Мелькнувшую мысль с подклассом «воин-маг» я отринул. Если пойду по этому пути, то стану менее сильным, чем, если буду классическим магом. Пора бы уже, наверное, и в статы свои заглянуть, а то давно этого не делал. Еще один уровень и добавится свободное очко умений, к двум уже имеющимся.
Раса: Дроу (метис: серый эльф)
Имя: Грациано Ветреный
Возраст: 23 года
Уровень: 114 (148711000/152611000)
Класс: Маг (подкласс: стихийник)
Слава: 1000
Базовые характеристики:
Сила – 45
Ловкость – 10
Интеллект – 1820
Мудрость – 760
Энергия – 60
Живучесть – 150
Сила воли – 150
Вторичные параметры:
Выносливость: 1200
Здоровье: 3856
Мана: 7190
Броня: 550 ед.
Магический урон: +568 % к силе атакующего магического умения.
Физический урон:+ 5 % к силе атакующего физического умения.
Физическая защита: 892
Магическая защита: 2898
Регенерация манны в бою: 183 ед./сек
Регенерация жизни в бою: 12,6 ед./сек
Регенерация выносливости в бою: 15,0 ед./ сек
Грузоподъемность: 105 кг
Удача: 100
Харизма: 50
Шанс игнорирования умения: 2,34%
Шанс критического урона умением: 14,85%
На данный момент я был в восторге. Прокачался так, что без ложной скромности скажу, что, наверное, являюсь одним из сильнейших игроков, ушедших недалеко от сотого уровня. Ощущение собственной силы довольно двоякая вещь. Ты вроде бы и сильный, а все-таки есть и более могучие амбалы, в чем я вскорости убедился.
Путь картографа привел меня в такие пески Великой Пустыни, где мобы были практически трехсотого уровня, а пейзажи настолько дикими и неприветливыми, что, казалось бы, их рисовали совсем не под игровые локации, а чтобы запугать вполне себе взрослых людей.
Это был лес. Да лес. Не оазис, а именно лес среди пустыни, и не какой-нибудь среднерусский лес или тайга, а «Мертвый лес». Именно так называлась локация. Среди каменного плато не росли, а стояли – черные, как будто бы скрученные неведомой болезнью, деревья с остатками увядших листьев. Они гнилыми корягами раскинулись настолько, насколько цифровые глаза позволяли обозреть пространство. Их ветки, словно сведенные судорогой пальцы мертвеца, хватались друг за друга, превращая лес в один сплошной массив.
Тут-то я и увидел впервые за все время, проведенное в Утопии, джинна. Если бы не инфравидение, то я бы принял его за очередное перекрученное дерево. А так наследственная способность дроу подсветила одну из коряг. Джинн был высоким и худым как жердь. Он замотался в какие-то черные лохмотья, которые и приличный бомж не наденет, да и не приличный побрезгует. Головным убором у него служила какая-то хрень, напоминающая изорванный тюрбан, естественно, черный. В руке он держал посох из черного дерева. Джинн стоял, не шевелясь, давая мне возможность рассмотреть ничем не прикрытое лицо. Было оно чернокожим и словно вырубленным из дерева. По всей физиономии наличествовали морщины один в один как складки на коре дерева. Если бы его нос был чуть длиннее, то я бы начал грешить на Папу Карло, что он прежде, чем выстругать белого Буратино, наклепал чернокожих рабов для него.
Ко времени встрече с джинном я научился щелкать одиночек как семечки, а чернокожий был один. Уровень, конечно, у него оказался триста первым, но я ведь телепортируюсь как бог. Правда, если он хоть раз попадет по мне, то дело мое труба, улечу по месту привязки к форту Гидар-Ксам. Благо, что моя стратегия броуновского движения была опробована уже не одним десятком боев. Меня даже детеныш Олгой-Хорхоя всего один раз вскользь задел, и то, только потому, что я в носу ковырялся. Минут тридцать работы и завалю джинна. Приняв такое решение, я атаковал.
Вы нанесли урон джинну 176 единиц.
Я телепортировался. Волосы встали дыбом. Похоже, нарвался. При моем чистом дамаге с «Шаровой молнии» в районе нескольких тысяч, урон джинну прошел практически по самому нижнему краю. У него магическая защита где-то в шесть раз выше, чем мой дамаг. Процент здоровья джинна завис на отметке 99,6 %. Где-то двести пятьдесят раз надо его ударить. Шансы, в общем-то, есть, но как-то уже сыкотно с ним связываться. Тем более что джинн очнулся. Всё же я еще раз пустил молнию и телепортировался ему за спину. Тут-то и сказалась вся разница между тупыми мобами и магом трехсотого уровня. Я был где-то в пятнадцати метрах от него, радовался, что он еще не успел обернуться, а я уже выпускал «Шаровую молнию», как тут джинн использовал «Воздушную волну». Меня в грудь ударила упругая стена воздуха. Я отлетел назад и приложился спиной о дерево так, что получил дебафф «оглушение». Уровень здоровья завис на 23 %. Урон был получен физический – от удара о дерево. Напомню, что «Воздушная волна» не наносит дамаг, а только отталкивает.
Джинн на мгновение исчез и появился прямо передо мной. Так вот, значит, как со стороны выглядит телепортация. Его фигура нависла надо мной. Я лежал на песке и смотрел в его глаза с черными белками и синими зрачками. Они были самыми необычными, которые я видел. Его глаза не выражали абсолютно ничего, как елочные шарики, с которыми я в детстве пытался заговорить, но тем не менее завораживали глубиной темных провалов и пляшущей синевой.
