Когда Ынхи училась в школе, около дома, бывало, околачивались ребята. Они были молодыми, а я и в то время был уже стар, но все они в итоге сбегали после встречи со мной. Нет, я не осыпал их проклятиями и не пытался их запугать, просто спокойно разговаривал с ними. Но почему-то у каждого из них в ходе беседы сходила краска с лица, и все они спешили ретироваться. Даже агрессивная собака, оказываясь в ветлечебнице, поджимает хвост и начинает подвывать, к изумлению хозяев. Юнцы ничем не отличались в своём поведении. При первой встрече всё решает выражение глаз.
– И что?
– Я хочу пригласить его сюда. – Щёки Ынхи пылали.
– Привести в дом?
– Да.
– Зачем?
– Чтобы вас познакомить.
– Зачем мне с ним знакомиться?
– Он сделал мне предложение.
– Выходи за него, если тебе так хочется.
– Отец, пожалуйста.
– Человек в конце концов всё равно остаётся один.
– Человек в конце концов всё равно умирает – зачем тогда жить? – Голос Ынхи зазвенел от гнева.
– Хороший вопрос.
– Ты хочешь, чтобы я не выходила замуж, а всю жизнь прожила с тобой?
Хотел ли я этого когда-нибудь? Как я мог с точностью ей ответить?
Я не знал, а потому постарался быстрее закончить наш разговор.
– В любом случае я не хочу его видеть. Если тебе так нужно, побудь с ним здесь без меня.
– Ладно, поговорим об этом позже.
Ынхи поднялась и вышла из комнаты.
Мне было стыдно, и я был зол, но не понимал, в чём причина. Внезапно почувствовал голод и приготовил себе лапшу. Съел уже достаточно много, когда понял, что вкус у лапши странный. Я забыл добавить соевый соус. Стал искать, но его нигде не было. Наверное, надо купить новый. Очень может быть, что после моей смерти в доме обнаружат с десяток бутылок соевого соуса, рассованных по разным углам.
Когда начал мыть посуду, сделал ещё одно неприятное открытие. В мойке лежала тарелка с остатками лапши. Я сегодня готовил её дважды.
«Клянусь честью, друг, – отвечал Заратустра, – не существует ничего, о чём ты говоришь: нет ни чёрта, ни преисподней. Твоя душа умрёт ещё скорее, чем твоё тело: не бойся же ничего!»[6]
Ницше написал это как будто специально для меня.
Единственное, что плохо в жизни убийцы, – нет настоящего друга, которому можно было бы открыть свою душу. Но есть ли у других людей такие друзья?
Как только сверкнула молния и прогремел гром, бамбуковый лес стал вызывающе шумным. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз. Этот ужасный звук срывающихся с карниза капель дождя. А раньше мне нравилось слушать, как стучат капли.
Ынхи привела домой своего «парня». Раньше такого никогда не случалось. Стало быть, она серьёзно настроена, и я должен это принять. Ладони мои вспотели.
Избранник Ынхи приехал на полноприводном внедорожнике. Обычно на таких отправляются на охоту. На крыше установлен прожектор, на бампере – три противотуманные фары. Спроектирован так, чтобы можно было мыть багажник. Два аккумулятора. Когда наступает сезон охоты, таких машин много собирается у горы. Похоже, Ынхи собралась замуж за охотника.
– Позвольте представиться. Меня зовут Пак Чутхэ.
Жених совершил большой традиционный поклон, опустившись на колени. Я, в свою очередь, тоже ему поклонился. Пак был не очень высокого роста, едва ли дотягивал до ста семидесяти сантиметров, но у него была хорошая фигура и черты лица казались приятными. Однако, когда я рассмотрел его повнимательнее, заметил, что лоб у него узковат, глаза – довольно маленькие, а подбородок – слишком острый. Типичные черты Мыши в физиогномике. Словно желая их скрыть, Пак носил очки в роговой оправе. Мне показалось, что я уже где-то его встречал, но в следующий момент он снова выглядел незнакомцем.
Я не знал, о чём с ним говорить, – трудно заводить разговор, когда не можешь доверять своей памяти.
Завершив поклон, он уселся. Ынхи заняла место между нами.
– Устраивайтесь поудобнее.
– Спасибо.
Не успел он закрыть рот, как я выпалил:
– У меня болезнь Альцгеймера.
Ынхи слегка повернула голову и посмотрела на меня. Взгляд, по-моему, был осуждающим.
– Ынхи вам сказала?
– Да, она говорила.
– Если я вдруг что-то забуду, не обижайтесь, пожалуйста. Врач предупредил, что в первую очередь страдают кратковременные воспоминания.
– Говорят, сейчас есть хорошие лекарства.
– Даже самые лучшие от этого не исцеляют.
Ынхи стала чистить яблоки и груши.
Пак ел фрукты и без какого-либо смущения рассказывал о себе:
– Я занимаюсь недвижимостью.
– То есть?
– Покупаю землю и перепродаю её по частям.
– Наверное, часто бываете в разъездах с такой работой?
