Уверенная речь учителя (уж простите, уважаемый Белиас, но я пока не готов произносить это слово с особым пиететом) немного взбодрила меня. В непроглядной тьме будущего забрезжил тоненький лучик надежды.
– С ней точно ничего не случится? – как заклинание повторял я про себя, видимо в очередной раз, произнеся фразу вслух. Белиасор успокоил меня:
– Доверяйте своей кошке. Насколько я мог за вами наблюдать – ваша команда уникальна. Мне будет очень интересно с вами сотрудничать. Естественно, когда вы сочтёте нужным вернуться в академию.
Понимая, что меня всё-таки убедили, я поднялся на крыльцо и взялся за ручку двери. И ещё не видя вампира в полутьме холла, я услышал его громкий облегчённый возглас:
– Вы вернулись! Наконец-то!
Выскочивший из-за стойки вампир бобриком подкатился к нам, стараясь одновременно пожать всем руки, погладить кошку и почесать пса за ухом.
– С чего бы такая радость, клыкастый – или сидишь без клиентов? – дракон добавил в вопрос сарказма, но с удовольствием похлопал Самана по спине. – Колись – что случилось?
– Случилось? – удивился вампир. – Скорее это у вас что-то случилось. Вы же вернулись без гоблина…
– Что с ним? – перебил я хозяина гостиницы. – Тебе что-то известно?
– Да… – Саман печально покачал головой. – Его нашли через день после вашего ухода. Без сознания. Возле норы пустынника. Я вначале подумал, что это ваших рук дело, потом вспомнил, что вы же сами пустынника того – ликвидировали. Честно говоря, я думал, что вы за ним вернётесь раньше.
– А сейчас-то что? Пришёл он в себя? – я не стал вдаваться в подробности о том, что у нас был ещё один Кормоед – судьба настоящего гоблина требовала более срочного участия.
– Нет, к сожалению. Он очень ослаб, но пока держится. Приходится кормить его практически искусственно.
– Так чего же мы ждём? Веди скорее! Правда, я ещё не знаю, как ему помочь… – я вопросительно посмотрел на серую энциклопедию.
– Пойду я, – решил Белиасор, с хлопком трансформируясь в аморфную форму. – Мне, кажется, известно, в чём там дело.
Вампир буквально взлетел по лестнице, показывая дорогу туманнику. Через минуту он, осторожно ступая, вернулся к нам.
– Ну что? – Дракон не меньше моего был озабочен состоянием проводника.
– Кажется всё в порядке. Скажите – а это с вами не…
– Он самый. – подтвердил Федя.
– Тогда можно не беспокоиться. Гоблину повезло.
– Слушайте, а какой смысл был оставлять Кормоеда около норы червя? Если я правильно понимаю – он гоблинов не ест. – Добрыня задал тот вопрос, который и у меня вертелся на языке.
– Не ест, – согласился вампир. – Только и посторонних у своего логова не потерпит. Он его просто бы раздавил, или утащил под поверхность.
В этот момент на лестнице показался полиморф, вновь принявший человеческое обличье.
– Как он? – спросили, кажется, все мы одновременно.
– Спит, – коротко ответил туманник.
– Но у него всё в порядке? – не сдавался дракон.
– Успокойся. Просто к нему применили то же, что и ко мне, когда держали в плену. А поскольку у него всё же другая сущность, без моей помощи, или помощи другого полиморфа, сам бы он не справился. Спасибо, – обратился он к вампиру, – что поддерживали его, не позволяя полностью истощиться.
Наконец мы вздохнули с облегчением. Не смотря на собственные злоключения, гоблина было жалко. Честно говоря, я и не надеялся, что злыдни оставят его в живых. Да они, собственно, и не планировали этого делать. Значит – судьба у него дальше мотаться по континууму.
Мы расположились за столом, решив сделать небольшую передышку, заодно дождавшись пробуждения гоблина, а вампир на радостях таскал с кухни всё новые и новые яства, и, словно вознаграждая и себя за длительные переживания болтал о какой-то ерунде без умолку. А на меня опять накатила меланхолия. Я опять осознал, что хоть нам и удалось невредимыми вернуться из этой крайне неприятной афёры, но Сина, хоть ей по убеждению кошки и Белиаса ничего не угрожает, всё равно осталась там. А не здесь – со мной вместе. Ну, погодите же, мегенки, устрою я вам сексуальную революцию!
Конец 1 части.
Часть 2
Пролог
Доблестный страж свистка и полосатой палочки Иван Гайбидода скучал на посту. Пост был большой, стационарный и прокуренный. Двое напарников уехали ставить радар, да только вот уже час, как куда-то запропастились. Наверняка припарковались где-нибудь на солнышке и рассматривают поспешивших разоблачиться к теплу гражданок. Поначалу Ваня обрадовался – отсутствие лишних глаз давало возможность немного подзаработать. Дело в том, что после аттестации, ликвидировавшей понятие милиции и принёсшей неоднозначное «полиция», да ещё и после смены областного начальства, колымить стало не в пример труднее. Однако время, проведённое на посту в одиночестве, не только не пополнило бюджет Ивана, но и окончательно испортило день.
