– Отказ всегда приходит быстро. Если долго, значит, тщательно рассматривают, – успокаивали меня подруги.
Но их успокоения только раздражали; я чувствовала себя полностью застрявшей, время шло, но ничего не происходило. Настроение быстро менялось – от надежды к тревожности. Но настал тот день, когда я дрожащими руками вскрывала конверт, который вручили в офисе нашего куратора. За дверью ждала Милагра. Она шептала молитву Пресвятой Богородице. Это было письмо от миссис Питерсон, датированное 24 ноября 2003 года. Наша апелляция в Верховный суд была отклонена.
Я перечитывала короткое уведомление, полное сожалений, несколько раз, надеясь, что не поняла английский. Я была в шоке. Я настолько была уверена в положительном решении и не ожидала такого поворота. Гнев и замешательство! Ведь это был Верховный суд США, а мы оспаривали нарушение конституционных прав!
Видимо, миссис Питерсон тоже была не в лучшей форме – письмо было короткое и информативное; обычно она писала мне длинные поддерживающие письма. К письму миссис Питерсон приложила решение суда: «Таким образом, после тщательного изучения дела мы заключили, что Окружной суд Эль-Пасо Западного округа Техаса не допустил нарушений и ошибок при вынесении приговора, в суде присяжных и на суде приговора. Все действия Окружного суда правомерны и конституционны».
Через неделю я получила еще одно письмо от миссис Питерсон, уведомляющее меня, что это не конец и мы будем использовать каждую возможность. Она также сказала, что готовит документы для нового апелляционного процесса, в котором намеревается ставить те же пункты, но под другим ракурсом. В этот раз была апелляционная комиссия пятого округа Техаса. Решение этой апелляционной комиссии не заставило себя долго ждать, и ответ ввел меня в еще больший ступор. При рассмотрении жалобы апелляционный суд пятого округа Техаса подтвердил решение Окружного суда и постановил: «Низами не удалось представить какие-либо компенсирующие, справедливые доказательства, которые оправдывали бы и давали основания для повторного рассмотрения этого иска данным судом. По этой причине суд отклоняет ее иск».
Потом последовало еще двенадцать ходатайств с нашей стороны, растянутых во времени до конца 2004 года, в разные инстанции американской правовой системы в надежде, что кто-то из высших чинов власти обратит внимание на явное нарушение конституционных прав. Видимо, над правовым кодексом американского правосудия работали талантливейшие умы того времени. Законы Америки построены так, что в них очень много лазеек, которые не увидишь невооруженным глазом и которыми можно по-разному манипулировать. Все мои апелляционные процессы были похожи на игру в пинг-понг. Мы посылали все те же шарики с разных углов, а виртуозное правосудие отбивало удары с другого, неожиданного угла. Так и проходили годы в нескончаемом ожидании результатов новых апелляций, ходатайств и прошений.
– Тебе никогда не победить эту махину американского правосудия, – говорили мне адвокаты из арестанток.
– Оставь! Ты не сможешь победить этих чертей ада, – говорили другие неравнодушные.
– Они играют нечестно, – говорили третьи.
Но я не могла принять, что проиграла, я хотела использовать все возможности, чтобы хотя бы поставить под сомнение грязную работу ФБР.
Так прошли все мои годы. Выживание от одного испытания к другому, от одной надежды к следующей. Несбывшиеся ожидания, разочарование и отчаяние! Каждый раз, молясь всем богам Вселенной, дрожащими руками и с гулко бьющимся сердцем я открывала конверт, чтобы вновь и вновь и вновь прочитать: «Отказано» или «Отклонено». Я успокаивала Зарину, которая вместе со мной проходила агонию ожидания. Но однажды я позвонила ей и сказала:
– Доченька моя, Зариночка! Вот увидишь, все будет хорошо. У меня есть еще один шанс. Вот точно, мы выиграем.
– Мама, перестань меня успокаивать. Я уже не маленькая. Ты говоришь это уже пятый год. А жить-то мне когда, мама? Не мучай себя, не мучай меня! Я не хочу больше ждать!
К концу 2004 года я получила отказ в моей последней апелляции, и все закончилось. Я истощила все возможные шансы. Ответ полностью обескуражил меня. Как всегда, после кучи разных объяснений, подтверждений и подкреплений статьями из законов на 20 страницах суд постановил: «Прошение отклонено по причине того, что все претензии, указанные в ходатайстве, не имеют под собой оснований, поскольку Низами признала все обвинения на своем первом допросе в ФБР. Решение считать окончательным».
Не зря говорят, что время лечит. Я потихоньку возвращалась к жизни. Старалась взять себя в руки и принять свое поражение. Я решила, что не позволю этому победить меня. Я начала читать и изучать законы США, чтобы найти хоть какую-то зацепку. Я начала тренироваться. Я начала совершенствовать свои слабые знания испанского, разговаривая со своими подругами из Мексики. Я искала любой способ извлечь что-то полезное из моего пребывания в тюрьме.
