Вам предложено принять задание «Башня Первого». Задание считается выполненным в случае того, если вы найдете «Башню Первого». Награда: 1 млн. опыта; слово из заклинания Первостихии. Принять? Да/Нет.
Естественно, я принял, немного офигев. Это кто там меня собрался завалить? Что еще за Зло с большой буквы? И что это за Первостихия? Вопросы возникали один за другим. Казалось бы, я в самом большом хранилище знаний в Утопии, протяни руку и найди ответ, но все не так просто. Надо точно произнести название книги, али свитка, и тогда скриптор отправит тебя к нему. Если бы все было не так, то, что мешало бы игроку подойти к скриптору и спросить о самых мощных заклинаниях, что есть в загашнике, а потом попросить указать, где они находятся? Так что все в порядке вещей. Ищи сам среди груды всех этих хаотично лежащих книг и свитков или по квестам проходи. У меня вот дорога одна – к дальней остроухой родне в Старый Лес.
Глава 20
Весь следующий день в реале я провел в лаборатории. Как и говорил Вова – меня пригласили на медицинский осмотр. Что только со мной не делали: пихали трубки, кололи шприцами, клали в какие-то аппараты. В итоге я оказался полностью здоров: и умственно, и физически. Особенно «мучителям» понравилось то, как я умолял отпустить меня домой, чтобы мог попасть на турнир.
Тогда высокий седоволосый врач с аристократичной внешностью тонко усмехнулся и отпустил меня на час. Я за это время завалил двух противников и получил достижение «Турнирный новичок II» за пять боев в турнире. Плюшка увеличилась до +3 % к урону на любой арене Утопии. А потом вернулся в лабораторию. Тут уже было все готово. Я прошел отбор, и мне сунули на подпись документы. Я честно пытался прочитать все до конца, но меня хватило всего лишь на пару страниц мелкого шрифта, которым была исписана внушительная пачка бумаг, сравнимая по объему с первым томом «Войны и Мира». Я подписал, позвонил родителям и объяснил, что на месяцок уезжаю в командировку заграницу. Они обрадовались, поздравили меня – раз отправляют, значит, доверяют.
Дальше я поговорил по скайпу с грустным Вовой, у которого половину лица разнесло, словно от флюса. Он печально пожелал мне плодотворно поиграть, робко извинился и бесстрастно сказал, что ему предложили место в Утопии.
На этом прощание с реалом закончилось. Игровая капсула, которая теперь будет служить мне месяц, находилась в самой глубине лаборатории в отдельном кабинете. Я считал свою капсулу как минимум не ниже среднего уровня, но эта вообще была на заоблачной высоте.
Спросите, что я чувствовал, когда ложился в новую мегакрутую капсулу, уходя от реала на месяц? Хм, ничего кроме предвкушения. Крышка закрылась, и я погрузился в игру. Ощущения были ровно те же, что и в моей капсуле. По словам врача-аристократа, единственным различием будет то, что капсула сподобится намекать мне, что пора баиньки. Делать это она будет ровно тем же способом, что и природа. Грациано захочется спать, глазки начнут закрываться, и он станет зевать. Меня робко попросили, чтобы я снял личную комнату в какой-нибудь гостинице, ведь на улице спать такой персоне, как Владыка воздуха как-то не с руки. Ах, да, был еще раздел в чате, отвечающий за связь с лабораторией. Сами они вроде как не должны писать, а я же по мере необходимости могу отправить им пару строк.
Оказавшись в игре, я портанулся свитком в Белую Цитадель и поинтересовался, где могу найти Рыжую Справедливость? Мне хотелось, чтобы предстоящий разговор прошел без участия наших общих знакомых. Выяснилось, что она только что вошла в игру и сейчас в своем кабинете. Сердобольный малый, который помогал мне, вызвался проводить Владыку воздуха. Он оказался словоохотливым парнем и постоянно о чем-то спрашивал.
– Ты выиграешь турнир?
– А как же, – односложно отвечал я, чувствуя, как начинаю закипать.
– А наша гильдия снова будет в топе?
– Еще бы.
– А предателя Каина мы нагнем?
– Определенно.
О Господи, почему ты совершил такую ошибку и даровал ему язык? Благо, что мы в этот момент подошли к резной двери с двумя стоящими по бокам изваяниями горгулий, а то бы я не удержался от грубости и послал его куда-нибудь. А так – проводив меня, парень заткнулся и побрел назад.
Я посмотрел на мерзкие не предвещающие ничего хорошего ухмылки горгулий и застыл на месте. Статуи были сделаны с той же реалистичностью, что и игроки, казалось, что они сейчас кинутся на меня. Я покрепче сжал сфинктер и бесстрашно прошел мимо них, а потом открыл дверь, которая со скрипом подалась.
Сидящая за большим столом Рыжая Справедливость, удивлённо на меня посмотрела и недовольно произнесла:
– Почему без стука?
– Мы холопы не обучены манерам.
Она согласно хмыкнула, полностью одобряя мою фразу.
– Дело у меня, – проговорил я, садясь на стул и оказавшись напротив нее через стол.
– Выкладывай, – бросила девушка с видом королевы, перед которой очередной проситель.
Я положил перед ней на стол два артефакта из ларца Карина.
Девушка взяла их, посмотрела описание и недоуменно сказала:
– Это ведь не из любви к гильдии? Чего ты от меня хочешь?
