– Я – за, – тут же отозвался дракон, явно прекрасно помнящий наши предыдущие похождения. – С кем другим, я бы ещё подумал. Но с тройкой манипуляторов однозначно прорвёмся.
Все остальные высказались в том же ключе. Мол, если манипуляторы пройдут, так и остальных не бросят. Что ж – сами напросились. В конце концов, если за шаг до опасного мира Варька заявит, что он непроходим в принципе, придётся просто вернуться и пойти длинным путём.
Ну что сказать – мы в итоге прошли коротким маршрутом. В мире, предшествующем опасному, кошка погрузилась в инфосферу, уточняя причину по которой следующий шаг был, мягко говоря, не рекомендован для наших рас. Я же поинтересовался у Добрыни:
– Слушай, а разве нельзя, к примеру, не переться напролом, а сделать шаг в сторону, и затем вернуться на прежний маршрут?
– Не получится, – вместо Добрыни ответил Саман, который до этого молчал всю дорогу и только сейчас впервые подал голос.
– Почему? Религия не позволяет?
– Законы континуума, – всё же ответил пёс. – Как бы тебе это попроще объяснить… Представь себе воздушный шарик. По одной его стороне ползёт муравей. А теперь берём и прокалываем шарик иголкой. Что станет с муравьём?
– Скорее всего, улетит куда-нибудь…
– Нет, не то. Допустим, муравей держится крепче, чем сила, возникающая при взрыве шарика. Так где окажется муравей, когда шар лопнет?
– И где же?
– Максимально близко к противоположной стенке шарика. При этом, к какому именно месту этой противоположности, зависит от многих факторов – насколько сильно шарик был надут, в каком месте и как был совершён прокол, а то ведь можно так кольнуть, что его вообще разорвёт на мелкие клочки. Теоретически, можно из одного мира континуума попасть в любой другой за один переход. Но при этом ведущему пришлось бы учитывать такое количество факторов, что время на их исчисление и сопоставление приблизилось бы к бесконечности. Понятно?
– В общих чертах – да. То есть, чем лучше ведущий, тем большее количество переменных он способен обработать, и тем короче путь получается?
– Именно так, – включилась в разговор кошка, «вернувшаяся» к нам. – А в качестве иллюстрации приведу один пример. Если бы нам приспичило попутешествовать с Земли на Луну, то путь в исполнении Добрыни занял бы восемь переходов.
– Пожалуй, в шесть-семь уложился бы! – немного обижено уточнил собак.
– Не важно… Слушайте, что мне удалось узнать: в том мире смещены некоторые законы мирозданья.
– В смысле? – не понял я. – Вода сухая, а огонь мокрый?
– Хуже. Коэффициент трения материалов составляет 0,00012 от обычного. При самом благоприятном раскладе, имеем шанс задохнуться, при неблагоприятном – всё что угодно. Вплоть до рассыпания на молекулы.
– Да ладно! Рассыпаться на молекулы при низком трении? – усомнился я. – В худшем случае въедем в следующий коридор на пятых точках.
– Такое слабое трение обусловлено в том мире низкими показателями межатомных взаимодействий. – Варька была непреклонна.
– Ладно, уговорили, сдаюсь. И какой же выход? Я не смогу как-то воздействовать хотя бы на часть окружающего пространства?
Кошка с таким сарказмом посмотрела на меня, что я почувствовал, как краска заливает мне уши.
– Так что – возвращаемся обратно?
– Выход есть. Проводник имеет иммунитет ко всем недружественным проявлениям мира, в который он переносится. Иммунитет временный, пропадёт примерно через пять минут. Тебе хватит, Добрыня?
– Вполне.
– А как же мы? – поинтересовалась Ива.
– Не переживай, – успокоил я её, когда до меня наконец дошёл замысел Варежки. Потом обратился к Добрыне:
– Постарайся найти ровный участок поверхности без деревьев, крупных камней и прочих шишкогенераторов, ладно? – проинструктировал я его, доставая пару путинок из рюкзака – на всякий пожарный.
– Слухаюся, босс! – ответил пёс, после чего залихватски приложил правую лапу к уху, за неимением фуражки, подхватил зубами путинки и растворился в коридоре перехода.
Я решил подождать минут пятнадцать, давая Добрыне найти подходящее место. Очень не хотелось, привязывая телепорт к псу, расшибиться о неучтённое препятствие. Только он не дал мне дождаться часа «Х». Прошло не больше семи-восьми минут, как он вынырнул обратно и положил к моим ногам неиспользованные кристаллы.
– Что-то не так? – обеспокоенно поинтересовался дракон?
– Нет, наоборот, сплошная равнина. Можете прыгать без разведки через три-четыре минуты. Я буду сидеть. – Ответил проводник и вновь скрылся в коридоре.
– Четыре перехода за каких-то десять минут. Уникальная Собака! – восхитился вампир. И вообще, я заметил, что он начал потихоньку оттаивать. На всякий случай, выждав на пару минут побольше, я попросил всех взяться за меня, закрыл глаза и представил сидящего Добрыню, со своей неизменной собачьей улыбкой до ушей… телепорт!
Так мы и проскочили опасное место. А уж остальные шаги до Шезиарри вообще не вызвали никаких затруднений.