Я старалась не общаться с большинством женщин за рамками учебного процесса, но не потому, что боялась физических передряг (я никогда не попадала в такие ситуации в Дублине). Просто в силу своего характера «хорошей девочки» я не хотела, чтобы меня осудили за промах, будь то нарушение тюремных правил или правил других заключенных. Шаблон быть всем удобной и не приносить лишних неудобств прочно руководил моим поведением, но в тюрьме такое поведение помогало мне избежать ненужных столкновений: оказаться не в том месте не в то время, сесть не туда, невольно вмешаться куда не следует, задать неверный вопрос. Я болтала и шутила с Милагрой, обсуждала социалистический строй с Мэрилин, вспоминала и рассказывала свои «приключения» Габи и вне уроков помогала с учебой своим мусульманским сестрам, но в остальном старалась держаться особняком.
Мне не хотелось отвечать на бесчисленные вопросы женщин по поводу моего дела и моей жизни, ответы на которые я и сама не знала. Со всеми у меня были очень теплые отношения, но на почтительном расстоянии. Это клише и заблуждение, что все заключенные относятся к категории преступников и что судебная система забирает только «плохих». Горькая правда в том, что судебная система выбирает тех, кого легче всего достать. Женщины, которых можно встретить в тюрьме, могут оказаться одними из самых честных, открытых и по-настоящему человечных людей, которых вы когда-либо знали в своей жизни. Здесь можно встретить женщин из самых разных слоев общества, из разных социально-экономических классов, с разным уровнем образования. Это были высокообразованные женщины – у одной была степень доктора философии, у другой – медицинское образование, третья была профессором колледжа. Были и те, кто не окончили среднюю школу. Были богатые женщины. Были бедные женщины. Были женщины, которые были замужем, женщины, которые были одиноки, женщины с детьми, женщины, у которых не было детей, – все они были разными. Но всех объединял общий враг – американская машина правосудия, которая поглощала все больше и больше невинных душ и выплевывала переработанный, искалеченный человеческий материал, который едва ли можно было назвать цельными личностями.
На тюремном языке behind the walls [60] – это жаргон, используемый заключенными, когда они говорят о заключении в настоящую тюрьму после приговора, не окружную тюрьму, где узники ожидают приговора. Дело не в самой стене тюрьмы, а в чувствах, которые эта стена вызывает. Стена олицетворяет собой ощущение завершенности, безысходности и тупика. И старые заключенные, обычно с пожизненным сроком, стараются облегчить интеграцию новичка в мир тюремной жизни. Однажды, перебирая старые книги, я нашла «Завещание Лизы» – женщины, которая стала легендой среди тюремного населения и, по словам заключенных, была приговорена к четырем пожизненным. Ей не оставили надежды на чудо. Это был приговор, который не подлежал обжалованию. Но Лиза, будучи светлым и позитивным человеком, всегда всем говорила, что она победит федералов и освободится в этой жизни, а не через четыре жизни. Так и случилось! После 30 лет тюремного заключения, когда ей было примерно 55, она умерла от рака крови. Она вышла из тюрьмы досрочно.
Она написала свое завещание, которое заключенные хранили и передавали по «наследству», но потом, с годами, видимо, все это превратилось просто в красивую легенду о необыкновенной женщине. И вот я нашла этот истертый и пожелтевший кусок картона, где было написано послание:
Наставления для тех, кто идет за мной
Не стройте стены – стройте мосты внутри. Сосредоточьтесь на том, какие у вас есть навыки, которые вы можете использовать, чтобы быть полезными, потому что теперь они ваши настоящие друзья. Что еще более важно, сосредоточьтесь на утверждении своей собственной человечности внутри, потому что это станет вашей самой большой проблемой в тюрьме – сохранить человечность. Институционализация в любой форме способна высосать из нас человечность. В тюрьме это верно как для администраторов и надзирателей, так и для заключенных. Негативное окружение порождает в нас самое худшее. Вы можете лучше всего противостоять этому, обращаясь к другим, чтобы служить им и используя любую возможность практиковать художественное выражение, такое как письмо, рисование, живопись, музыка, драма, чтение и т. д. Постоянная практика ваших духовных дисциплин также никогда не может быть недооценена. Вам не нужно становиться церковной крысой или даже участвовать в церковной программе, но практикуйте свою духовность, а если у вас ее нет, то найдите ее.
Что бы вы ни оставили во внешнем мире, отпустите. Вы не можете жить хорошо внутри, все еще цепляясь за какую-то фантазию о том, что вы привыкли иметь там, во внешнем мире. Скорее всего, то, что у вас было, либо навсегда потеряно для вас, либо, по крайней мере, навсегда изменилось. В любом случае, это ваша жизнь сейчас и в ближайшем будущем, и жизнь происходит там, где вы есть, а не там, где вам хотелось бы быть. Чем быстрее вы сможете принять свою нынешнюю ситуацию и отпустить то, чего у вас нет и не может быть прямо сейчас, тем легче будет ваше психологическое состояние. Для большинства из вас наступит время, когда вы вернетесь в долгожданный внешний мир, но оставьте это время до тех пор, пока оно не придет, и сейчас сосредоточьтесь на том, где вы находитесь, потому что именно так вы сможете попасть отсюда туда и избежать разрушения вашей личности. Для некоторых это время может никогд