– Забирай один – и мы в расчете. После турнира я уйду.
– Одного будет недостаточно за все то, что мы для тебя сделали, – проговорила она осторожно.
– Забирай один. Второй я должен отдать, – твердо сказал я и решительно потянулся к артефактам.
Она ловко схватила «Рубин Забвения» и быстро сказала:
– Согласна.
Перед тем как покинуть ее, язвительно обронил:
– Кот лучше торгуется.
Следующей остановкой был парк Кализеона. Я сел на ту же лавочку и написал Вильгельмине: «Нужно встретиться, там же». Она ответила: «Ок, сейчас буду». И правда, Виля практически тут же материализовалась в воздухе, совсем не заставив меня ждать, будто и не девушка вовсе.
Я похлопал по скамье рядом с собой. Вильгельмина грациозно села и бесстрастно посмотрела на меня. Буря в ее душе улеглась или, может быть, она загнала ее в самые потаенные чертоги, так глубоко, что даже отголосков не было видно.
– Возьми, – сказал я и протянул ей «Язык Некроманта».
Девушка взяла его и грубо спросила:
– И зачем?
– Мне он больше не нужен и я решил отдать его тебе за прошлые обиды.
– Хорошо, – холодно ответила она. Ее лицо затвердело. Что-то вспомнила. Наверное, насмешливый взгляд Рыжей Справедливости. – Меня радует, что ты осознаешь свою вину.
Тишина накрыла наш дуэт. Редкие игроки проходили мимо. Некоторые узнавали нас и приветствовали. С Вильгельминой здоровались чаще. По дорожке равнодушно прошла стража. На девушку они не обратили никакого внимания. Видимо, решила вопрос.
Я украдкой смотрел на ее профиль. Просто любовался, без всякой пошлой мысли. Она была для меня игроком, хорошим игроком, но я не мог не оценить её красоту. Подавляющую часть девушек можно назвать в той или иной мере симпатичными, привлекательными, но иногда получаются такие, как Вильгельмина. Ты смотришь на нее и понимаешь, что это придел, верх, пик, восхитительней ее красоты ты никогда не увидишь. Я просто молча смотрел на нее и наслаждался.
Вдруг мне в голову пришла шальная мысль: может влюбиться в нее? Много времени это не займет. Тут же со страхом затолкал эту мысль на самую окраину сознания и пристрелил как бешеную собаку. Вова вон уже довлюблялся.
Голос Вильгельмины прервал молчание:
– Сегодня узнаем четверки сильнейших игроков в каждой категории. Завтра полуфиналы и финал. Выиграешь?
– Есть предпосылки, – равнодушно сказал я, скрывая некоторое волнение. На руках еще была свежа метафизическая кровь любовной мысли. – А ты как считаешь?
– Если головой думать начнешь, то выиграешь, – сказала она, позволив проскользнуть в голосе ехидству.
– А ты на какое место рассчитываешь?
Она нахмурилась. Между бровей пролегла вертикальная складка.
– В тройке, думаю, буду. Ты решил, чем займёшься после турнира?
– Ага.
– И-и-и? – протянула Виля с тщательно скрываемым волнением. У нее дрогнули пальцы правой руки.
– И-и-и в твой клан я не пойду, – сказал я вставая.
– Да какого хрена тебе еще надо? – взвизгнула девушка, гневно всплеснув руками. Ее ноздри яростно раздувались.
– Фух, – облегченно выдохнул я, схватившись за сердце. – Я уж испугался, что ты изменилась или таблетки Антибесина начала принимать.
– Ты, ты, ты… – она задыхалась от гнева.
– Я гад.
– Ну и зачем ты это сказал?
– Потому что ты хотела это сказать первой. Я просто обезоружил тебя.
– Ты же все равно выйдешь из «святых», а быть одному в этой игре – это проиграть! Ты самовлюбленный болван!
– Зато я всегда с любимым человеком.
Она свирепо на меня посмотрела, а я растянул губы в улыбке, прощаясь, помахал рукой, и пошел к выходу из парка. Спину жег тяжелый взгляд. Мне казалось, что я переспал с женщиной, с которой не следовало этого делать.
Я вышел из парка и буквально пару метров не дошел до входа в амфитеатр. Меня заставил остановиться бухнувшийся на одно колено непись в запыленной одежде. Он был в заляпанном грязью плаще, а над глубоким капюшоном имелось всего одно слово – «Посыльный».
– Владыка, – хрипло выдохнул он, после чего низко опустил голову и двумя руками передал мне запечатанное красным сургучом письмо.
Игроки, идущие в Кализеон, остановилась и с любопытством наблюдала за этой сценой. Не подавая вида, что я удивлен, с ленцой взял украшенное вензелями письмо. Пробежался взглядом по игрокам, небрежно дернул уголками губ. Хотелось вслух сказать, что такое со мной происходит каждый день, но может и по выражению лица поймут.
Посыльный, не меняя позы, чего-то ждал. Я внутренне зашипел, но все-таки вложил ему в ладонь десяток золотых. Он лихо вскочил на ноги и собрался откланяться, но я схватил его за плечо и приблизил губы к уху.
– В следующий раз пусть за свой счет посылают. Так никогда не стану миллионером, – прошептал я, восторгаясь физикой игры, глядя на то, как от моего горячего дыхания трепещут его волосы возле уха.