Ко всему прочему, прохождение лабиринта отнюдь не походило на лёгкую прогулку. Единственно, что радовало, что летальных исходов в анклаве было немного. При этих словах меня всё же пробрал озноб. Что значит немного? Один на тысячу, или один на пять (не тысяч, естественно, а просто на пять)? Но уточнить как-то побоялся.
Вот такая это штука – лабиринт хаоса.
Я крепко задумался. С одной стороны, я практически не врал, озвучивая свою версию появления на Шезиарри, просто немного её интерпретировал в зависимости от ситуации. Мне действительно надо было убедиться, что Белиасор и Кормоед находятся в этом мире, а так же узнать, насколько серьёзно они охраняются. Только результатом этой проверки должно было стать не усиление охраны, а изъятие пленников. Если всё пойдёт удачно, то теоретически хаос выведет нас к ректору и проводнику. А там, даже если они спрятаны далеко и глубоко, телепортация – наше всё.
С другой стороны – очень напрягали случаи со смертью проходящих лабиринт. Я не был уверен, что даже мои способности смогут противостоять изначальной силе. Но, в то же время, если континуум являлся порождением хаоса, а я – детищем континуума, то… уж как-нибудь со своим «дедом» я смогу поладить.
Всё! Решение принято, и я его озвучил.
– Я согласен. Мы пройдём этот ваш лабиринт. Но у меня есть одно условие – перед испытанием вы обязуетесь вернуть нам нашего консультанта – мастера Самана.
При этих словах на лице Ширида отразилось такое явное облегчение, что я запоздало задумался – а в чём, собственно подвох? О чём не преминул открыто поинтересоваться.
– Что вы, граф, никакого подвоха нет. Я клянусь, что рассказал вам всю доступную мне информацию про лабиринт хаоса. Что же касается вашего консультанта, то его вернут вам в кратчайшие сроки, но только после того, как вы поклянётесь, что готовы вступить в лабиринт вместе со своей свитой.
Со свитой? Я по очереди осмотрел на спутников, даже не пытаясь мысленно связаться с Варькой и Добрыней. В ответ получил четыре утвердительных кивка. Что ж, отступать было поздно, и я произнёс: «Клянусь, что для восстановления справедливости я и сопровождающие меня разумные войдём в лабиринт хаоса и пройдём его, не смотря ни на что».
Немного пафосно, конечно, получилось. Но поразмышлять об этом мне было не суждено. Внезапно перед глазами возникла какая-то серая пелена, сродни туману. Посмотрев на спутников, я увидел, что все они на мгновение окутались такой же туманной дымкой. Впрочем, через секунду всё непривычное пропало.
– Хаос принял клятву! – раздался торжественный голос Мишиара, до этого тихой мышкой стоящего у двери.
– Привести Мастера Самана! – В тон ему прозвучал приказ, отданный начальником тюрьмы.
Глава 4. Лабиринт хаоса и его последствия
Самана привели буквально через несколько мгновений, как будто ждали за дверью, не сомневаясь ни в исходе разговора, ни в моём решении. Как только открылась дверь, я вперился взглядом в нашего вампира, ожидая увидеть следы насилия. Но тот выглядел бодрячком, если не считать ошарашенного вида, как будто он только что получил ожидаемую, но очень неприятную весть.
– Всё в порядке? – спросил я его, как только он приблизился к нам.
– Лабиринт. Кто-то из вас сейчас согласился пройти лабиринт хаоса, причём со всеми сопровождающими.
– Я и согласился. А в чём, собственно дело?
Саман в ответ только вздохнул и покачал головой – мол, не представляешь, во что ты только что вляпался. Или – мы вляпались.
– Может, объяснишь, как консультант, что такого страшного в этом лабиринте? – спросил я, выделив слово «консультант», в надежде, что он поймёт и не станет задавать лишних вопросов.
– Потом, – коротко ответил вампир и перевёл взгляд на Ширида. Я тоже посмотрел на начальника тюрьмы. Мне показалось, или в глазах старика мелькнуло торжество?
– Чего вы добиваетесь, генерал? – в голосе Самана появилась горечь. – Я всё равно не пройду лабиринт так, как вам надо.
– Что вы, Мастер, – ответил Ширид. – Идёте же не вы. Вы только сопровождаете.
– Хорошо, – коротко сказал Саман. – Тогда не будем терять время.
С этими словами, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Мы пошли следом. Ни Мишиар, ни приведшие его охранники даже не пытались его задержать. Замыкал шествие Ширид. Саман, по всей видимости, чётко представлял, куда надо идти. Миновав двор, он подошёл к неприметной дверце в стене основного здания. Я же, пока мы шли, задался вопросом – кто же он на самом деле? Чувствовалось, что он известен в широких кругах своего мира. Но что, какой проступок заставил его покинуть Шезиарри, и на двести лет поселиться на другом краю сектора? И не повлияет ли прохождение им лабиринта на его дальнейшую судьбу? Может, пока не поздно, отговорить вампира от этого шага?
Я догнал Самана и повелительным жестом попросил остальных притормозить, чтобы не мешать нашей беседе. Послушались все, даже местные.
