– Why are we having all these people from shithole countries come here?
(– Почему мы позволяем всем этим людям из вонючих дыр приезжать сюда [в США – прим.]?
Главная трудность при переводе данной цитаты состоит в том, чтобы передать грубость выражения, не забывая при этом о нормах литературного языка, чувствах аудитории и профессиональной журналистской этике. Для лучшего понимания коннотата выражения shithole countries, привожу варианты перевода отечественных и зарубежных СМИ – от литературного до буквального.
– «Скверные страны» (китайские СМИ)
– «Отсталые страны» (СМИ Нидерландов)
– «Помоечные страны» (греческие СМИ)
– «Грязные дыры» (РИА Новости, японские СМИ)
– «Дерьмовые страны» (французские и испанские СМИ)
– «Сраные дыры» (газета «Труд»)
Встречались и более литературные, метафоричные переводы. Так в Италии ругательство американского президента перевели как «гадюшники», в Германии – «крысиные дыры», в Чехии – «жопа мира». Встречались и более развёрнутые варианты с использованием национальных фразеологизмов и устойчивых выражений. Японские СМИ говорили о «странах, воняющих как туалеты», тайваньское агентство CNA предложило вариант «страны, где не гнездятся птицы», а сербские медиа использовали идиому, звучащую как «место, где не совокупляются волки».
Таким образом, можно понять общий посыл и смысл употреблённого Трампом выражения. Уже из перечисленных вариантов перевода становится ясно, что это высказывание на несколько дней стало ярким инфоповодом в большинстве мировых стран. Президент США в очередной раз продемонстрировал свою прямолинейность, любовь к грубой низовой лексике и бескомпромиссность в вопросах миграционной политики. Выпад Дональда Трампа снова поразил мировое сообщество, обернувшись против него самого – shithole countries стало политическим мемом, символизирующим агрессию американского президента, его грубость, невежественность и неадекватность его политики.
Карикатура на “shithole countries” от The Mercury News. Источник: mercurynews.com
Впрочем, нашлись и те, кому резкость выпадов Трампа пришлась по душе. Прежде всего, это националистически настроенные американские консерваторы, шовинисты и неонацисты. Универсальность политического мема превращает его в обоюдоострое оружие, которое может быть с одинаковым успехом использовано как сторонниками, так и противниками, быть мощным политическим инструментом или обратиться в шутку.
Ещё один взгляд на использование мемов в политике предлагает американский публицист Эндрю Бойд. Он утверждает, что медиавирусы, – то есть все форматы вирусной информации, – могут быть «привязаны ко множеству физических и семантических носителей» (attached to a range of physical and semantic carriers), то есть существовать не только в форме медиатекста, но и в качестве «логотипов, постеров, слоганов, поддельных радиореклам, уличных акций, электронных писем, сплетен и слухов (buzz), шуток, историй в медиа и так далее». Ряд таких форм существования политических мемов был подробно рассмотрен в главах «Как Америку снова и снова делают великой», «Танцы с президентом», «Строим альтернативную реальность», и «Чистая пост-правда».
Для того, чтобы считаться мемом, та или иная культурная или информационная единица, медиатекст, акция, слоган, лозунг, словосочетание и иная форма передачи информации должна обладать устойчивой структурой и рядом особенностей, характерных для «медиавирусов». Говоря о медиамеме как о самостоятельном формате, Эндрю Бойд предлагает расширенный список критериев, которым должна соответствовать единица вирусной информации. Согласно Бойду, успешный медиавирус:
1. мобильный;
2. запоминающийся;
3. легко воспроизводимый;
4. подходит для «конкретных векторов медиа-экосистемы, по которым он должен реплицироваться» (well suited to the particular vectors of media ecosystem that is has to travel);
5. актуальный (timely);
6. визуальный;
7. смешной;
8. доступный [для восприятия – прим.] (accessible);
9. привязан к «физическим и семантическим носителям» (attached to physical and semantic carriers);
10. имеет модель действия, простую для DIY (от англ. Do It Yourself, «сделай сам», что означает, что любой пользователь может самостоятельно скопировать мем или создать новый по образцу уже существующего).
Некоторые из предложенных Бойдом пунктов вызывают ряд дополнительных вопросов. Так, например, не каждый успешный медиавирус можно назвать «смешным» (funny), однако очевидно, что в случае если вирусная информация представлена аудитории в форме рекреативного, смехового контента, она имеет гораздо больший потенциал к высокой репликации. Широкое распространение, в свою очередь, способствует популярности и запоминаемости медиамема и позволяет ему успешно реализоваться в качестве инструмента политического и информационного дискурса и создания альтернативной медиареальности.
