Да, судьба непредсказуема! Не судьба, а мозги этих судей! Оказалось, что можно было найти ту самую маленькую лазейку в законах, которые бы в свое время сохранили жизнь и мою, и моей дочери! Но… Как говорят, лучше поздно, чем никогда.
5 сентября 2007 года, почти после семи лет моего приговора, судья Западного округа Техаса назначил слушание по моему делу и моим претензиям. Мне предстояло встретиться лицом к лицу со своими давними знакомыми – прокуроршей и адвокатом.
Я понимала, что борьба будет неравная! По всей вероятности, и судья это понимал. Он великодушно назначил миссис Питерсон на мое судебное слушание-разбирательство. Нужно отдать должное таланту миссис Вильямс, ее знанию законов своей страны и всевозможных дырок в этих законах. Ее талант интерпретировать законы США и использовать их в свою пользу и умение жонглировать формулировками законов делали миссис Вильямс непобедимой в своем деле расчленения человеческих судеб. А если добавить к ее характеристике тот факт, что она была пропитана всевозможными теориями американского превосходства, то ее действительно можно было назвать «терминатором», с легкостью парирующей любые утверждения, которые не соответствовали ее пониманию мира.
Мистер Баттон был все в том же костюме в клеточку и с большим бантом на шее, который так хорошо характеризовал его – клоун из цирка «Американское правосудие»! В десять часов утра 5 сентября 2007 года его честь Алан Харрис восседал на своем троне, готовый наблюдать за поединком между измотанной, голодной и замерзшей заключенной женского пола и тепло одетыми, сытыми и довольными представителями американской власти, которые уже поджидали свою добычу. К сожалению, его чести не удалось получить полное удовольствие от зрелища – поединок длился недолго. После короткого, но резкого выступления миссис Питерсон на ринг выпустили меня.
– Миссис Низами, просил ли ваш адвокат плату за свои услуги, которые он должен был представлять бесплатно на суде?
– Да. Мистер Баттон просил 40 000 долларов за свои услуги, для того чтобы представлять меня на суде присяжных. Он обещал, что за эту сумму он сделает все, чтобы расследовать мое дело. На суд представлено письмо моей мамы, где она подтверждает, что по моей просьбе старалась найти 40 000 долларов, чтобы заплатить мистеру Баттону.
– Мистер Баттон, будучи public defender [82], просили ли вы 40 000 долларов у своей клиентки, чтобы оказать качественные услуги и представлять ее на суде присяжных?
– Нет. Разговор о деньгах был совершенно в другом свете. Когда миссис Низами обвинила меня в том, что я давил на нее и подстрекал согласиться на сделку с прокуратурой, а не идти на открытый суд присяжных, то я ей сказал такую фразу: «Даже если бы ты мне заплатила 40 000 долларов, все равно я бы посоветовал тебе то же самое, а именно: не идти на суд присяжных, а подписать сделку с прокуратурой о своей виновности». По-видимому, она меня неправильно поняла или интерпретировала.
– Миссис Низами, какой уровень английского языка у вас был в 2001-м? Говорили ли вы на английском свободно, на уровне носителя языка?
– Я не говорила свободно, но достаточно…
– Ваша честь! Низами подтвердила, что ее английский не был на уровне носителя языка, следовательно, она не могла полностью понять слова мистера Баттона, что он имел в виду.
Прокурор заговорщически посмотрела на Баттона, язвительно ухмыльнулась и продолжала:
– Здесь очевидно недопонимание между клиентом Низами и ее адвокатом мистером Баттоном, а следовательно, все претензии и обвинения к мистеру Баттону неправомерны и неистинны. Прокуратура США требует аннулировать все обвинения, выставленные против мистера Баттона, ваша честь.
Судья все это время восседал в своем ложе, слушал, не моргая, чуть наклонившись вперед. Он прищурил глаза, как будто спрашивая: «Что-что?»
– Ваша честь, вопрос о том, что Низами находилась в абьюзивных отношениях со своим мужем и была жертвой его террора, не поднимался ни на одной из шести апелляций, ни в одном ее прошении, – сказала миссис Питерсон.
– И все-таки: если вышесказанное правда, то почему вы не оставили это чудовище? – прокурор торжествовала.
Судья пристально посмотрел на меня безучастным взглядом и после недолгого молчания огласил свое мнение:
– На основании показаний в результате слушания суд считает, что Низами не представила правдоподобных фактических утверждений и доказательств, достаточных для того, чтобы показать, что действия Баттона в суде были неадекватными. Обвинения Низами против мистера Баттона явно не имеют существенных доказательств и отклоняется.
Я задыхалась от негодования. Молчание воцарилось в зале, только тяжелое дыхание судьи в микрофон говорило о том, что процесс все еще не завершился. Судья продолжал:
– Суд постановил: все заявления, претензии и прошения миссис Низами отклонить. Истцу Надире Низами отказано в возможности обжалования решения суда. Все незаконные ходатайства по этому делу, если есть таковые, отклонить как спорные. Подписано 6 сентября 2006 года.
Судья стукнул молотком, и все стали выходить из зала.
Меня тоже вывели в наручниках.
Кап-кап-кап. Воздух внутри как будто висел над моей головой, спертый и застоявшийся. Плесень цеплялась за угол холодных каменных стен, где она была вне досягаемости даже для самых высоких заключенных. Пол блестел, но не от сияния тусклого света, проникающего через грязное окно сбоку, а от пота и слез множества людей, побывавших здесь.