– Конечно, приходится побегать. Ведь земля, она как женщина – лучше увидеть собственными глазами, чем слушать чьи-то рассказы.
– А мы, случаем, раньше никогда не встречались?
– Нет. Сегодня впервые. – Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой.
– Вполне вероятно, ты мог его видеть раньше. Он последнее время часто сюда приезжает, – вступила в разговор Ынхи.
– Тут ведь все на виду, – поддакнул ей Пак.
– Но вообще вы не из этих мест?
В его речи, хоть и слабо, чувствовалось произношение, характерное для южных провинций.
Он кивнул в знак согласия, но ответил совсем не так, как я ожидал:
– Да, я родился и вырос в Сеуле.
– После свадьбы хотите туда вернуться?
Он окинул быстрым взглядом нас обоих и ответил отрицательно:
– Ынхи не уедет отсюда. Вы ведь живёте здесь, как же она уедет.
– Мы поселимся поблизости. – Ынхи коснулась ладонью его руки.
Однако в ответ он не взял её руку в свою. От прикосновения пальцы его поджались в кулак – так улитка втягивает рожки в момент опасности. Ынхи ничего не оставалось, как убрать руку. Всё это произошло в считаные секунды, но сильно подействовало на меня.
Он поднялся с места, и Ынхи вслед за ним. Она уселась в джип рядом с Паком, и по её движениям чувствовалось, что она далеко не впервые сидит в этой машине.
Опустив стекло, Ынхи сказала, что поедет в город и скоро вернётся.
Закрыв ворота и вернувшись в дом, я поспешил описать визит Пак Чутхэ, пока воспоминания не исчезли.
Мне не по себе. Это наша первая встреча, а я уже всей душой его ненавижу. Почему? Может, я увидел в нём что-то, вызвавшее тревогу? Но что это было?
Пришёл огромный счёт за отопление. Всё сильно подорожало.
Порылся в своих записях и ужаснулся. Пак – это тот самый ублюдок. Не могу поверить в то, что случилось, – меня, похоже, заколдовали. Сукин сын спокойно пришёл ко мне в дом, представился женихом Ынхи, а я не смог его вспомнить.
Может, он думал, что я притворяюсь? Или в самом деле рассчитывал, что я его забыл?
Когда читал книгу, выпала записка, лежавшая между страниц. Бумага пожелтела – должно быть, давняя запись.
«Если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. Ницше»[7].
– Как ты познакомилась с Паком? – спросил я Ынхи за завтраком.
– Случайно. Это была чистая случайность, – ответила Ынхи.
Мудрость начинается с того, что ты перестаёшь верить в случайности, о которых так часто говорят люди.
Иногда убийство – самое лучшее решение. Но не всегда.
Верно. Номер телефона, который оставил мне Пак Чутхэ. Накорябал собственноручно. Куда я подевал ту бумажку?
Искал целый день, но так и не смог найти. Перевернул весь дом – безрезультатно. Мне всё труднее находить нужные вещи.
А не могла ли Ынхи тайком избавиться от записки?
Женщина в местном магазинчике, увидев меня, засмеялась и сказала, что у меня ботинки не на ту ногу. Долго раздумывал, что могут значить её слова. Что имеется в виду, когда говорят «не на ту ногу»? Это метафора?
Когда Ынхи ушла на работу, обнаружил на её столе рекламный буклет частного дома престарелых.
«Райское место, где отдыхают тело и душа».
«Удобства уровня лучших отелей».
Рекламные словечки броские и завлекательные. Действительно ли мои душа и тело обретут райское блаженство, если я там окажусь? Я положил буклет обратно на то же место. Мечты Ынхи. Мечты о замужестве и жизни с любимым человеком… после того, как меня упекут в дом престарелых. Интересно, Ынхи сама до этого додумалась или это происки Пака?
Нашёл номер Пака в телефоне Ынхи. Когда закупался в городе, попросил об одолжении мальчишку-помощника из магазина. Одно из преимуществ старости в том, что люди обычно ни в чём тебя не подозревают.
Мальчишка позвонил Паку и представился курьером.
– Извините, тут в накладной плохо пропечатан ваш адрес.
Было похоже, что Пак продиктовал ему адрес без каких-либо сомнений.
Отдавая мне записку, мальчишка с улыбкой поинтересовался:
– А в чём, вы говорите, дело?
– Внучка из дома сбежала.
Он рассмеялся. С чего бы это? Понял, что я соврал, или потешался над несчастьем деда?
Следил за Паком. Он проводит большую часть дня дома, а ближе к вечеру выезжает на своём охотничьем джипе. По дороге почти не делает остановок, чтобы выпить кофе или что-нибудь в этом роде. Время от времени осматривается рядом с чьим-нибудь полем или фруктовым садом. Похоже на работу агента по продаже земельных участков, только он почти ни с кем не встречается. Иногда отправляется из дома совсем поздно и ездит туда-сюда без какой-либо видимой цели.
У меня стойкое ощущение, что охотится он отнюдь не на четвероногих. Если всё действительно так, стоит ли считать это изощрённой шуткой Небес? Или моим приговором?