энергии в мирных целях.
Прогулка по пустому городу была завораживающей, и мы незаметно подобрались к нужному дому. Мы внимательно осмотрелись нет ли за нами слежки и поискали следы возможной засады. Убедившись, что за нами никто не наблюдает, мы подошли к самому дальнему подъезду пятиэтажки № 11. Вперёд пошёл Кулинар, медленно разведывая этаж за этажом.
Обшарпанные стены, сколотые ступени, покорёженные перила — всё это был подъезд нужного нам дома. Сталкеры, которые побывали в Припяти и выжили, рассказывали о состоянии построек в городе. Самым разрушенным зданием они называли одну из местных школ, однако попав сюда первый раз, я сразу же умудрился найти один из самых обветшалых жилых домов в мёртвом городе. Осколки разбитых стёкол, смешались с остальным мусором, занесённым внутрь. Всё буквально шуршало и хрустело под ногами, везде куда не ступи.
Пока мы поднимались, я решил прикинуть в какой части города мы находимся. Судя по карте, которую мне показывали Лысый со Стрелком, мы должны были выйти к городу не так далеко от реки, это доказывало и то что нас обстреляли из жилых домов Припяти, когда мы плыли. По карте я запомнил, что к городу от русла реки протекали два небольших рукава, повернув в первый, мы попали за город недалеко от лаборатории, а второй протекал там, где находились пристань и кафе «Припять». Значит с уверенностью можно было сказать, что мы были где-то в центре города. По ПДА я не мог отследить своего местоположения, Радар не позволял связаться со спутником, поэтому ни связь с остальной Зоной, ни GPS здесь не работали, а жаль. Нужно будет придумать способ выбраться из города и добраться хотя бы до Армейских Складов, оттуда как-нибудь с Лысым связаться, остальное он сам сделает.
Мы уже почти поднялись на пятый этаж, как нас окликнули:
— Стоять, — сказал твёрдый грубый голос. — Одно движение и каждый поймает по пуле в голову.
— Мы не монолитовцы, — я подался вперёд. Тот, кто с нами говорил, точно был не сектантом, раз сначала предупреждал, а потом собирался стрелять.
— Это я вижу, иначе бы обошёлся без разговоров. Назовись, а потом скажи почему тебя так любит Зона? — я не до конца понял суть вопроса, но решил ответить хотя бы на его часть.
— Я Хакер, и моя группа.
— А теперь не шевелись, понял меня? Хорошо, что я здесь, везучий чёрт, у твоей ноги растяжка.
Я опустил взгляд вниз. Действительно, моя нога застыла в сантиметре от натянутой лески. На верхней лестничной площадке со сложенными руками на висящем на ремне автомате появился Комбат…
— Ну проходите, гости дорогие, — Комбат пригласил нас войти в одну из квартир, за дверями которой обосновалась целая баррикада с обставленным откуда-то натащенными мешками с песком пулемётом.
— Красавчик, да? — Комбат положил свою широкую ладонь на пулемёт и довольно оскалился. — «Утёс», та ещё вещица. Помню, ещё совсем молодой был, когда в Афгане война была… — наёмник резко оборвал свои воспоминания и развернувшись пошёл внутрь квартиры. — Вы там не стойте заходите.
Внутри квартиры тоже царила разруха, но мусора подобного подъездному не было, в основном только бетонная крошка и пыль. Квартиру можно было назвать огромной, от внутренних стен практически ничего не осталось. Внутри стояли несколько диванов, выглядевших по целее всего остального, два стола и стулья. На мебели расположились наёмники из группы Комбата и ещё два незнакомых мне мужичка.
Отличительной особенностью обоих были бороды. Один был уже практически дедом, с морщинистым лицом и сощуренными, плохо видящими глазами. Второй смуглый мужичонка был лет тридцати, с чёрной как смоль густой бородой и такими же чёрными глазами. Оба держали в руках «Валы» и при появившихся гостях, оживились и встали со своих мест.
— Не беспокойтесь, — успокоил их Комбат. — Это свои, Хакер и компания, слыхали о таких?
— Поди слыхивали, — ответит дед.
— Знаем таких. На Лысого с Сахаровым работал, — ответил смуглый. — Пересекались даже в Зоне.
— Правда? — заинтересовался я.
— Было дело. Тебя среди вольных уважают, все эти ваши штучки научные, они же нам простым одиночкам не раз дорогу в опасных местах найти помогали, да и как о людях хороших про вас говорили.
— Так значит, Хакер, — снова начал Комбат. — Это не все, сейчас ещё троих человечков дождёмся и надо будет тебе кой-чего рассказать.
За спиной щёлкнул затвор автомата, я обернулся на звук и посмотрел в коридор. Все смотрели на Маузера, замыкающего строй, он со спокойным лицом медленно поднимал вверх руки, почувствовав у затылка чей-то ствол. Я уже потянулся за «Грозой», но Комбат меня остановил.