Мир вампиров. Каким я его себе представлял? Конечно же, мрачным, жутким местом, где никогда не светит солнце, жители подозрительно пялятся на тебя красными светящимися глазами из подворотен, таинственно вопят, ухают и воют неведомые монстры, скрытые за каждым углом. Да ещё и воспоминания о том почти пророческом сне – что-что, а он никоим образом не противоречил такой картинке. Ха, наивный! Всё оказалось гораздо хуже, правда, только в первые несколько минут. Выйдя в родном мире Самана, я просто застыл с открытым ртом. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась пёстрая цветущая равнина. Над благоуханным великолепием, вытканным из всевозможных соцветий – от едва различимых глазу белых звёздочек, до глубоко бордовых гигантов, размером превышающих самый крупный виденный мною подсолнух, как воздушное их отражение порхали мириады бабочек всех оттенков и размеров. На меня просто обрушился когнитивный диссонанс, вгоняя в ступор и разрывая все шаблоны и стереотипы. Какой там мрачный мир вампиров! Представший перед глазами пейзаж годился скорее для того, чтобы снимать трогательные мультяшки для девочек младшего дошкольного возраста. Осталось только пару единорогов добавить и фей с разноцветными стрекозиными крылышками.
– Вау! – потрясённый возглас Ивы за спиной вывел меня из ступора. Учитывая, что прошло не меньше двух минут с момента нашего появления здесь, она уже успела оценить всю прелесть цветника-гиганта и сейчас увидела ещё что-то необычное. Я обернулся.
Действительно – «вау!». Открывшаяся панорама своей красотой ничем не уступала той, что ввела меня в состояние культурного шока. Только на этот раз красота была не смазливо-сентименальной, а поражала своей величественностью и монументальностью. Гора. Нет, она была не какой-то сверхгигантской – пожалуй, даже до Эльбруса своими размерами не дотягивала, хотя я могу и ошибаться – трудно оценить на глаз. Но она была идеальной. Ровные склоны поднимались под углом примерно пятьдесят-пятьдесят пять градусов, образуя идеальный конус. Конечно же, где-то там, на склонах наверняка был свои особенности рельефа – просто невозможно поверить, что контуры такой махины идеально симметричны. Но отсюда всё выглядело так, словно склоны были отшлифованы буквально по линейке. Языки ледников на вершине были похожи на бумажную звёздочку, вырезанную ножницами и аккуратно нахлобученную на ровное остриё. Мы появились с восточной стороны горы, а сейчас как раз наступал вечер, и склонившееся неяркое солнце было до половины разрезано пиком. Фееричное зрелище.
Пояса растительности ровными полосами опоясывали конус, постепенно меняя цвета: серый-тёмнозелёный-бирюзовый. Последний постепенно впитывал в себя разноцветье поля, или, лучше всего сказать, цветочного сада, на который мы вышли. Словно подтверждая мои мысли, Саман произнёс:
– Сад поклонения и гора поклонения. Добро пожаловать на Шезиарри! – впрочем, не смотря на пафосные названия, сказано было обычным, будничным тоном.
– Что-то у вас тут кругом одни поклонения, – не удержался я от шпильки. – Случайно поблизости не протекает река поклонения, или хотя бы ручей?
– Озеро поклонения, – судя по добродушной улыбке, вампир ничуть не обиделся. – Я же говорил, что на Шезиарри всё пропитано традициями. Этим названиям сотни тысяч лет и они не вызывают уже особого трепета даже у местных жителей. Сказать сейчас «гора поклонения» – это просто обозначить место, географическое название. Как, например, переулок кожевенников.
– И что, нам туда? – спросила Ива, махнув правыми руками в сторону горы.
– Наверное… – ответил Саман, вопросительно посмотрев на Добрыню. Тот как-то странно дёрнул головой, потом поднялся на лапы и затрусил по направлению к махине, распугивая бабочек.
Как оказалось с того места, где мы вышли из коридора, нам открывалась не вся панорама. Самое подножие горы скрывал от нас очень пологий холм, подъём на который даже не был заметен ни взгляду, ни ногам. Но как только мы перевалили через его вершину, нашим глазам предстало весьма значительное дополнение к первоначальной картинке. Прямо перед началом склона вольготно разлеглась гладь ровного овального озера. По его берегам вольготно расположился пряничный городок. По крайней мере, у меня он вызвал именно такие ассоциации. Опять пришло сравнение с девчачьими мультиками. Обнимая водную гладь со всех сторон, он немного забирался по склону горы, и разбегался, на сколько хватало глаз, вправо и влево по её подножию.
Красивые аккуратные домики в один-два этажа, много зелени и цветов. Мы опять остановились, впитывая новые впечатления. Саман с довольной улыбкой наблюдал за нашей реакцией.
– Город поклонения? – опять не без иронии спросил я. Вампир отрицательно покачал головой.
– Озеро – да. А город называется Хасса. Модный курорт и одна из летних резиденций Мастера Мастеров.
– Мастер Мастеров?
– Да. Верховный правитель вампиров. Ладно, – неожиданно свернул тему Саман. – Давайте поторопимся. Ночевать под открытым небом, когда под боком все удобства, довольно