Как только переход закончился, то я даже не сразу сообразил, где нахожусь. Казалось, что я стою, уткнувшись носом в огромный аквариум с кристально-прозрачной, но от немыслимого объёма тёмно-голубой водой. Водоросли-исполины тянули лианообразные, перистые, резные стебли к поверхности. Среди донной растительности сновали разноцветные рыбёшки. Это даже не аквариум – океанариум какой-то!
Стекло отделяющее меня от толщи воды было настолько прозрачным, что даже не верилось в его существование. Протянув руку, я попытался дотронуться до преграды. Зря. Её попросту не существовало. Видимо, в момент выхода из коридора в этот водный мир, мы захватили с собой по кусочку атмосферы, которая тут же окружила нас воздушными коконами-пузырями. Моё необдуманное движение потревожило хрупкий баланс, и пузырь, рассыпавшись на мелкие жемчужные шарики, устремился вверх.
В последний момент мне удалось инстинктивно вдохнуть максимальное количество воздуха и задержать дыхание. Задрав нос к поверхности, я с ужасом убедился, что до неё – как до Китая в интересной позе. Мимолётно подумалось о том, что меня сейчас расплющит давлением. Однако дискомфорта, по крайней мере, с этой стороны, не было. Я оттолкнулся ногами от дна, одновременно делая первый мощный гребок руками, в надежде поскорее вырваться на поверхность. Не тут-то было. Такое впечатление, что вода была очень сильно разрежена – если такое определение и можно применить к этой субстанции.
Так, наверное, двигаются астронавты на Луне. Прыжок вверх на несколько метров, а потом медленное опускание на поверхность. Отчаянные гребки руками практически не давали никакого эффекта. И тут пришла она – паника. Я забился, отчаянно молотя всеми конечностями. Все мысли о спасительной магии выветрились из головы, да и сомневаюсь я, что смог бы в такой ситуации сымпровизировать что-то подходящее случаю. Грудь нещадно ломило – ещё несколько секунд и придётся выдохнуть – в последний раз. И в этот момент я каким-то краем сознания, не поддавшимся панике, оценил окружающую меня действительность. Мои спутники с ироничным интересом наблюдали за моим барахтаньем, не делая попыток подобно мне поскорее достичь поверхности. Причём воздушных пузырей вокруг них тоже не наблюдалось.
Я замер. Заметив, что акробатические трюки закончились, Варежка сказала, явно едва сдерживаясь от смеха:
– Выдыхай, а то лопнешь. И начинай дышать нормально – не бойся.
Я облегчённо вытолкнул из себя, наверное, стопроцентный CO2, но ещё пару секунд не решался вдохнуть непонятную субстанцию. Что это – действительно очень разреженная вода? Или не очень сжиженный воздух? В конце концов, мой собственный организм оказался мудрее меня. Устав посылать сигналы СОС паникующему мозгу, грудная клетка помимо моей воли расширилась, втягивая в лёгкие порцию этой жидкости.
Ничего страшного не произошло – дышалось как обычно. Судорожно вздохнув несколько раз ртом, я начал дышать носом. И тут же понял, что даже различаю запахи. Пахло йодом, солью и немного рыбой – совсем как на берегу обычного моря. Только не над водой, а под ней.
Я убедился, что утонуть в этот раз мне не светит. Но, тем не менее, те пару килограмм адреналина, что успели выработаться за время панического приступа, требовали выхода. И я знал, кому сейчас достанется.
– Что же ты, чемодан ушастый, не предупредил? – набросился я на Добрыню, выбрав его козлом отпущения. – Или твой хвалёный Поиск на такие мелочи не способен?
Разговаривать тоже оказалось ничуть не сложнее, чем в обычной атмосфере. Добрыня изобразил раскаяние, однако, именно, что изобразил. Чувствовалось, что он тоже еле сдерживается. Шутник, блин!
– Я бы предупредил, если бы на выходе действительно было бы что-то неприятное, – примирительно пробасил он.
– А если бы мне пришлось штаны после такого перепуга отстирывать – очень приятно было бы? – я обвёл глазами спутников. Раскаянья не было ни у кого. – Ладно-ладно – я вам ещё припомню. Вы ведь все знали, что здесь можно дышать… Кстати – откуда? – я переключился на Кормоеда. – Ты же говорил, что никогда в этих мирах не был.
– Ну-ну, Василий, не надо возмущаться, – гоблин тоже старался успокоить злого меня. – Я действительно в первый раз в этом мире, но, поверьте, такие миры на самом деле встречаются, хоть и редко. Здесь немного отличаются законы мирозданья, но для живых организмов они не смертельны. Мы вполне можем дышать местной водой, а здешние животные вполне комфортно бы себя чувствовали в привычном нам море. Правда, плавали бы там медленно и неуклюже. Согласитесь, что вынырнуть из коридора в мир холодной плазмы, было бы куда более страшно. Хотя так же безопасно.
– Ладно, ихтиандры, – смирился я, окончательно остывая. – Ведите, давайте, даль…
Длинная серая тень, формой и размерами очень смахивающая на акулу, выскользнула из зарослей донной растительности и резко устремилась к нам, прервав меня на полуслове. Я даже не успел испугаться, как дракон, до этого парящий на крыльях чуть в стороне, молниеносным броском головы перехватил хищника и одним движением челюстей отбросил агонизирующее, почти перекусанное тело в сторону.