Охранник подошел, чтобы просунуть маленький поднос с едой и холодной красной водой, и, не сказав ни слова, сразу же ушел. Такое ощущение, что ни у кого в этой тюрьме не было сердца, все просто выполняли свою работу и не думали, что быть добрым было бы лучше. Я вспомнила, как у нас говорили в Дублине: «Какой бы у тебя ни был срок, однажды ты освободишься. А охранники и надзиратели сами себе подписали пожизненный срок».
Я замерла, когда услышала крик из дальнего коридора; он стал ближе, эхо стало громче, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки от мороза и страха. Стоп, стоп, стоп! Что дальше?
А дальше депортация.
А сколько ждать? Неизвестно. Пока узбекское посольство не подтвердит достоверность того, что я гражданка Узбекистана, и не даст разрешение на въезд в страну.
С лязгом закрывается металлическая дверь, после чего слышен звон ключей в замке. Шаги надзирателей в зале с высоким потолком звучали эхом, становясь тише по мере того, как они приближались к выходу из этого холодного жуткого места. А я все никак не могла избежать этого бесконечного мрачного ожидания свободы.
Посольству республики Узбекистан в США
Консульский отдел
От гражданки Узбекистана
Низами Надиры Фуатовны
Дата рождения: 6 января 1966 года
Заявление
Прошу консульский отдел посольства Узбекистана предоставить мне, Низами Надире Фуатовне, сертификат на возвращение в Республику Узбекистан. В настоящее время я ожидаю депортации из США. Мой паспорт СА 0881640, выданный 13.08.1997 года Мирзо-Улугбекским ИИБ г. Ташкента, был конфискован правоохранительными органами США.
От всего сердца прошу Вас помочь мне в ускорении моего возвращения домой, я очень устала от американской жестокости и несправедливости.
С уважением,
Надира Низами
10.10.2007
24 декабря 2007 года самолет Боинг 777 American Airlines приземлился в аэропорту Ташкента. Мои конвоиры испарились еще в Нью-Йорке, когда запихнули меня уже без наручников в самолет и передали все мои документы стюардессам.
Я вышла из самолета… Все внутри трепетало и захватывало дух от воздуха, людей и моей Родины. Я действительно свободна! Господи, дожила!
Я приехала с открытым сердцем, наивно полагая, что все мои уроки жизни и моих страданий, возможно, кому-нибудь помогут. Я была полна сил и решимости помогать людям и делиться своим опытом. А опыт у меня был огромный! Было ли это переполнением внутренней силой и любовью к людям или во мне вновь проснулась «хорошая девочка»?
Мне казалось, моя страна и мои родные люди встретят меня с распростертыми объятиями, готовые понять и принять меня. Мне хотелось рассказать всем, где я была, как это случилось и через что мне пришлось пройти. Но вновь и вновь я убеждалась, что у людей забетонированные убеждения и шаблоны, которые практически невозможно пробить. Я вновь убедилась в том, что у каждого своя реальность, все заняты только своей жизнью, удовлетворением только своих потребностей – духовных или материальных. Никому нет дела до чужих болей, мыслей, жизни… Если только посудачить!
Я снова и снова убеждалась, что все, что с нами творится в жизни это только наша ответственность и наш выбор. Вы четко ставите свою цель и идете, не сворачивая с пути. Никто за вас этого не сделает.
Эпилог
Когда человек рождается, он делает вдох, когда умирает – выдох, и все заканчивается. Но, думая о неизбежном конце, мы учимся ценить каждый миг этой жизни. Мы учимся делать выбор каждое мгновение на пути к счастью.
Смерть – конечный пункт назначения для всех нас. Никто не избежит этого. Мы приходим в этот мир познать жизнь с ее причудливыми узорами, с ее радостями и вызовами. Мы приходим в этот мир поделиться счастьем и любовью. Мы не приходим страдать. Мы и только мы сами ответственны за наше счастье!
Если вы не согласны со своим положением, не бойтесь меняться и направить свою жизнь в сторону солнца и радости. Переосмыслите свою жизнь. Что вы рискуете потерять, уступая соблазну быть жертвой обстоятельств? Какую цену платите, оставаясь бездейственным? Чего именно вы хотите достичь в этой жизни? Как вы хотите прожить ее, чтобы потом, как я, не просыпаться многие годы от ночных кошмаров?
В своей знаменитой речи перед выпускниками Стэнфордского университета в 2005 году Стив Джобс сказал: «Ваше время ограничено, не тратьте его, проживая чужую жизнь. Не попадайте в ловушку догм – это значит жить, основываясь на мыслях других людей. Не позволяйте шуму чужих мнений заглушать ваш внутренний голос. И самое важное, имейте мужество следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают, кем вы хотите стать на самом деле. Все остальное – вторично». В любых трудностях и жутких испытаниях, которые нам подбрасывает жизнь, мы всегда можем выбрать быть счастливыми, просто потому что у нас есть такая возможность. Когда нам кажется, что мы в цепях и нет никакого выхода, мы все равно можем сделать выбор – выбрать ЖИЗНЬ. Это наше естественное право и сила – находить радость, красоту и счастье каждый день, каждое мгновение, даже в самых мрачных моментах.