Из первой же остановленной легковушки вылезла такая колоритная, и к тому же шкафоподобная рожа, каких постовой не видал со времён лихих девяностых. И хоть придраться было к чему, правда, по мелочи, но он не рискнул, ограничившись проверкой документов.
Вторая остановленная иномарка предвещала хороший куш. Компания молодёжи была хоть и в трезвом виде, но алкоголем из салона потягивало. Да и стёкла были тонированы по самое «небалуйся». Не успели в глазах гаишника зажечься алчные огоньки, как заднее стекло опустилось, и с сиденья ему приветливо подмигнул сын заместителя губернатора области. Гайбидода совсем расстроился и удалился на пост. Теперь, сидя в опостылевшей кирпичной коробке, он с тоской смотрел на потенциальных доноров и даже начал задумываться о смене профессии.
Конечно, по большому счёту, менять деятельность он не собирался. В отличие от многих коллег, идея пойти работать в дорожную инспекцию пришла к нему не на ровном месте. В первую очередь – это была месть. Всем и всему. В детстве он очень страдал. Из-за своей фамилии. Как только не измывались сверстники, извращая, в общем-то, безобидную фамилию с южными, возможно даже с греческими, корнями. «Гай» моментально трансформировалось в «гей», «дода» превращалось в «додика» и «дундука», даже простое «би» вызывало кривые усмешки и подшучивания. Тогда маленький Ваня решил, что обязательно выберет такую профессию, что все обидчики будут ползать на коленях у его ног и, плача крокодильими слезами, горько раскаиваться в том, что в детстве посмели так плохо к нему относиться.
Сначала он решил стать пограничником, завести огромную злую собаку и с её помощью отлавливать нарушителей, которые в детских мечтах все, как один, состояли из бывших сверстников. Правда, немного поразмыслив, он пришёл к правильному, хотя и неутешительному выводу, что вряд ли хоть один из них попадётся ему на границе. Тогда Ваня выбрал другую профессию – сыщик. Он же может работать в своём городе, а значит, высока вероятность встретить обидчиков. Оставалось одно «но» – для этого хотя бы некоторые из них должны вступить на путь преступности. И даже если бы такое произошло, то остальные всё равно остались бы безнаказанными.
И только перед самым окончанием школы, Ивана осенила здравая мысль – надо всеми правдами и неправдами устраиваться в ГАИ. Отучившись год в ПТУ, он удачно проскользнул перед призывом в армию, успев зацепиться за должность стажёра в автоинспекции. Оттрубив положенное время старшим помощником восемнадцатого подползающего, Иван наконец-то вышел на большую дорогу. Причём в прямом и переносном смыслах.
Поначалу всё складывалось как нельзя более удачно. И денежка по-чуть капала, да и бывшие «друзья» начали обзаводиться правами и автомобилями. Очень отрадно было останавливать таких товарищей. Они-то, поначалу, чуть не с объятиями лезли: «А ты помнишь?..». Иван помнил. Очень хорошо помнил. Поэтому, уезжали бывшие знакомцы уже не в таком радужном настроении. Если вообще уезжали – некоторым пришлось даже распрощаться с водительскими удостоверениями на какое-то время. Постепенно все знакомые Гайбидоды приучились объезжать пост, на котором он нёс свою службу. Тогда Иван начал проситься на выездные дежурства. Начальство удивилось – сидеть на стационарном посту считалось более престижным занятием, но просьбу удовлетворило. А злой инспектор продолжил своё чёрное дело, теперь уже по всему областному центру.
Вершиной своей мести Иван считал случай, когда один из его детских обидчиков, по неосторожности решивший работать таксистом, плюнул на всё и уехал жить в другой город.
Годы шли. Гаишник матерел и постепенно поднимался по служебной лестнице. Благодаря своей въедливости и умением вовремя поделиться, он был на хорошем счету у начальства. Это-то и сыграло с ним злую шутку. На одном из больших совещаний, высокое начальство, объявляя благодарность особо отличившимся инспекторам, оговорилось, и произнесло фамилию Ивана через «е» – Гейбидода. Взрослые люди тем и отличаются от детей, что открыто ржать не будут. Но шутку запомнили. Начавшиеся смешки и шушуканья за спиной вернули Ивана в детский кошмар. Только теперь бежать было не куда. Да и мстить коллегам оказалось гораздо труднее.
Положение, как не странно, спасло правительство и счастливый случай.
Во-первых, высочайшие начальники переименовали набившее оскомину ГАИ в государственную инспекцию безопасности дорожного движения. Во-вторых, они поменяли областное начальство инспекции. И вот, новый генерал, просматривая списки сотрудников, наткнулся на его фамилию. И сразу же отметил созвучность фамилии Ивана и новой аббревиатуры службы. Гайбидода – ГИБДД. С той поры дела Ивана резко пошли в гору. Он стал чуть ли не символом областной инспекции. Естественно, все шутки коллег были сразу забыты. Ещё бы – глумиться над хорошим знакомым и даже собутыльником генерала было чревато.
А потом опять пришла беда – в очередной раз сменилось областное ГИБДДшное начальство. Новому генералу было «до лампочки» на всякие созвучия, и Иван снова попал на патрульную службу…