— Мужики, все свои, опустите оружие, — еле слышный шорох означал, что те, с кем говорил наёмник послушались. Сталкеры в коридоре расступились и передо мной возникла фигура ещё одного знакомого сталкера. Тесен мир, тесна и Зона, — в который раз подумал я. Перемазанный грязью для создания маскировки, почти неузнаваемый, в старой латанной-перелатанной куртке с недельной небритостью, серьёзным взглядом из-под нахмуренных бровей и покрывшегося морщинами лба, но всё с такой же доброй и радостной улыбкой в проходе стоял Шустрый, сталкер, успевший прожить нехилую сталкерскую жизнь и даже умереть, как к счастью оказывается все напрасно считали. Он был жив, здоров и, наверное, невероятно опасен, но только не для своих. Я быстрым шагом подошёл к давно пропавшему без вести сталкеру и поздоровался с ним крепким рукопожатием. Мы не стали надолго задерживаться в коридоре и по повторному приглашению Комбата, все расположились на диванах и стульях.
— Лёгок на помине, — сказал я Шустрому.
— Ты же меня знаешь, Хакер. А я тебя уже даже ждать стал у границ города, когда от Комбата узнал, что ты недалеко от Припяти где-то должен быть, но вы, пройдохи, как-то мимо видать прошмыгнули. Замутим вечер встреч что ли? Не случайно же сегодня кабана такого мясистого поймали, — Шустрый пришёл не один с ним были два спутника, которые собственно и тащили кабана, о котором говорил сталкер. Первый был лысым, прижимистым, человеком с подозрительным взглядом и круглым лицом, как про таких всегда говорит Кулинар: типичный сталкер. Не совсем понимаю в чём его «типичность», сталкеры — народ разношёрстный с какой стороны ни глянь. Звали этого «среднестатистического аборигена» Витоном. Другой товарищ Шустрого, и на сталкера не был похож. «Залётный пассажир» был одет в тонкий осенне-весенний бежевый плащ, который тащился бы по земле, но на этом длиннющем худосочном человеке он доставал только до лодыжек. Выглядел он не молодо и как оказалось был незадолго до событий захвата Выжигателя, направлен в Зону как пополнение исследовательской группы учёных на Янове. К бункеру он должен был добраться самостоятельно, точнее при помощи услуг проводников. Попав на Скадовск, он прибился к Шустрому, который собирался идти в сторону Припяти через Янов по делам, но до исследовательской группы ему было не суждено добраться. Так он и остался с Шустрым. Кличку он получил по своему росту — Стропила. Уважая Шустрого и понимая, что должен сталкеру по гроб жизни на кличку совершенно не жаловался, да и был вообще человеком не обидчивым. Представили нам и двух сталкеров, что я первыми встретил в квартире. Деда прозвали Пенсионером, а смуглого бородатого сталкера звали Чулком. Почему он получил такое прозвище, Шустрый мне объяснить мне не смог. Видимо и сам не знал. После того как все познакомились, Шустрый сразу же решил уговорить сталкеров эту встречу на задворках Зоны отпраздновать. Тот факт, что в жизни здешних обитателей не было праздников уже давненько, и проницательные убеждения Шустрого об относительной безопасности предложенной им весьма беспечной затеи вкупе возымели результат. Обрадованный сталкер пообещал мне заодно рассказать всю историю его жизни в Припяти. После ещё одного недолгого уговаривания Кулинара, тот согласился сделать его знаменитое блюдо из кабана.
— Шустрый, ну а как же всё-таки расписание? — во время начала приготовлений к готовке спросил Стропила. Сталкер только махнул рукой и расслабленно бросил:
— Сегодня можно.
О каком расписании говорили сталкеры я не знал, но меня это особо и не волновало. Костёр для кабана развели прямо посреди квартиры в специальном для таких дел обрезке стальной бочки, у сталкеров всё было для готовки зверя, быстро собрав вертел, все стали выполнять главное и единственное поручение Кулинара: не мешать шеф-повару.
Уже за полночь жаренный кабан со специями был готов и подан к столу, к которому сдвинули диваны. Посреди мёртвого города с неистощимой силой загорелась весёлая, бурная, открытая, позабытая сталкерская жизнь. Однако празднующие разделились на две категории: те, кто во всю радовался встрече в Припяти, и на тех, кто относился к застолью в ночном городе, контролируемом отрядами «Монолита» безрассудным делом, и поэтому старались вести себя как можно тише, следили за поведением и контролировали особенно весёлых товарищей, которым в празднике невозможно было отказать. К первому лагерю относились: Танцор, Люба, Хирург, Чулок, толстячок из группы Комбата и естественно сам Шустрый. Оставшиеся лишь следили, чтобы сталкеры особо не разгуливались и не начали шуметь, громче допустимого. Не имея другого выбора, все слушали байки немного выпивших, в честь встречи, товарищей.
Хозяева квартиры в Припяти — сталкеры из числа пропавших три года назад, рассказывали множество историй, произошедших с ними, но намного охотнее сами слушали наши рассказы о том, что Шустрый и его бригада пропустили за эти годы. И судя по их реакциям, нельзя было сказать, что они не сильно пожалели, пропустив возможность увидеть увядание сталкерства, но всё же желание вернуться обратно, вырваться из смертельных объятий города, ставшего их темницей, да, это желание легко читалось в глазах каждого присутствующего. За столом, я узнал и то, что произошло с Танцором, когда он оказался запертым в рушащейся, затапливаемой тюрьме. А общими усилиями пятерых сталкеров и наёмников Комбата, я смог узнать о событиях с того самого дня, когда монолитовцы отбили у сталкеров и военных Выжигатель, и до дня сегодняшнего, восстановив полностью хронику произошедшего, какой её в сумме знали сталкеры, оказавшиеся по разные стороны Выжигателя.