В. К.), лишь бы твой палец не отличался от пальцев всех людей. Когда у тебя палец непохож на людской, так ты знаешь, как гнушаться этого, а когда твое сердце непохоже на людское, как того гнушаться, ты не знаешь!
Вот это я и называю незнанием однородности (в умозаключении. – В. К.).
11.13. Мэн-цзы говорил:
– Всякий человек, если захочет выращивать платаны или дриандры толщиной в четверть или в половину обхвата, узнает, чем и как вырастить их такими. Что же касается себя лично, то находятся такие, которые не знают, чем и как ухаживать за собой. Да разве они любят себя не так, как платаны и дриандру?! Это же верх того, чтоб не думать о себе!
11.14. Мэн-цзы говорил:
– В отношении своего тела люди жалеют в нем все, а поскольку жалеют в нем все, значит, и ухаживают за всем, что в нем есть. Нет даже небольшого клочка кожи на своем теле, которого люди не жалели бы, значит, нет и такого клочка кожи у людей, за которым они не ухаживали бы.
Разве есть что-либо иное, чем можно было бы проверить, хорошо или нехорошо холят себя люди?
Да возьмите же пример с самого себя, вот и все!
В туловище человека есть и ценимое, и презираемое, есть и большое (великое. – В. К.), и малое (ничтожное. – J B . К.).
Не губите же в себе великое из-за малого и ценимое из-за презираемого!
Подлы те люди, которые ухаживают лишь за тем, что является малым (ничтожным. – В. К.) в их теле; велики те люди, которые ухаживают только за тем, что является большим (великим. – В. К.) в них самих.
Представим себе теперь, что имеется мастер-садовод, который забросил выращивание своих дорогих платанов и дриандр и ухаживает за не представляющими никакой ценности кизилом и жу-жубами. В таком случае его сочтут презренным садоводом, не заслуживающим никакого уважения.
Того, кто, ухаживая за одним своим пальцем на руке, не понимал бы, что лишается плеча и спины, сочли бы тогда подобным обезумевшему волку.
Люди презирали бы человека, который только пил бы да ел. Считали бы, что он ухаживает лишь за ничтожным малым, заключенным в его теле, и этим утрачивает что в нем есть великое.
Но разве соответствует (пресловутому. – В. К.) клочку кожи рот и живот того человека, который хоть пьет и ест, однако ничего великого в себе не утрачивает!
11.15. Гун-Ду-цзы задал Мэн-цзы такой вопрос: – Все мы в равной мере являемся людьми, но почему же некоторые делаются великими, а некоторые становятся ничтожными людьми.
Мэн-цзы ответил:
– Повинующиеся велениям своего великого (органа. – В. К.) тела делаются великими людьми, а повинующиеся велениям своего малого (органа. – В. К.) тела становятся ничтожными.
Гун-Ду-цзы спросил:
– Все мы в равной мере являемся людьми, но почему же некоторые повинуются великому (органу. – В. К.) своего тела, а другие малому?
Мэн-цзы ответил:
– Начальник (орган. – В. К.), ведающий ушами и глазами, не размышляет, а заслонен от размышления всякими предметами. Когда эти предметы вступают в связь между собою, они увлекают его, вот и все.
Что касается начальника (органа. – В. К.), ведающего сердцем, то он размышляет. Когда размышляет, то обретает нечто, а если не размышляет, то не обретает ничего.
Если то, что даровано нам Небом, прежде всего установить на том органе, который у нас является большим (великим. – В. К.), тогда тот, который является малым (ничтожным. – В. К.), не сможет отнять этого дара.
Только так и делаются великими людьми, вот и все.
11.16. Мэн-цзы говорил:
– Почетные звания бывают от Неба (природы. – В. К.) и от людей. Почетные звания от Неба – это нелицеприятность, справедливость, преданность, верность и неутомимое стремление к добру. Почетные звания от людей – это гун (первая степень после вана-правителя. – В. К.), цин (вторая степень. – В. К.) и дафу (третья степень. – В. К.).
Люди с древних времен совершенствовали в себе почетные звания, дарованные им от Неба, и почетные звания от людей сопутствовали им. Люди нынешних времен совершенствуют в себе почетные звания от Неба, только чтобы добиться почетных званий от людей.
Из заблуждений самым сильным является такое, когда человек, получив почетные звания от людей, забрасывает свои почетные звания от Неба. В конце концов он сам тоже обязательно гибнет, вот и все.
11.17. Мэн-цзы говорил:
– Сходным чувством у людей является желание быть знатным, но никто не думает о том, что знатность поголовно у всех людей заложена в них самих! Та знатность, что ценится людьми, не есть врожденная знатность.
Чжао Мэн может подвергать презрению тех, кого он же сам ценит в качестве знатных.
В Стихах говорится: «Уже пьян от вина, пресыщен уже добродетелями» (94).
Речь идет о таком пресыщении чувством нелицеприятности и справедливости, при котором не просыпается никакого желания к чужим яствам, как бы они ни были жирны и сладки; речь идет о распространении такой доброй славы и широкой известности о себе, при которых не просыпается никакого желания к чужим одеждам, расшитым знаками почета.
