Перед глазами у Саши мелькнула зеленая лента летней дороги. Засвистел в ушах ветер.
— Тоже мне счастье — машина! — сказал Санчик, и губы у него задрожали. — Счастье в другом, Тамара Григорьевна. А вы сделать сможете, чтобы меня из очереди не выкинули?
— Смогу, — сказала Тамара Григорьевна, и глаза у нее расширились и стали огромными, как у совы.
— На следующий год я смогу, конечно, и «Жигули» взять, но лучше все же «Запорожец».
— Для меня Владимир Васильевич все сделает. Мы с ним во время войны в одном ремесленном училище учились.
— А может, мне с вашей невесткой поговорить? Я бы ей!..
— Да съест она вас, Саша. Она любого съест, она — прорва.
— Ну, так черт с ней, с машиной! Берите ее, Тамара Григорьевна. Я еще наезжусь, у меня вся жизнь впереди… А за вашу невестушку мы возьмемся!
И Саша пошел по коридору к пыльному окошку, на ходу доставая пачку «Астры».
Вечером, перед уходом с работы, Саша позвонил по телефону матери.
— Мама, я могу к тебе зайти? Я тебе отдам пятьсот рублей, они мне не понадобятся. Пусть лучше у тебя будут.
— Да бог с ними, с деньгами, — голос у Галины Платоновны был тихий. — Санчик, а можно я у вас с Нонной недельку поживу? Что-то мне стало одной тоскливо и скушно.
— Ну, конечно, мама, приезжай прямо сегодня. Мы тебя будем ждать.
— А Нонна против не будет?
— Я за нее ручаюсь. Будет только рада. Мы тебя обязательно ждем…
Ему захотелось, чтобы жена сегодня нисколько не задержалась. Неужели она этого не почувствует?