– Послушай, дружище, – начал я, собираясь с мыслями. – Тебе, честно говоря, совсем не обязательно лезть в этот анклав. Может ты расскажешь мне всё, что знаешь про этот феномен, а потом просто подождёшь результатов нашей вылазки?
– Не выйдет, – ответил он после короткого раздумья. – Ты произнёс клятву, включив в неё всех своих спутников. А хаос принял её. Теперь, даже если ты решишь отправиться один, мы все автоматически последуем за тобой. Хаос просто заберёт нас в лабиринт, где бы мы ни находились.
– Каким это образом? Телепортирует? Так её же «не существует». Телепортации, в смысле.
– Нет, телепортация тут не причём. Просто хаос… он повсюду. Вся материя, энергия, как одна из её форм, время – всё порождено им. Если ему нужно, он просто в любой точке пространства мгновенно увеличит энтропию до значения, близкого к бесконечности. И в этом месте образуется новая точка хаоса. Она, конечно, будет нестабильной и скоро поглотиться окружающим пространством, но на миг всё, вокруг чего образовался такой микро-анклав, будет принадлежать хаосу. А поскольку он не имеет никаких метрик – не пространственных, ни временных, то неважно, где ты в него вошёл. Ты просто находишься в нём. Понятно?
– Ну-у… – протянул я. – С некоторыми допущениями, да.
– Как бы тебе объяснить попроще?.. Ты первую производную основного уравнения континуума знаешь?
– Ничего себе «попроще»! Я и само-то уравнение не знаю. Более того – даже не знаю того, кто знает. Вот ты, если только.
– Само уравнение не знает никто – его вообще не существует.
– Как так? Уравнения нет, а производная есть?
– Естественно. Общее уравнение континуума – суть сам континуум. Чтобы его описать, нужна бесконечность, равная континууму. В науке это уравнение просто можно описать словами «ЕСТЬ», «СУЩЕСТВУЕТ» и подобными. А вот первая производная – она выглядит гораздо проще.
С этими словами Саман подобрал камушек и нацарапал на стене первый знак из современного вампирского алфавита.
– Вот, смотри – мы обозначаем существование континуума символом – не важно каким, например этим. А раз мы начали описывать неописываемое всеобъемлющее явление, то тем самым стали ограничивать его. А теперь дальше… раз мы обозначили континуум символом, то появляется описывающий, к примеру, мы в текущий момент. Обозначим его так…
Рядом появился второй по порядку знак алфавита, как «Б» с «А» из кириллицы.
– Этот объект описывает первый. То есть, воздействует на него, – от вампирской «Б» к «А» протянулась стрелочка. – А первый объект, подвергшийся воздействию, изменяется, тем самым, создавая обратную связь… А теперь представь, что мы начнём описывать принципы этих взаимодействий, принципы принципов, способы принципов и принципы способов. Количество переменных будет возрастать с такой скоростью, что не хватит никаких алфавитов вместе взятых. И как только описание сравняется с самим понятием континуума, мы вернёмся к виду уравнения – «ЕСТЬ», то есть «что-то-нечто-всеобъемлющее».
– Получается, что хаос – это… то самое «ЕСТЬ»? Которое везде и всегда и повсюду?
– Всё верно. – Саман щелчком пальцев уничтожил надписи на стене, придав ей первоначальный вид. Ага! Всё-таки он маг. – Ладно, пойдём уже.
– Пойдём, – согласился я. – Кстати, не хочешь рассказать, из-за чего ты так избегаешь прохождения лабиринта?
Вампир остановился и внимательно посмотрел на меня.
– Потом… после прохождения. Или в самом лабиринте, если что-то пойдёт не так. Сейчас же просто поверь – ни к тебе, ни к Белиасору с Кормоедом, та история никакого отношения не имеет.
С этими словами Саман развернулся и нырнул в дверь. Мы последовали за ним. Не все – только я и наши спутники. Сопровождавшие нас вампиры остались снаружи.
Сразу за дверью начиналась лестница, которая единым пролётом поднималась вверх. Насколько высоко – сказать было сложно, ибо буквально через десяток ступеней начиналось что-то похожее на марево, которое бывает в жаркий летний день над перегревшимся асфальтом. Оно искажало перспективу и с уверенностью сказать – что там дальше было затруднительно. Мы начали подъём. Я сразу, как-то машинально, начал считать ступеньки, глядя под ноги. Когда счёт перевалил за полторы сотни, а ноги начали наливаться тяжестью, я поднял глаза. Марево синхронно двигалось перед нами, позволяя увидеть всё тот же десяток ступеней впереди. Я сбился со счёта и машинально погладил кошку, которая уже после двадцатки ступенек решила, что с неё хватит, и уверенно заняла законное место на моём плече. Варька замурлыкала нечто музыкальное. Я прислушался… вот зараза серая! В кошачьем мурчании явно прослушивалась мелодия шансона незабвенного Леонида Утёсова «Песня извозчика»:
«Но, подруга верная,
Тпру, старушка древняя…»
– Долго нам ещё топать? – поинтересовался я у Самана, который уверенным шагом преодолевал ступеньку за ступенькой. – Мы уже раз десять это здание насквозь прошли – от подвала до кры