Расслабиться после неожиданной атаки не удалось. Бросок акулы как будто послужил сигналом для остальных обитателей странного моря. Казалось, вся живность от мала до велика решила, что сегодня мы – главное блюдо на их столе. Совсем мелкие рыбёшки с налёта впивались острыми зубами, прокалывая одежду и кожу, более крупные аборигены тоже сновали рядом, но пока были сдерживаемы драконом. Всё вокруг мельтешило разноцветными юркими телами, стремящимися добраться до добычи.
Реабилитируясь за свой недавний конфуз, я, почти сразу же после начала атаки, выставил щит, тут же растянул его, охватив большой сферой всею нашу компанию. С оставшейся внутри живностью мы быстро разделались, в основном, с помощью того же Феди. Только те местные обитатели, что остались снаружи, не собирались отказываться от закуски в нашем лице, и продолжали раз за разом пробовать защиту на прочность.
Несмотря на массовость нападения, мы отделались достаточно легко, если не считать мелких укусов, которые достались в основном мне. Кровь из них медленно сочилась, не растворяясь в местной воде, а тягучими струйками опускаясь на дно. Надеюсь, что среди добравшейся до моей тушки мелочёвки не было ядовитых. По крайней мере, ранки не щипало, и они не немели, а это явно хороший признак.
– Безопасно, значит, – вновь стал закипать я. – А это был торжественный комитет по встрече.
– Кровь… железо… – гоблин покачал головой. – Я же предупреждал. Мною даже никто не интересовался.
– Ну, так чего мы ждём? Или тебе нужен отдых? – обратился я к псу. – Давайте уже сваливать отсюда.
Настала очередь Добрыни мотать головой.
– Отдых не нужен. Но я очень плохо чувствую Путь. Твой щит мешает.
– А если я его сниму?
– Тогда вся эта живность опять бросится на нас.
– Зашибись. Может, поднимемся на поверхность – вдруг поблизости есть какой-нибудь островок?
– На подобных мирах суши не бывает, – вставила свои пять копеек кошка. – Вода равномерно обтекает всё дно – впадина это, или гора. Её глубина – суть величина постоянная.
– А если, – чую, слишком много "если", но продолжаю: – сотворить на поверхности какой-нибудь длинный мост, или понтон…
– Да нет там ничего, – продолжила обламывать Варежка. – Сразу вакуум.
– Задачка. Что делать будем?
– Необходимо снять щит, иначе – никак. – Кормоед решил поставить точку в непродуктивном споре.
Я смирился с неизбежным.
– Хорошо. Только я его открою в виде тоннеля с выходом с одной стороны. Может, хоть немного оторвёмся. На счёт "три". Добрыня впереди, Федя прикрывает, остальные посередине. Раз, два, три!
Вытянув сферу метров на двадцать, я разорвал её на конце получившейся трубы. Все рванули в указанном мной направлении. Только наш план не учитывал одной существенной детали. Местные обитатели находились в родной среде, а на нас, хоть и не так сильно, как в обычном море, действовало сопротивление воды. В итоге, всё, чего мы добились, покинув защитные стены, это то, что твари не накинулись со всех сторон, а оказались строго в тылу.
Федя, правда, поднатужился и выдал мощную струю пламени, которое при соприкосновении с водой вызвало громкий булькающий взрыв, превратив передний вал преследователей в наваристую уху, и ошпарив, при этом дракону нос. Оставшихся преследователей это не остановило.
Добрыня на ходу сориентировался и помчался в начало коридора. Мы старались не отставать. Дракон, наученный горьким опытом, время от времени подкидывал кипяточку рыбам, правда, теперь уже не с такой мощностью.
Наконец, окружающее пространство привычно замедлилось, сигнализируя о близком переходе. Те твари, которые решили атаковать нас с флангов, больше не могли преодолеть невидимые стены коридора, действовавшие не хуже моей защиты. С теми же, кто остался сзади, более-менее успешно разбирался дракон.
Внезапно Добрыня затормозил, хоть до конца и не остановился.
– Ты чего, – заорал я, налетая на гоблина, – нас же сейчас слопают!
– Там… впереди очень плохой путь.
– Плохой – это как?
– Очень плохой.
– Опасность на выходе?
– Нет. Я же говорю – сам путь плохой.
– Сзади ещё хуже. Некогда думать – веди давай!
Пёс прибавил скорости, но то, что надвигалось на нас спереди, заставило остановиться всех. Коридор, по которому мы шли, оказался не синим, не зелёным, и даже не оранжевым. Уже без нашего поступательного движения, на нас наплывала ярко алая, с малиновым отливом пелена.
– Скоро вы там? – контролировавший отступление дракон видимо не замечал новой беды. – Мелочь кончается, сейчас крупняк полезет!
– Что это? – я схватил гоблина за плечо и рывком встряхнул.
– Не… не знаю. Я о таком никогда не слышал! – Кормоеда била крупная дрожь.
– Ну, так доставай свои путинки, чего ждёшь-то?