Этот факт снова возвращает нас к трудам М. М. Бахтина и Д. С. Лихачёва, утверждавших, что именно единицы смеховой культуры формируют «антимир», далекий от реальности, но апеллирующий к ней. Таким образом, успешный медиамем не обязательно должен быть смешным, однако смеховой, юмористический характер данной единицы увеличивает её эффективность как инструмента информационной политики.
В современном медиапространстве формат медиамема часто и успешно используется в качестве инструмента политического дискурса. Медиамем нередко выступает в качестве формата агитации, пропаганды, воздействия на аудиторию и политическую обстановку – не только локальную, но и глобальную. Несмотря на то, что в политической практике подобные единицы использовались ещё десятилетия назад, медиамемы в современном понимании до недавнего времени практически не являлись частью политического дискурса.
Как и прочие форматы коммуникации и передачи информации, медиамемы имеют ряд присущих им характерных особенностей, которые характеризуют данный формат как инструмент политического дискурса. Данные отличительные черты мемов не только способствуют эффективности и росту популярности формата, но и, напротив, являются объектом критики со стороны многих практиков и теоретиков медиа. Ниже приведены основные характерные особенности медиамема как инструмента политического дискурса, выделяемые рядом современных исследователей.
Отрицательные черты медиамема как инструмента политического дискурса:
1. Медиамемы являются продуктом пользовательского творчества и, как правило, создаются случайным пользователем, имеющим конкретные политические взгляды и особую точку зрения на политические события, проблемы и вызовы. Большинство политических медиамемов не просто необъективны – они генерируются пользователями, не обладающими должной компетенцией в вопросах политики, что делает политический мем форматом, апеллирующим к эмоциональной реакции аудитории, но не обладающим рациональной аргументацией в защиту той или иной позиции. Таким образом, политические взгляды аудитории формируются её же представителями, не несущими ответственности за фактическую точность мемов.
2. Подавляющее большинство политических медиамемов генерируются с целью делегитимизации оппонента, не призывая к конструктивному диалогу, не имея в качестве цели решение проблем, постановку вопросов, предложения вариантов выхода из кризиса. Мемы-агрессоры, как правило, провоцируют информационные конфликты и не способствуют конструктивному политическому диалогу. Американский медиа практик Джастин Адамс, говоря об этой стороне медиамема как формата, пишет:
«В современном политическом климате “компромисс” стало почти бранным словом. Как мы можем ожидать, что Конгресс согласится с чем-либо, если мы сами в нашем политическом дискурсе исключительно сравниваем собственных оппонентов с нацистами?».
3. Политические медиамемы не обладают фактической аргументацией, апеллируя к эмоциональной реакции потребителя. Они сочетают в себе не только политический месседж, но и рекреативную составляющую. Именно она последнего времени не позволяла значительному числу исследователей медиа рассматривать медиамемы как форму реальной политической агитации. Однако репликация данных рекреативных (на первый взгляд) элементов способна оказать значительное воздействие на отношение аудитории к той или иной проблеме (не всегда из сферы политики), представляя ее исключительно в юмористическо-смеховом ключе. Воспринимая социальные процессы или события через призму единиц смеховой культуры, каковыми, как правило, являются медиамемы, аудитория транслирует своё отношение к искусственно созданному симулякру на объективную реальность, применяя в жизни искусственно сформированные медиамемами модели реакции и поведения.
4. Мемы создают у пользователей ложное ощущение политического действия. Обмен мемами в процессе коммуникации между пользователями редко принимается всерьёз и не отождествляется с решением важных проблем.
5. Мемы могут неверно истолковывать общественно важные проблемы. Из-за своего объёма (максимум несколько предложений) мемы предоставляют слишком мало информации о субъекте, которому посвящены, и находятся под сильным влиянием политических убеждений их создателей.
6. Политические мемы несерьёзно отображают политический процесс и являются не лучшим способом отображения политической кампании.
7. Медиамемы могут быть откровенно раздражающими. Прямота многих мемов может выглядеть оскорбительно, особенно для людей с противоположными взглядами.
Плюсы медиамема как инструмента политического дискурса:
1. Яркая и запоминающаяся форма передачи информации. Мемы остроумны и смешны, это привлекает внимание пользователей и способствует их высокой репликации.
2. Мемы связаны с важными политическими вопросами и напрямую отсылают к той или иной проблеме.
3. Мемы краткие, их