«Оглушение» не позволяло мне действовать, тело было словно парализованным, но способность говорить оставалась. Игра все-таки.
– Джинни, Джинни, ты меня не узнаешь? Это же я, Алладин, – нес я ахинею, готовясь к путешествию в форт. – Может, договоримся? Признаю, был не прав. А что бы ты сделал, увидев негра в обносках и с палкой? Ты же явно готовился белого грабануть.
Джинн молча стоял на одном месте. Его тряпье, напоминающее бинты мумии, мужественно развивалось на легком ветру. Рядом прокатилось перекати-поле. Пробежал маленький скорпион, служащий фоном для антуража игры. Все были чем-то заняты, только я и джинн, молча не меняли своих поз. Я по понятным причинам, а чего хотел он, оставалось загадкой. Наличие рта у чернокожего, как бы намекало на умение говорить, но что-то он таинственно молчал, нагнетая напряжение.
Может, он совсем не агрессивный и только сдачи дает? Вообще, что я знаю о джиннах? Ну, их крайне редко видят в пустыни, они сильные маги, а вот не магов вроде бы среди них нет. Еще они иногда собираются в небольшую толпу и нападают на приграничные с Великой Пустыней населённые пункты. Хм, похоже, что я не так уж и много о них знаю, но с другой стороны – не так уж и мало.
Тем временем дебафф прошел. Я снова владел своим телом. Боясь сделать резкое движение, встал на ноги. Портануться не решался. Мало ли как он отреагирует на слова заклинания. Что-то мне подсказывало, что даже если попробую воспользоваться свитком, он успеет меня прижучить каким-нибудь пакостным умением.
Джинн покачнулся и пошел прочь от меня. Я начал дышать чуть спокойнее. Может, он багнутый? Джинн бросил на меня через плечо зовущий взгляд, именно так я охарактеризовал это движение, и махнул посохом, словно призывая меня идти за собой. Хм… ну, если бы хотел завалить меня, то секунду назад ему это сделать ничего не мешало, да, собственно, и сейчас не мешает. Меня разобрало любопытство. Здесь явно пахнет квестом. Почему бы мне его не получить? Кто-нибудь получал квесты от джиннов? Не, не, не слышал. Но ведь вряд ли кто-то забирался в их владения, а «Мертвый лес» явно они держат. Те же палки и сучки, что и они. Протезы могут из местных деревьев себе выпиливать и никакой зрительной разницы не будет. Этот вот, когда у дерева стоял, может быть, как раз какую-нибудь ерунду подлиннее выбирал, чтобы жене угодить.
Я двинулся за джинном. Он увидел, что иду за ним и прибавил шаг. Мы прошли вглубь леса совсем немного, когда джинн резко остановился и топнул ногой. Песок раздвинулся, и чернокожий прыгнул туда.
– Ну, все, багнутый отмучился, – прошептал я и подошел к квадратному провалу.
Джинн оказался жив. Он, задрав голову, стоял на деревянной платформе. Я показал пальцем на себя, затем на платформу. Джинн кивнул. Коммуникация налаживается. На платформе места вполне хватало для двоих, и даже для десятерых. Я спрыгнул. Джинн что-то коротко выдохнул. Слово, если это все-таки оно, было похоже на арабское.
– Лишь бы не смертник, – тихо сказал я, и свет померк.
Я думал все, капут, пояс шахида рванул, но нет, это песок вновь принял свое исконное положение, отрезая нас от лучей виртуального солнца.
Платформа скрипнула и пошла вниз. В полной темноте были видны ярко полыхающие синим огнем зрачки джинна и подсвеченное краснотой инфравидения тело оного. Зрелище было истинно сюрреалистическое. Как будто сам Иероним Босх писал.
Глава 12
Шахта, по которой мы спускались, по ощущениям была ненамного больше платформы. Все надрывно скрипело, поминутно шаталось, где-то слышался не внушающий доверия лязг. Если бы все это происходило в реальном мире, то я бы пачкая штаны, прикидывал, когда же прекратятся мучения этой таратайки и она впервые в жизни ощутит все прелести свободного полета. Ну, и я с джинном, заодно с ней.
Внизу показались бледно-синие сполохи, которые наливались цветом по мере приближения к ним. Я повернулся к джинну и без особой надежды на ответ спросил:
– Посадочные огни?
Он не обманул моих ожиданий. Молчание было мне ответом. Платформа со стуком встретилась с землей. Меня немного тряхнуло, но это фигня, по сравнению с тем, что я уже успел нафантазировать в случае того, что с нами произойдет, если мы упадем.
Джинн сделал шаг, повернул голову ко мне, затем посмотрел вперед и монотонно заработал ногами. Я поспешил за ним. Синие огни давали немного света, разгоняя первозданный мрак. Они игриво пылали в бронзовых чашах для огня, наполненных стандартным на вид углем. Вот только цвет пламени был не обычным. Чаши эти стояли рядом с дорожкой, выложенной светлым камнем. Очень похожая дорожка была на даче, принадлежащей родителям моей бывшей девушки. Чур меня чур, не к ночи будет помянута. Во время отношений с ней я испытывал непреодолимую тягу к суициду, а когда мы делили совместно нажитое имущество к смертоубийству. Вот такая у нас была отменная любовь. Отменил, и любви нет.