буду рассказывать, как тает сердце, как я млею, какой он. Сегодня ему уже четыре года. Оглядываюсь назад.
Мы празднуем день рождения – Дамиану исполнился год! Каждый кореец на первый день рождения получает от родителей первый праздничный стол. Он должен выбрать из того, что ему предложено: книги, ручка и тетрадь, деньги. Мальчикам дополнительно кладут меч, а девочкам – ножницы. Считается, что выбор ребенка станет основным занятием в его взрослой жизни. На второй линии расставлены чашки с корейским хлебом и фасолью. Год празднуют пышно, приглашают много гостей.
Потом, через много лет, он выберет невесту и приведет ее к свадебному столу. Это будет второй стол, который дарят ему опять родители.
Будут взлеты и трудности. Мой внук Дамиан вырастит своих детей и внуков. Он проживет достойную долгую жизнь. И в день шестидесятилетия дети подведут его к юбилейному столу, который они подарят ему и матери. В знак глубокого уважения и почтительной любви дети преклонят колени перед родителями.
Миг счастья. Свеча погаснет, но праздник будет длиться долго!
Ровно семь лет назад, 2 января, в свой день рождения моя свекровь Олимпиада Николаевна получила подарок – на свет родилась ее правнучка София Дмитриевна Ким!
Сегодня мы празднуем день рождения нашей Софии, ей исполнилось строгих семь лет! Строгих семь – это школа, это обязанности старшей сестры, это многочисленные обязательные занятия вне школы (рисование, фигурное катание, драмкружок).