11.18. Мэн-цзы говорил:
– Беспристрастие одолевает лицеприятие так же, как вода побеждает огонь.
С нынешних времен те, кто призван совершать человечность, поступают так, словно одной чаркой воды хотят спасти от огня пылающий воз хвороста; пламя не угасает, и тогда они утверждают, что воде не одолеть огня. Этим они в еще большей мере оказывают потворство лицеприятным, в конце концов они сами тоже обязательно погибнут, вот и все.
11.19. Мэн-цзы говорил:
– Прекраснейшими из всего того, что высевается, являются пять злаков (просо, ячмень, пшеница, рис и бобы. – В. К.), но если не дать им созреть, то они окажутся хуже плевел.
Вот и беспристрастие тоже зависит от того, чтобы давать ему созреть, вот и все!
11.20. Мэн-цзы говорил:
– Стрелок И, обучая людей стрельбе из лука, обязательно направлял их волю на то, чтоб натянуть лук до отказа.
Те, кто учится знанию, тоже обязательно должны напрягать свою волю до отказа.
Большой мастер, поучающий людей (учеников. – В. К.), обязательно пользуется угольником и циркулем.
Те, кто учится познанию людей, тоже обязательно должны пользоваться своеобразными угольником и циркулем.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯГао-цзыЧасть вторая (16 статей)
12.1. Один из жителей местечка Жэнь обратился к Улу-цзы, ученику Мэн-цзы, с таким вопросом:
– Что важнее: учтивость или еда? Улу-цзы ответил:
– Важнее учтивость. Тогда тот спросил:
– А что важнее: страсть к женщине или учтивость? Улу-цзы ответил:
– Важнее учтивость. Тот спросил:
– Обязательно ли прибегать к учтивости, если от этого будешь голодать и умрешь с голоду, а без этого получишь еду? Обязательно ли свататься, если от этого не получишь жены, а без этого получишь?
Улу-цзы не смог ничего возразить.
На следующий день он прибыл в город Цзоу и сообщил об этом учителю Мэн-цзы. Мэн-цзы сказал:
– Какая трудность в том, чтоб ответить на это? Если ровнять деревья по их верхушкам, не прикидывая, где залегают их корни, то деревцо в один четырехсторонний цунь (по обхвату. – В. К.) можно заставить быть выше остроконечной башни (каланчи. – В. К.). Когда говорят, что золото тяжелее пера, разве имеют в виду одну золотую пряжку на поясе и целый воз перьев? Может ли не быть важнее только еда, если брать для сравнения то, что является самым важным в еде (предотвращение смерти от голода. – В. К.) и самым легким в учтивости (поблагодарить за еду. – В. К.)? Может ли не быть важнее только страсть, если брать для сравнения то, что является самым важным в страсти (женитьба. – В. К.) и самым легким в учтивости (сватовство. – В. К.)?
Ступай и ответь ему так:
– Представь себе, что ты получишь еду, если отнимешь ее у старшего брата, но вывихнув ему руки, а не вывихнешь, то не получишь. Так будешь ли вывихивать их? Ты получишь жену, если перелезешь через ограду соседа и обнимешь его невинное дитя – дочку, а не обнимешь, то не получишь жены. Так полезешь ли ты обнимать ее?
12.2. Младший брат градоправителя в городе Цао во владении Вэй, которого звали Цао Цзяо, спросил Мэн-цзы:
– Было ли такое, что вы проповедовали, будто всякий человек может стать таким же, какими были Яо и Шунь?
Мэн-цзы ответил:
– Да, было! Цао Цзяо сказал:
– Я, Цзяо, слышал, что Вэнь-ван был ростом в десять чи, а Чэн Тан – в девять чи. У меня теперь рост достиг уже девяти чи и четыре цуня, однако я питаюсь всего лишь грубым зерном, вот и все. Как же я должен поступить, чтобы стало возможным то, что вы проповедуете?
Мэн-цзы сказал:
– Что же в этом особенного? Поступай так, как они поступали, только и всего. Представь себе, что здесь окажется человек, который по своим силам не сможет справиться с парой цыплят. Значит, он человек, у которого нет сил. Если же он скажет: «Я поднял сто цзюнь», значит, он человек, у которого есть силы. В таком случае подними тяжесть, которую поднимал когда-то силач У-Хо, это будет означать, что ты тоже такой же силач, как У-Хо, только и всего. Разве людей печалит только то, с чем они не могут справиться? Они не делают [как надо]! Вот что должно печалить.
Почтительным называют того, кто не спеша идет позади старших, а непочтительным – того, кто торопится идти впереди старших. Разве медленно идти является тем, чего непочтительные люди не могут сделать?
Это как раз то, чего они не делают!
Путь к тому, чтоб стать таким же, как Яо и Шунь – быть почтительным к родителям и старшим, только и всего.
Если ты оденешься в такие же одежды, в которые одевался Яо, будешь повторять те же речи, которые произносил Яо, будешь совершать такие же поступки, какие совершал Яо, то будешь таким же, каким был Яо, только и всего.